Чеченский след

Черноволосый и смуглый тип, разговаривая, размахивал у Алексея перед носом руками, не в силах сдержать темперамент, а Алексей хмуро слушал, не возражая, и иногда кивал. Потом Алексей открыл дверь подъезда, и Елена потеряла обоих говоривших из виду. Она метнулась в прихожую, неслышно отворила входную дверь и высунулась на площадку. Говорили внизу: слышно почти ничего не было.

— Мамед тебе са-па-сибо говорит, — разобрала она. — Пабеседовали, как братья. Он нам больше не нужен, ты панимаешь? Сколько стоит?

Елена услышала неразборчивый ответ мужа.

— Зачем ему дать? — изумился говоривший. — Тебе надо, зачем хочешь делиться? Хорошо, у вас свои законы, у нас свои… Пазвани Мамеду, когда все сделаешь, будут деньги.

Хлопнула дверь подъезда. Алексей стал подниматься. Елена, встревоженная непонятным разговором, прикрыла дверь и сделала вид, что занята по хозяйству: включила воду, запела себе под нос.

— Леш, ты? — крикнула Елена на звук открываемой двери.

Сняв ботинки — уж к этому-то она его приучила, — Алексей молча прошел на кухню, грузно сел на стул, положив перед собой на стол большие руки.

— Где Сергей? — спросил он угрожающе, помолчав.

— У бабушки сегодня останется, — сказала Елена и поставила скорее перед мужем тарелку — добрее будет.

Пока он ел, Елена смотрела на него, прикидывая, как подступиться к разговору. Тревожил ее этот таинственный Мамед, с которым у мужа были какие-то дела. Этой стороны его жизни она почти не знала… Иногда, конечно, он хвастался, что знает разные способы заработать, да и Елена наивной не была, понимала, что за деньги все продается и покупается. Наверняка он брал взятки, наверняка обходил закон — но вот насколько это все было серьезно? Раньше она надеялась, что вреда он никому не причиняет — так, что-нибудь по административной части, свести с кем надо, помочь пройти техосмотр… Но после случая с Асланом она была другого мнения. Следовало признать — муж ее мало чем отличался от уголовников, которых призван был арестовывать. Такова жизнь…

— Сегодня чуть с хачиком не подрался, — начал свой обычный разговор о дневных подвигах Алексей. Далее следовал более-менее стандартный рассказ: все истории Алексея развивались по одной схеме — на улице к нему, его другу, юной девушке или старой бабке привязывался распоясавшийся хулиган, но в самый последний момент Алексей извлекал жестом фокусника свое милицейское удостоверение, хулиган сникал, а Алексей давал ему по морде и выходил из положения полным героем. Все это расписывалось в красках, с ударами по воздуху справа и слева.

— Леша, — решила она перейти к важному разговору, когда они с мужем перебрались в комнату и Алексей с удовольствием устроился в кресле перед телевизором, вытянув ноги, — объясни мне теперь, что ты задумал и с какой стати ты у нас в доме устраиваешь засаду? Что ты намерен делать? Ты понимаешь, что Аслан не должен пострадать, ведь это отец моего ребенка?

— М-да, — хмыкнул Алексей, — а я? Разве я не заменял все эти годы отца твоему ребенку? А Аслан твой где шлялся? Мне, знаешь, не надо этого, чтобы к моей жене ходили всякие ары с непонятными целями, да еще и с боевиками связанные.

— Не может у него ничего общего быть с боевиками, — рассердилась Лена, — совсем вы из ума выжили. Это называется — обжегшись на молоке, на воду дуть. Нельзя всю нацию под одну гребенку чесать!

— Не до того, — пожал плечами Алексей, — когда их тут сортировать? Знаешь, какая в стране ситуация? И чего они все в Москву едут, Москва им что, резиновая? А ты чего, собственно, за него заступаешься? Может, нравится он тебе до сих пор, а? Может, еще и в Чечню с ним подашься от законного мужа?

— Ой, ну не говори глупости, — махнула рукой Лена, хотя мысленно ей более всего хотелось треснуть мужа по голове чем-нибудь поувесистей, вроде сковородки, — тоже мне, муж, объелся груш, развел страсти, подумаешь, ревнивец выискался. А ты по-человечески-то подумал головой своей, как я должна себя чувствовать? Человек, с которым мы все же были близки, приехал ко мне, а его у меня избили! Как я ему в глаза смотреть теперь буду?

— А тебе и не надо, — сказал Алексей. — Незачем тебе с ним встречаться.

— Ну, милый друг, — теряя терпение, сказала Елена, — это уж, позволь, я сама решу, с кем мне нужно встречаться, с кем нет.

— Вряд ли тебе теперь это удастся… — нехорошо усмехнувшись, сказал Алексей. — Следовательно, и проблемы нет.

— В каком смысле? — насторожилась Елена. — Леша, ты недоговариваешь. Что происходит? Скажи мне правду, я все равно узнаю!

— Да ничего не случится с твоим чуркой, — пошел на попятную муж, — и вообще, я здесь при чем? Я, что ли, приказы отдавал? Значит, было за что, раз сцапали.

— И ты и я знаем, что это не так. Да и невелика птица — специально для него целый отряд присылать.

— А ты откуда знаешь, что он за птица? Ты его когда последний раз видела? А? То-то… Откуда тебе знать, чистые у него руки или нет? Что он там в Чечне делал? Чай, не клубнику выращивал. А нам вот наводку на него дали, де еще и человек, прямо скажем, заслуживающий доверия…

— Это кто ж тебе наводку дал? И почему тебе? Больно гладко все получается…

— Да твой любезный в отряде у боевика в переводчиках ходил. Нам про него все известно…

— Так. А при чем тут ты?

— Да я тут при том, что на тебе женился, а тут такой сюрприз — жена якшается бог знает с кем! Я лично был против. Мне твой Аслан даром не нужен…

— Послушай, — сказала Елена, пробуя зайти с другой стороны, — ты мой муж, и я готова тебе поверить. Если Аслан в чем-то виновен, я первая буду за то, чтобы он отсидел положенное. В конце концов, меня с ним давно ничего не связывает. Я дочь военных и понимаю, что такое — защищать свою страну. Но ты мне должен все рассказать. Я ведь имею право знать, в каких именно махинациях замешан отец Сережи?

Заметив, что Алексей смотрит на нее с сомнением, она села с ним рядом и взяла его за руку.

— Между нами не должно быть тайн, — торжественно сказала она. — Не нужны мне эти загадки, не хочу я их разгадывать. Тем более что я могу и не угадать…

— Послушай, ну что ты лезешь не в свое дело? — попробовал уйти от разговора Алексей. — Тебе-то что, все равно ничего от тебя не зависит, и вообще, не женское это дело. Что ты понимаешь в политике? Чего себе зря нервы портить?

— В политике, может, я и несильна, — покачала головой Елена, — но зато я точно знаю, что жить с тобой не смогу, если не буду в тебе уверена. Человек, который из ревности может сломать жизнь другому, — это опасный человек…