Чехов

Просыпающаяся природная наблюдательность художника властно впекла Чехова к лицедейству. Он уморительно копировал своих знакомых, с помощью жестов и мимики стремился воспроизвести характерные приметы людей, с которыми сталкивался в жизни или искусстве. Так возникали первые художественные образы, рождались веселые сценки, которые он разыгрывал с братьями. Поначалу миниатюры эти были, видимо, главным образом мимические. Так, он частенько веселил своих близких и знакомых, разыгрывая сценку в духе своей будущей "Хирургии". В качестве зубодера выступал сам Антон, пациентами были Александр или Николай. По воспоминаниям Михаила Павловича, с особенно большим удовольствием и успехом Чехов разыгрывал придуманную им сценку про градоначальника. "В гимназическом мундирчике, с старинной дедушкиной шашкой через плечо он представлял, как градоначальник стоит в табельный день в соборе и как затем, по окончании обедни, производит смотр казакам". Показывал он эту сценку, каждый раз импровизируя все новые смешные подробности.

Устраивали и настоящие домашние театральные представления. В этих спектаклях, рассказывал Михаил Павлович, Антоша-гимназист был главным воротилой. Будучи еще детьми, братья Чеховы разыгрывали даже "Ревизора", ставили пьесы на украинском языке. Позже у Дросси организовался настоящий любительский театр. В большой гостиной — сцена и зрительный зал, в двух боковых комнатах, смежных с гостиной, — артистические помещения. Был яркий театральный занавес с наклеенными попугаями и жар-птицей. Еще в одной комнате — в буфетной, через которую входили в зрительный зал, в стенных шкафах хранился театральный реквизит. Публике выдавались нумерованные билеты. Все как в настоящем театре.

В день открытия был поставлен водевиль "Ямщики, или Шалость гусарского офицера". Чехов исполнял роль старухи старостихи. "Репетировали мы эту пьесу, — вспоминал А. Дросси, — не менее десяти раз, и она у нас прошла без сучка, без задоринки. Нельзя себе представить того гомерического хохота, который раздавался в публике по появлении Антона Павловича, и нужно было отдать ему справедливость, — играл он мастерски". На этих же подмостках Чехов играл Несчастливцева в "Лесе" Островского.

Стал Чехов сочинять и такие сценки, где текст имел важное, а иногда и решающее значение. Так, по легенде, он читал нечто вроде комической лекции о сотворении мира из того первозданного хаоса, где "и коринку невозможно было отличить от изюма". А по воспоминаниям Михаила Павловича, "он изображал старика профессора, читавшего свои лекции, почти слово в слово составившие потом содержание его самого первого рассказа "Письмо к ученому соседу". По одной из версий, Чехову принадлежали также сценки из таганрогской жизни, в которых таганрожцы часто узнавали самих себя. Чехов якобы записывал эти пьесы в особые тетради, а после спектакля их уничтожал.

Что здесь достоверно? Что представляли собой эти первые драматические произведения писателя? Видимо, мы так никогда и не узнаем об этом. Не дошли до нас и другие ранние произведения Чехова. Прежде всего это рукописный юмористический журнал "Заика", который Антоша начал выпускать, видимо, летом 1875 года после отъезда в Москву Александра и Николая. Его читали таганрогские знакомые, а потом "Заика" отсылался в Москву. В сентябре 1875 года Александр, подтверждая получение "Заики", замечал, что "газета уже не так интересна, как прежде. Соли мало". Издание "Заики" продолжалось и позже. Весной 1876 года Александр пишет брату: "Два NoNo Заики получены, и оба произвели эффект в магазине Гаврилова. Последний No даже самого Гаврилова Ивана Егоровича 1-й гильдии московского купца, так сказать, расшевелил, так что он, умилясь душою, потрепал меня по плечу и сказал: "Да-с, молодой человек". Гаврилов был московский купчина, у которого старшим приказчиком служил двоюродный брат Чехова Михаил Михайлович. В 1877 году на службу к нему на постоянное место устроился наконец Павел Егорович.

Из писем Александра выясняется, что уже в 1877 году Антон пытается через посредство брата опубликовать свои произведения. "Анекдоты твои, — пишет 23 ноября 1877 года Александр в Таганрог, — пойдут. Сегодня я отправлю в Будильник по почте две твоих остроты: "какой пол преимущественно красится" и "бог дал" (детей). Остальные слабы. Присылай поболее коротеньких и острых. Длинные бесцветны". Вряд ли Чехов мог пренебречь предложением брата. Скорее всего он и впредь слал ему свои "мелочишки". Какова их судьба? К сожалению, мы все еще не знаем об этом.

