Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
Во-первых, ему повезло с командиром Ивановского СОМа [58] . Тот, как и Рябинин оказался заядлым охотником. Во-вторых, родственная душа «лесного брата», не позволила оперу неприкаянно болтаться непосредственно на посту, на жаре и духоте, предложив подняться на второй этаж кирпичного коттеджа, к которому примыкал блокпост. Как раз с этой точки, вооружившись биноклем, и время от времени общаясь с соратником по хобби, Рябинин и вёл наблюдение. Место оказалось не только комфортное, но и очень ценное. Возвышаясь над развязкой нескольких улиц, можно было видеть машины, двигающиеся непосредственно на блок, но и другие,
58
СОМ — сводный отряд милиции.
— Я заметил фишку интересную, — перекрикивая свистящий в открытое окно воздух, громко рассказывал Сергей, — некоторые машины выкидывают пассажиров метров за сто-сто пятьдесят до блока и уезжают. А те садятся в маршрутки… и уже на них дальше едут…
— Проверил кого-нибудь? — поинтересовался Костя.
— Смысла нет… — отмахнулся Рябинин, — я и так видел, что это, в основном бабы разных возрастов да аксакалы за шестьдесят…
— Получается, водилы через пост ехать не хотят… — разбуженный и стеснённый вновь прибывшими, Ваня Поливанов потирал лицо ладонями, — чего-то боятся…
— Ага! — Бес отвернулся от воздушного потока, обдувающего из открытой створки, — если раз пять-шесть через блок проехать, то рублей на пятьсот «прилипнуть» можно. Особенно, если машину до 99 года покупал…
— Это точно… Вот на котором я стоял, можно в день… — начал было Кочур, но был прерван Рябининым:
— Дайте закончить! Успеете ещё от зависти к постовым да омоновцам умереть… Так вот… почти все тачки я записал и там… Костя, смотри, — Рябинин протянул листок, покрытый столбиком цифр.
Катаев, с трудом поймал взглядом, в трясущемся салоне, написанный в середине столбца госномер: Т.131СТ.
— Зеленая «девятка», на литых дисках? — поднял он глаза на Серегу.
Тот кивнул:
— Вот только на пост она не поехала, девку молодую высадила и ушла на Тухачевского…
— А девка-то симпатичная? — окончательно «ожил» Бескуд ников.
— Кто про что, а вшивый про баню, — Рябинин сложил листок и сунул его в карман, — ну так… около дела…
— А куда она потом делась? — Долгов, сидевший около бойцов прикрытия, подобрался поближе к разговаривающим, чтобы лучше слышать, — ну, девка? В какой адрес ушла?
— Да? Куда? — изобразив, что болеет за дело, а не за свое либидо, поддакнул Бес.
— В том-то и дело, что никуда… Минут пять на обочине постояла, я даже пожалел, что Саню-Ухо не взяли, её реально сфоткать можно было… Потом подошла маршрутка, на Университет и она в неё села…
— Я тебя правильно понял, — нагибаясь поближе к Рябинину уточнил Костя, — через пост она уже на маршрутке проехала?
— Угу… — Рябинин достал сигареты, но увидев, что до Центра осталось совсем немного, убрал их обратно, — и было это утром… А вот до четырех я просидел и больше ни девки, ни «девятки» не видел…
— Непонятно, то ли она на маршрутке обратно проехала, то ли вообще не вернулась, — озвучил общее предположение Долгов. «Буханка» засипела тормозами — впереди возникла «змейка» к ПВД.
— Вань! Тормозни я на рынке выйду! — крикнул Рябинин Гапасько и обратился к операм, — со мной пойдёт кто?
С ним вместе засобирались Долгов, Бескудников и Катаев.
Ваня Поливанов пожелал вернуться в горизонтальное положение в кубрике, а Кочур изнывал от банального позыва в уборную. Гапасько и Липатов торопились на продолжение шоу «Активная жизнедеятельность на виду». Собирая наблюдателей, они и так потратили времени больше, чем рассчитывали.После тяжкого дня, с изматывающим сидением на блокпостах, оперативники решили ублажить угнетённые души пивным бальзамом.
Пока Бес и Рябинин рассчитывались за брэнд №i чеченского пивного рынка — «Оболонь», Катаев привычно прогулялся в конец ряда и, к своему удивлению обнаружил полное отсутствие торговли полотенцами. Размышляя о том, чтобы это значило, он нашел взглядом, примостившихся в сторонке от торговых рядов, оперов и направился к ним. Подойдя, он получил в руки, уже открытую бутылку тёплого пива и присоединился к беседе.
— Чего ждать-то, Серый? — как всегда горячился Бес, — завтра всей бандой выставляемся на твой блок и хлопаем эту сладкую парочку…
— Ты такой простой Саня, — отхлебнув пару глотков, возразил ему Рябинин, — а если там вообще левые люди будут? Может это другая машина? Или продал он её? Я же не видел кто за рулем сидел…
— Даже если и Бекхан, то куда его волочь-то? — Саня Долгов тоже был против скоропалительных действий, — по «официалке» его не закроешь… оснований нет.
— Можно его, конечно, в Ханкалу свезти, — решил не оставаться в стороне Костя, — но на блоке принимать его не будешь, место бойкое… Пацанов потом всю ночь долбить будут… И все последующие.
— Да-а… Подставлять ивановских не надо, — кивком головы поддержал его Рябинин.
— Ну, как тогда его, козла, выманить!? — Бес выбросил опорожнённую бутылку в кусты, — «стрелку» забить?
— Так он и приехал… — съязвил Костя — вон, не то, что Залпы и полотенцами-то никто не торгует…
— Затихарились как мыши под веником… Чувствуют, что вилы скоро… — посмотрел в сторону, где раньше стояла Залпа Долгов.
— Я о чем вам и говорю! — сковырнул пробку со второй бутылки Бескудников, — досидим, бляха, пропадут все без вести…
— И дорогая-а не узна-а-ет, какой у парня-а был конец… — со смехом пропел Костя.
— Не, ну, а что я неправильно говорю?! Серый?! — изобразив непонимание, хлопал глазами, глядя на Рябинина, Бес.
Он был прав, ни одному из них не хотелось отдавать «духов», убивших их товарищей. Да ещё и на финишной прямой. Хотя, наверное, может было бы проще — постоять, посмотреть, слить в РУБОП, подарить кассету, а потом скататься на очередной труп (Бекхана-Тимура-Исы) и, опознав его, отчитаться о раскрытии. Как подвести статус подозреваемого, а потом списать дело в связи со смертью, вопрос был чисто технический. И в статкар-точках, в графе раскрытие автоматически выросли бы показатели по особо тяжким преступлениям.
Вот только сделать этого не позволяют Сашкины глаза на фотографии, которая стоит на тумбочке, возле его кровати. Да ещё, пожалуй, та черта характера в той или иной мере, присутствующая у каждого офицера КМ Фрунзенского Центра Содействия, которую кадровик из областного УВД, презрительно назвал «безголовостью». В общем, нельзя было отдавать этих «мокрушников» никому, кроме самих себя.
— Короче, так… — Рябинин вслед за Бесом осушил бутылку, но, в отличие от него, аккуратно поставил её на землю, — в любом случае я предлагаю не пороть горячку. Никакой агентурной подсветки у нас нет и не будет, поэтому всё придётся делать самим. Сегодня вечером прикинем на каких постах есть смысл работать, но не более трёх, за основной будем держать Жуковский… Поработать надо минимум дня четыре.