Чехия. Биография Праги

Бесспорно, история города — это не только камни и башни, дома, соборы и мосты; это, в первую очередь, люди, которые в нем обитали. Мысль банальная, но верная, как большинство банальных мыслей. Однако — увы! — как часто люди власти, наши современники, забывают эту истину! Пройдут десятилетия, и скажут наши потомки: вот мост, воздвигнутый императором Карлом, вот великолепные дворцы, свидетельство гения Растрелли, вот картинная галерея, созданная братьями Третьяковыми. А вот место, где был старинный дом, церковь или иное чудное строение, но снесли их по воле мэра либо другого «слуги народа», и теперь тут мозолит глаза торговый центр или, хуже того, парковка. Как известно, любой город украшают творцы, а уродуют разрушители; к счастью, в истории чешской столицы первых было много больше, чем вторых. Сменяли друг друга князья, короли и императоры, рождались в Праге или приезжали туда гении наук и искусств, и каждый что-то привносил в плоть и ауру города, что-то добавлял к его блеску: сколько выдающихся людей создавали здесь книги и симфонии, читали лекции, строили дома и костелы, пролагали улицы и разбивали сады и, наконец, даровали Праге вольности и привилегии. Случалось, конечно, что и здесь что-то разрушали, но — удивительный факт! — на руинах возводилось нечто еще более прекрасное. Хотя куда им было деваться, этим королям и архитекторам прошлого? В медиевальную эпоху еще и понятия не имели о парковках, торговых центрах и связанных с ними выгодах; на месте дома строили дом, на месте церкви возводили церковь. Так давайте же вернемся в те благословенные времена.

Ну, скажем прямо, не такие уж они были и благословенные — владыки из рода Пршемысловичей попортили друг другу крови ничуть не меньше, чем русские князья, потомки Владимира Красно Солнышко и Ярослава Мудрого. Сын злоумышлял на отца, брат убивал брата, а если и не убивал, то ослеплял его, ввергал в узилище, изгонял из страны. На Руси до того доигрались, что, когда пришли монгольские орды, легла Русь под них, как рожь под серпом. В Чехии тоже не обошлось без иноземной указки: князья спорили и враждовали, а судьей был немец-император; русские князья платили дань монгольским ханам, а чешские — германским королям и императорам. И правильно заметил Игорь Можейко (более известный широкой публике как Кир Булычев), что судьбы западных и восточных славян в те далекие времена были во многом сходны, с той только разницей, что первым приходилось ограждать славянский мир от давления со стороны западноевропейских государств.

Иноземцы не просто взимали с чехов скот и серебро, но брали в плен их души. В IX веке пришли в славянские земли Кирилл и Мефодий (этих выдающихся братьев, впоследствии провозглашенных святыми, сейчас почитают и в России, и в Чехии), пришли они туда из Византии по зову чешских князей. Мефодий крестил в 870 году Борживоя и супругу его Людмилу (Кирилл к тому времени уже умер), вел богослужения на славянском языке и оставил после себя немало учеников, достойных пастырей. Но, тем не менее, росло в Чехии германское влияние, а вместе с ним усиливалась и власть католической церкви, полагавшей, что служить Господу нужно на латинском или, в крайнем случае, на немецком языке. Изгонялись отовсюду ученики Мефодия, и к началу XI века стала чешско-моравская церковь католической, подчиненной римскому духовенству. Не сложилась здесь православная традиция, как на Руси и у южных славян, сербов и болгар, и стали братья-славяне, некогда вместе поклонявшиеся Перуну, людьми разной веры.

В XI–XII веках Чехия все более приобретает черты феодального государства, подобного герцогствам и королевствам немецких земель. Военнослужилые люди становятся рыцарями-земанами, а самые богатые из них — высшей знатью, панами-землевладельцами со своими дружинами; растет могущество духовенства, подчиненного папе римскому. Все громче слышен голос горожан, и все эти люди, паны и рыцари, священники и простые жители Праги, далеко не всегда и во всем готовы поддерживать князя. Народ бунтует против неугодных владык и свергают их, часто с иноземной помощью. Вот типичная история тех лет, случившаяся с Болеславом III Рыжим и его братьями, Яромиром и Ольдржихом, о которых мы уже упоминали в четвертой главе. Болеслав выгнал братьев из страны, но и его чешская знать дважды лишила княжения (в первый раз при содействии немцев, а во второй — поляков). Наконец император Генрих II, недовольный тем, что в богемских землях творилось такое безобразие, посадил на престол Яромира. Однако ничего не изменилось: то Ольдржих свергал Яромира, то наоборот, причем Яромир в этой сваре опирался на германского императора, а Ольдржих — на могущественный род панов Вршовичей и их союзников. Дело кончилось тем, что Ольдржих ослепил Яромира, и тот умер в 1012 году. Невольно вспомнишь роман братьев Стругацких «Трудно быть богом»: нормальный уровень средневекового зверства… На Руси, между прочим, наблюдалось то же самое, только не рыцари были у нас, а витязи-дружинники, и наших панов называли боярами.