А между тем произведения начинающего писателя, видимо, уже в это время попадали в печать. Чехов позже называл различные даты начала своей литературной работы. В конце девяностых годов он однажды указал даже 1881 год — дату явно ошибочную, так как нам известна публикация начала 1880 года. Характерна, однако, оговорка, которую при этом делает писатель: "Право, не помню. Кажется, в 1881". Эта оговорка заставляет внимательно отнестись к его более ранним свидетельствам, когда он мог лучше помнить обстоятельства, при которых пришел в литературу. А в 1891 году, направляя свои биографические данные переводчику Августину Врзалю, Чехов сообщает, что литературой стал заниматься в 1879 году. Ту же дату называет в 1889 году. В октябре 1889 года пишет: "24 декабря я праздную 10-летний юбилей своей литературной деятельности". И тут же шутит: "Нельзя ли получить камергера?" А вот еще более раннее свидетельство. В письме Лейкину от 22 января 1884 года читаем: "Работаю я недавно (5 лет)…" Поскольку письмо написано в начале 1884 года, можно понять его и как указание на 1878 год.

В научной литературе есть попытки обосновать эту дату. Так, например, в 1967 году М. П. Громов обратил внимание на юмористическую миниатюру "Кому платить (снимок)", опубликованную в 1878 году в журнале "Стрекоза" (№ 45). Действующими лицами миниатюры являются братья Саша и Коля, молодые люди, которые хотя и находятся в стесненных обстоятельствах, но любят покутить и пофрантить. Все это очень похоже на быт братьев Чехова, живших в это время в Москве. Подписана миниатюра "Юный старец". Этим же псевдонимом подписаны два небольших стихотворения, помещенные в "Стрекозе" в том же году (№ 29 и № 37). Исследователь считает, что этот псевдоним очень близок домашним прозвищам гимназиста Чехова.

В воспоминаниях Михаила Павловича упоминается, что в годы своей одинокой жизни в Таганроге Чехов написал драму "Безотцовщина" и водевиль "Недаром курица пела". Это сообщение подтверждается письмом Александра Павловича от 14 октября 1878 года. Правда, частично. Как явствует из этого письма, драма "Безотцовщина" существовала и была послана на отзыв Александру. Послал Чехов и комедию, но называлась она по-иному — "Нашла коса на камень". Что это — другое название упомянутой Михаилом Павловичем комедии или еще одна пьеса? И этого мы не знаем.

Александр не спешил с оценкой пьес своего брата. "Ты напоминаешь о "безотцовщине", — пишет Александр Павлович. — Я умышленно молчал. Я знаю по себе, как дорого автору его детище, а потому… В безотцовщине две сцены обработаны гениально, если хочешь, но в целом она непростительная, хотя и невинная ложь. Невинная потому, что истекает из незамутненной глубины внутреннего миросозерцания. Что твоя драма ложь — ты это сам чувствовал, хотя и слабо и безотчетно, а между прочим ты на нее затратил столько сил, энергии, любви и муки, что другой больше не напишешь. Обработка и драматический талант достойны (у тебя собственно) более крупной деятельности, и более широких рамок. Если ты захочешь, я когда-нибудь напишу тебе о твоей драме посерьезнее и подельнее, а теперь только попрошу у тебя извинения за резкость всего только что сказанного. Я знаю, что это тебе неприятно — но делать нечего — ты спросил, а я ответил, а написать что-либо другое я не смог бы, потому что не смог бы обманывать тебя, если дело идет о лучших порывах твоей души. "Нашла коса на камень" написана превосходным языком и очень характерным для каждого там выведенного лица, но сюжет у тебя очень мелок. Это последнее писание твое я, выдавая для удобства за свое, читал товарищам, людям со вкусом и между прочим С. Соловьеву, автору "Жених из ножевой линии". Во всех случаях ответ был таков: "Слог прекрасен, уменье существует, но наблюдательности мало и житейского опыта нет. Со временем, qui sait? [1] , сможет выйти дельный писатель".

1

Кто знает? (франц.)

Надо думать, Антону Павловичу нелегко было читать этот вежливый, но по существу своему убийственный отзыв. В какой мере он был справедлив? К сожалению, и на этот вопрос мы не имеем возможности дать ответ. Во всяком случае — уверенный ответ.

Дело в том, что в отношении "Безотцовщины" мы так и не можем с твердой уверенностью сказать — известно нам это произведение или нет.

В 1923 году Н. Ф. Бельчиковым была впервые опубликована неизвестная пьеса, которую, как показали исследования, Чехов написал не позднее 1881 года. Не позднее. А что, если раньше? А что, если это и есть сурово раскритикованная Александром Павловичем пьеса? Такое предположение высказывалось, и неоднократно. Наиболее обстоятельно оно обосновывалось в 1963 году М. П. Громовым. Однако не следует забывать — предположение, хотя и обоснованное, остается предположением.

И все же кое-что можно считать несомненным.

Письмо Александра Павловича брату не оставляет сомнений, что "Безотцовщина" в отличие от другой пьесы ("Нашла коса на камень") была им воспринята как произведение серьезное. Только так можно объяснить его убеждение, что автор потратил на эту пьесу "столько сил, энергии, любви и муки", что написать другой уже не сможет. Судя по этому письму, перед ним было произведение большое и содержательное и в то же время наивное, свидетельствующее о глубоких душевных волнениях и раздумьях молодого драматурга и вместе с тем о его житейской и литературной неискушенности.