Чехов книга 3

Жандарм взял документ, переписал данные в тетрадь. Покосился на пакеты:

— А это что?

— Яблоки и печенья попрошу передать моему подзащитному Сергееву в лазарет. А это небольшой подарок для второго клиента.

Жандарм покосился на сигареты и пряники и хмыкнул:

— Не больно-то вам этот Пожарский и друг.

— Так и есть, — согласился я.

— Поставьте пакеты, — произнес жандарм и указал на поднос. Я послушно исполнил просьбу, и страж порядка провел над пакетами ладонями. Махнул рукой:

— Проходите, мастер.

— Спасибо.

— Коля, проводи мастера адвоката в допросную.

Напарник стоявшего на вахте жандарма кивнул:

— Идёмте, господин адвокат.

Он провел меня к камере допросной, отпер дверь и пригласил меня войти. Предупредил:

— Несколько минут придется подождать.

— Хорошо.

Конвоир удалился. Я же поставил дары на обитый металлом стол и открыл папку с делом, которое так и не успел почитать в машине.

Из скудных материалов выходило, что два дня назад, на одной из заброшенных мануфактур был обнаружен труп обнаженной девушки, которая была актрисой кино и сериалов про бандитов. Диана Викторовна Ладожская, которая пропала неделю назад. Она была убита ударом в сердце. В крови Ладожской были обнаружены следы снотворного, что указывало на убийство. Ведь это означало, что девушка не могла сопротивляться нанесению раны.

Орудие убийства было найдено неподалёку. И рукояти ножа были отпечатки пальцев Пожарского, которого тут же забрали на дознание.

На допросе подзащитный честно рассказал, что Диана была его фавориткой, и парень часто проводил вечера в компании девушки. Правда, в последнее время, мой старый знакомый начал подозревать, что у актрисы появился ещё один поклонник. Пожарский пытался следить за Дианой, и даже видел ее несколько раз в компании какого-то мужчины. А затем она перестала выходить на связь. И это Пожарского обеспокоило. Правда, он подумал, что девушка решила порвать отношения даже не объяснившись. Об убийстве он узнал уже от жандармов.

Я вздохнул. Актрисы театра и кино, певицы и другие работницы творческой профессии нередко находили себе покровителей из дворян. Зачастую это был ход для продвижения, потому что пресса очень любила смаковать истории личной жизни богемы. А значит, новые поклонники, разрывы отношений и ссоры были хорошим поводом напомнить о себе. Лучше были только фотосессии в журналах для взрослых. Но туда попадали не все.

Итак, что выходит? Орудие убийства с отпечатками пальцев моего подзащитного. Мотив тоже имеется. Ревность. Хорошо хоть парень не признал вину до разговора с адвокатом.

Осложняло задачу и то, что Диана хоть и была из бастардов, но ее отец, Виктор Андреевич Ладожский, дал дочери фамилию. А значит, в случае освобождения Пожарского и поисков нового подозреваемого, между семьями может возникнуть конфликт. Поэтому без железных доказательств невиновности, Пожарского даже не выпустят из острога, не то, что снимут с него подозрения.

Я подумал, что дела плохи. Оставалось надеяться, что у меня получиться помочь Пожарскому. Иначе будет непросто доказать, что я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь недругу.

Близкие знакомства

Размышления прервал скрип двери, и в помещение ввели Пожарского. Выглядел парень чуть лучше Степана, которого я видел в этой допросной несколько часов назад. Княжич был напуган, но держался и старался не выказывать страх. Пожарский был одет в штаны и рубашку, недавно бывшую белой. Ботинки были без шнурков, а ремень на поясе брюк отсутствовал.

— К стене! — скомандовал конвоир и княжич безропотно выполнил приказ, встав лицом к стене. Конвоир разомкнул наручники и предупредил:

— Правило знаете, Павел Филиппович. Чай не первый раз у нас.

— Знаю, спасибо, — ответил я, и жандарм вышел из допросной.

— Чехов, — буркнул парень, буравя меня недобрым взглядом. — Повезло же мне с защитником.

— И вам привет, — ответил я. — Признаться, не думал, что увижу вас при подобных обстоятельствах, мастер Пожарский. Кстати, я тут вам покушать принес.

Я потряс пакетами над головой как маракасами, и княжич поморщился:

— Хорошая шутка. Я оценил.

Он прошел к столу и сел напротив. Я толкнул гостинцы в его сторону.

— А сигареты зачем? — удивлённо спросил князь. — Я их не курю.

— Не так давно я защищал одного уголовника, так он сказал мне, что сигареты здесь что-то вроде валюты. А вы, Юрий Афанасьевич, парень видный, — я иронично поднял бровь. — И чтобы отвлечь ваших сокамерников, изголодавшихся по прекрасному полу, рекомендую бросить в их сторону что-нибудь из моих подарочков. Авось это вам поможет.

Княжич откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

— Вам бы в «Юмореску» на Едином канале, Павел Филиппович. Сегодня прямо шутка за шуткой.

Я довольно улыбнулся:

— Ладно. Веселье в сторону. Но подарок все равно заберите. От чистого сердца как-никак. И поверьте, ваши соседи оценят такую заботу.

Пожарский вздохнул и поднял глаза к потолку. А я спокойно продолжил:

— Теперь к делу. Империя назначила меня вашим защитником, и поэтому я прибыл сюда.

— Я уже сказал: повезло мне, Павел Филиппович, — процедил парень.

— Я уже пояснил вашему отцу и повторю вам, что независимо от нашей взаимной неприязни я приложу все усилия, чтобы вытащить вас отсюда и сделать так, чтобы с вас сняли все обвинения.

Пожарский не ответил, лишь обхватил себя руками, словно пытаясь закрыться от меня. Я счел это хорошим знаком.

— Юрий Афанасьевич, вас обвиняют в убийстве. Статья четыреста пятьдесят восемь уложения о наказаниях уголовных и исправительных. До десяти лет каторги.

Парень взглянул на меня исподлобья:

— Будет обидно сидеть столько лет ни за что.

— Пока нет речи об обвинении, — ответил я. — Хотя признаться честно положение у вас очень шаткое. Но шансы есть. Рассказывайте, Юрий Афанасьевич. Все как есть. Как перед жрецом.

Подзащитный вздохнул и растрепал волосы. Мне показалось, что он боролся с желанием сказать что-то гадкое. Признаться, отчаянно захотелось, чтобы княжич прямо сейчас отказался от моей помощи. Но все же здравый смысл возобладал, и парень заговорил:

— Диана была моей фавориткой. Актриска из телевизионных сериалов. Встретились с ней на одной вечеринке. Девица искала себе покровителя и мне оказалось по карману содержать ее. Встречались мы примерно год.

Княжич поморщился, видимо, не желая углубляться в подробности. Но я прекрасно помнил, что примерно в это время у Пожарских произошли события, которые испортили финансовые дела семьи. В свете говорили об этом не особо громко, но такие новости не остались незамеченными.