Но постепенно ситуация улучшалась. Богемия, то есть западные земли, объединились с Моравией, что лежала на востоке, чешские государи стали князьями Священной Римской империи, получив право избирать императора: возникло местное самоуправление — съезды (сеймы) панов, появились чиновные лица: судьи, сборщики налогов, лесничие, — все из местных дворян. Конечно, это ущемляло власть верховного правителя, зато укрепляло державу, и двигалась она полным ходом к славным временам, от княжества к королевству. Надо сказать, что в Священной Римской империи достичь согласия тоже удавалось нечасто, и всякий немецкий король или герцог тянул одеяло в свою сторону и прикидывал, как бы взобраться на имперский трон. Случалось, что помощь чешского князя была для императора не лишней, особенно когда бунтовали итальянские города. Ведь империя-то, напомним, была не только Священная, но еще и Римская! А это значит, что Северная Италия тоже входила в ее состав, и выпускать из рук эти земли, эти непокорные, но такие богатые города было бы полной глупостью. Так что время от времени императоры посещали итальянцев с многочисленным войском, напоминая им старую истину: Богу — Богово, а Цезарю — Цезарево.

Для императора Фридриха I Барбароссы Италия стала настоящей головной болью — два с лишним десятилетия он то ссорился, то мирился с римскими папами и воевал с лигой итальянских городов, возглавляемых Миланом. Сражения и осады шли с переменным успехом; Фридриху даже удалось захватить и едва ли не разрушить Милан, но весной 1176 года ломбардцы все же разбили его войско. В начале этой затяжной войны в имперскую армию входил отряд чешского князя Владислава II, снаряженный на личные княжеские средства, так как сейм отказался выделить Владиславу деньги на этот поход. Труды князя не были забыты: в 1158 году император высочайше пожаловал Владислава, сделав его королем, причем этот титул мог передаваться по наследству. Так в середине XII века Прага сделалась столицей уже не княжества, а Чешского (Богемского) королевства.

Тут мы должны заметить, что вообще-то чехи совсем не воинственный народ, но это относится лишь к современным чехам. В минувшие времена они славились как умелые и неистовые воины; осажденные жители Милана буквально тряслись от ужаса, глядя на бойцов Владислава и внимая слухам об их свирепости. В эпоху гуситских войн от страха перед Жижкой и его таборитами трепетала уже вся Центральная Европа, однако разговор об этом еще впереди. В те давние годы с кем только чехи не воевали! С немцами и поляками, с итальянцами и австрийцами, с венграми и даже с монголами, когда те вторглись в Польшу и Чехию. Однако столкновение с Русью — точнее, с войсками Даниила Галицкого — случилось лишь единожды, в XIII веке, когда Даниил поддержал венгерского короля Белу IV в его борьбе с Пршемыслом Отакаром II. Разумеется, друг с другом чехи дрались с особой яростью, сначала в период княжеских усобиц, а затем во время религиозных войн.

Но до этих войн, как мы уже говорили, еще далеко, а усобицы к началу XIII века, самой славной эпохи из всего правления Пршемысловичей, постепенно стихли. В 1197 году королем стал Владислав III, младший сын Владислава II, но почти сразу же права на трон были заявлены его старшим братом Пршемыслом Отакаром. И что вы думаете? Владислав уступил ему королевскую власть, согласившись на титул моравского князя, и дело обошлось без крови и побоищ.

Да, XIII столетие оказалось для Чехии воистину славной эпохой! Четыре государя правили тогда державой — Пршемысл Отакар I, Вацлав I, Пршемысл Отакар II (которого называли Золотым и Серебряным королем) и Вацлав II: сын сменял на престоле отца, и каждый носил корону примерно четверть века. То были великие владыки!

Чехия — небольшая страна, ее территория невелика, материальные и людские ресурсы ограничены. Но и для таких стран бывает миг величия, когда маленькое княжество или королевство вдруг начинает расширяться, превращаясь в державу «от моря до моря», в могучую силу, перед которой трепещут враги. Были и у Чехии такие славные времена. Обычно их связывают с императором Карлом, что, на наш взгляд, не совсем справедливо: Карл IV правил Священной Римской империей, в которую Чехия входила всего лишь как одна из составляющих ее земель. В какой-то степени мощная фигура Карла заслоняет последних Пршемысловичей, а ведь их деяния были столь поразительны, что могли изменить судьбы западных славянских государств.

Хотя Чешская держава по-прежнему оставалась частью Священной империи, но Отакар I и Вацлав I сумели сделать многое: укрепили страну, добились наследственного права на королевский титул, сделав Чехию наследственной монархией, увеличили доходы казны, привлекли колонистов из немецких земель, купцов и мастеров, составивших значительную часть городского населения. В Чехию переселялись и немецкие дворяне, так что германский modus vivendi [4] (рыцарские обычаи и вооружение, связь между сеньором и вассалом, права людей благородных и горожан) постепенно становился общепринятым среди знати и верхушки городского населения. Вместе с обычаями чешские дворяне перенимали и немецкий язык; они роднились с немцами, и случалось так, что знатные паны изменяли свои славянские прозвания на немецкий лад. Двор короля Вацлава I в Праге был великолепен, поражал роскошью и привлекал рыцарство со всех земель Священной империи. Что же до самого короля, то немецкая речь была для него более привычна, чем чешская; известно, что Вацлав I слагал стихи на немецком языке и даже прославился как миннезингер. Словом, процесс сближения с империей германцев шел полным ходом.

4

Образ жизни (лат.).

А что же Прага? Что происходило с нею? Здесь следует напомнить, что в X веке той Праги, что описана в предыдущей главе, еще не существовало: были две крепости (Вышеград и Пражский Град на разных берегах Влтавы) и поселения вокруг них. Князь держал двор в Граде (очень скромный по сравнению с будущим королевским), а при нем находились княжьи слуги, дружина и кое-кто из знатных людей. Простые горожане селились общинами, чешскими и немецкими, а с конца X столетия появились в этом зародыше Праги еще и евреи. Но в те далекие времена они еще не жили компактным поселением к северу от Староместской площади (район Йозефов), так как не было тогда ни площади, ни самого Старого Города.