Чехов. Книга 2

Размышления мои прервал звонок телефона. Старинный аппарат на столике разразился трелью, и я взял трубку.

— Слушаю, — произнес я.

— А должен говорить и делать это в моей гостиной, — четко произнесла Софья Яковлевна. — Как можно игнорировать старую женщину, которая ждет дорогого внука в гости?

— Старой тебя бы не назвал никто, — тепло улыбнулся я. — Ты для этого слишком хорошо выглядишь.

— Лесть тебе не поможет, — немного смягчилась бабушка.

— А что поможет?

— Самый скорый визит. Я жду тебя в гости с новостями. Почему я должна узнавать о твоих успехах от посторонних? В курсе, что ты вызволил какого-то парнишку из острога.

— Все так.

— Не вздумай мне рассказывать подробности по телефону. Я хочу вызнать все подробности из твоих уст, попивая чай в своей гостиной. Ясно?

— Как скажешь, — с готовностью согласился я.

— Хотя ты можешь поведать мне как твое здоровье, и хорошо ли ты кушаешь.

— Кушают дети, — поправил я бабушку. — А я уже вышел из этого возраста.

— Это не ответ.

— На данный момент я выбираю кухарку. Ем сытно и со вкусом.

— Надеюсь, не с уличных лотков еду берешь? — спохватилась Софья Яковлевна. — Если с этим проблема, то могу распорядиться и тебе будут возить блюда с моей кухни.

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулся я и сунул в рот очередной кусочек рулета.

— Я не могу не беспокоиться, — возразила собеседница. — Тем более что ты ведешь себя неосмотрительно.

— О чем речь? — насторожился я.

— Скажи-ка мне, что слухи не правдивы, и ты не катаешься по городу на жутком ведре с болтами пошлого красного цвета?

— Предположим, все так, как тебе сообщили.

— Скажи, что ты шутишь, — страдальчески произнесла бабушка.

— Не понимаю в чем проблема.

— Павел Филиппович, — строго начала собеседница и я невольно распрямил плечи.

Бабушка редко звала меня по полному имени и делала это только в исключительных случаях.

— Да, Софья Яковлевна.

— Ты ведь должен понимать, что обязан держать лицо и ни в коем случае не портить репутацию фамилии, которую носишь.

— Каким образом на реноме семьи может повлиять цвет машины? — попытался пошутить я.

— Павел, ты можешь жить не в отчем доме, — строго продолжила родственница. — Волен выбрать профессию, которую не одобрил твой отец. Ты не обязан носить цвета нашей семьи, если не считаешь это необходимым. Я приму это, дорогой. И не стану тебя журить.

— Благодарю, — произнес я негромко.

— Я всегда буду на твоей стороне, Павлуша, — продолжила бабушка уже более теплым голосом. — Буду рада поддержать тебя во всех начинаниях. Даже в этой твоей блажи стать адвокатом. Знаю, что переубедить тебя все равно бы не смогла. Но и пытаться не стала, ты ведь знаешь.

— Знаю. Ты всегда была ко мне добра, и я это очень ценю.

— Дорогой мой, — уж совсем медовым тоном произнесла княгиня. — Ты колесишь по городу на дешевой тарантайке и считаешь, что я не должна расстроиться?

— При чем тут ты?

— Ты мой внук, — напомнила собеседница. — И все, что касается тебя относиться ко мне. Понимаешь?

— Беспокоишься, что тебя начнут упрекать в моем плебейском поведении? Считаешь, машина имеет настолько важное значение?

— Ты не сын Великого князя, который может себе позволить пройтись по торговой площади в власянице. И даже ему за это досталось от батюшки, который принес светскому обществу официальные извинения за проступок своего отпрыска.

— Нам ли переживать о репутации… — начал было я.

— Нам! — жестко отозвалась бабушка. — И если ты намекаешь на мое прошлое, то попрошу быть очень осторожным. Мое терпение не безграничное, и я не стану сносить от тебя пренебрежительного отношения.

— Даже и не думал… — поторопился я с уточнением, понимая, что ляпнул лишнего.

— Ясно, что не думал.

Через мгновенье я услышал, как тяжело вздохнула бабушка.

— Княжич Чехов не может мотаться по городу в ведре, словно он бандит с окраины. Того и гляди ты начнешь носить кепку восьмиклинку с ломаным козырьком, да ботинки с железными набойками. А потом и плевать на мостовую через щель между зубами.

— У меня нет проблем с зубами, — усмехнулся я.

— За этим дело не станет при твоей-то профессии, — бабушка явно улыбнулась, судя по голосу. — Но транспорт ты сменишь. И это не обсуждается.

— Хорошо, — вздохнул я, прикидывая, во сколько мне станет покупка машины нужного класса.

— Об этой мелочи я позабочусь,- словно прочла мои мысли бабушка.

— Не стоит, — попытался возразить я.

— Это не тебе решать, мой мальчик, — отмахнулась княгиня. — Я хочу сделать тебе подарок на окончание лицея. И ты не станешь отказывать мне в такой малости.

Спорить с Софьей было бесполезно. Я уже давно понял, что если она решила на чем-то настоять, то с этим придется смириться.

— Я бы могла распорядиться, чтобы тебе пригнали автомобиль к дому, но тогда ты будешь игнорировать меня еще месяц.

— Неправда, — буркнул я.

— И мой водитель должен убедиться, что твой помощник достаточно компетентен в вождении.

— Кто бы сомневался, — я возвел глаза к потолку.

— Твоего Фому впишут в документы, чтобы на дороге не было проблем.

Удивляться, что бабуля знала имя моего слуги, было бы глупо. Бывшая судья имела достаточно связей, чтобы быть в курсе жизни своего родственника.

— Как скажешь, — смирился я.

— Ты ведь понимаешь, что я желаю тебе только добра, — вкрадчиво продолжила бабушка. — Дорогой, я не хочу, чтобы ты считал, что в твою жизнь вмешивается старая женщина…

— Ты не старая, — привычно повторил я. — И я благодарен, что ты заботишься обо мне.

— Ты всегда был смышленым мальчиком, мой дорогой, — принялась миндальничать бабушка, и я насторожился. — Подскажи, сможешь ли ты приехать ко мне в субботу в обед?

Я прищурился и мысленно досчитал до пяти.

— Софья Яковлевна, — произнес строго как мог, — скажите, что вы не надумали устроить очередное знакомство с какой-нибудь внучкой вашей дражайшей подруги.

— Искупитель с тобой, — хихикнула женщина и стало понятно, что я попал в точку. — Зачем бы мне это делать?

— Имей в виду, бабуля, что если ты решишь устроить мне что-то подобное. Опять. И в этот раз я не стану вести себя достойно. Я начну декламировать срамные стихи и рассказывать байки из морга.