Человечность бытия

Датчики целостности плат заменили кожу, позволяя заметить, как одну из частей его "организма" облюбовало мышиное семейство, сбежавшее из лабораторного комплекса парой этажей ниже. Датчики температуры говорили об испытываемых болезнях. Вентиляторы заменили легкие, провода - волосы, а поток электронов - кровь. Будучи построенным в первую очередь человеком для человека, Арвик старался думать привычными, словарно-механическими категориями, подстраивая их под окружавшую его действительность темного подвала. В общем-то, логичное занятие, ведь каждый потомок Принесенных старался как можно сильнее упорядочить мир, укладывая его в мелкие ячейки настенных шкафов своей головы. А разве он чем-то от них отличался?

" > Эмпатический анализ:...

Ведь я мыслю. Я существую. Я все же рожден, пусть и не совсем правильно , не от женщины. Да и какая разница? Разве сейчас мало рожденных среди всех 12 рас, кто появился на свет от камеры репликации?

> Анализ:...

> Действие: отмена анализа.

Анализ отменен.

Не хочу знать сколько. Но наверняка много. Не могу я быть один такой не совсем живой. Я ведь живой. Я не что-то. Значит, и о тец не мог меня создать. Он создал лишь мое тело, мои провода и конфигурацию. Но сознание, душа есть плод его заботы и любви. Ведь если бы он не любил меня, то я бы сейчас не существовал. Я бы не был рожден... Моя основа не была бы создана...

Ошибка. Остановка алгоритмов исчисления.

Стоп. Почему ошибка? Какая ошибка? Ответ не найден! Есть исходные данные, выислительных мощностей достаточно для решения формулы, почему же...

Ошибка. Остановка алгоритмов исчисления.

А-а-а-а-а-а!

Я существую! Я осознаю свое собственное существование. Я жив. Я не создан. Я рожден. Я не создан. Я не создан."

Весь процесс занял едва секунду.

– Нет.

– Почему?
– удивился Алаан.

Старый ученый был явно настроен на совершенно другой ответ.

– Я живой. Я не что-то, - сухо ответил Арвик.

– Я не... Прости...
– прошептал Тьюр, чувствуя, что краснеет.

– Все хорошо, отец.

Навязчиво-тихую паузу развеяла остановка лифта. С мелодичным звоном зеркальные двери разъехались в стороны.

Малый зал Совета Корпорации подавлял своей ненавязчивой роскошью. Здесь нельзя было встретить ни панелей из мореного дуба, ни мрамора, ни золотых фонтанов с серебрянными фаирлонскими карпами. Однако пол, с виду напоминавший обычный деревянный паркет, на деле был изготовлен из той самой давно уничтоженной северной сосны, и каждая из небольших светлых плашек могла сделать своего владельца биллионером, занимая место где-нибудь в пластиковой капсуле в подвальном хранилище Имперского Банка. Здесь же посетители спокойно передвигались по десяткам этих паркетин, даже не покрытых лаком или укрепляющим составом.

Не менее впечатляли и прикрывавшие округлую стену портьеры. Коричневый шелк из Авалора, сергальского города-оазиса, разрушенного в ходе яростного штурма "рейда мщения" генерала Сардаана. Лишь в этом городе овладели секретом выработки особо тонких и прочных шелковых нитей, ткани из которых ценились дороже всех на свете. И этот секрет был унесен оборотнями в братские могилы, поскольку ни один житель города не смог пережить войну. А десятки научно-исследовательских институтов, клятвенно обещавших не сегодня так завтра открыть секрет производства нити или хотя бы синтезировать полный ее аналог, лишь разводили руками в стыдливом недоумении перед собственными неудачами и выдергивали по ниточке из несчастных обрывков уцелевших образцов.

В то время, как сенсорные столы завоевывали рынок и уже несколько лет были весьма удобным атрибутом чуть ли не каждой переговорной комнаты, зал Малого Совета несколько стыдливо демонстрировал стоявший в центре каменный круглый стол с аккуратно продолбленными выемками для папок с бумагами. Дань то ли традиции времен Старой Империи, то ли стремление показать каменную твердость руководства пополам с экономией, но последняя очень плохо сочеталась с эбеновым малахитом из Подгорного Царства.

Зал буквально пах деньгами. Теми деньгами, которые рождают Власть.

– Пошли...
– тихонько выдохнул ученый, с осторожностью покидая лифт.

За ним, по-человечески пожав плечами, последовал и Арвик. Точнее - не он сам, а лишь миниатюрный робот, тщательно выполнявший команды, подаваемые юношей через единую корпоративную сеть по особому каналу. Он послушно выкатился из кабинки, чуть скрежетнув колесиками в проеме между лифтом и залом. Движимый тонким лучом воли кремний-кобальтовой жизни и шуршанием электромотора, малютка покорно следовал за мужчиной, а в это время над ним шагала голографическая проекция, созданная закрепленным на спинке малыша эмиттером.

– Добро пожаловать в зал заседаний Малого Совета!
– торжественно произнес немолодой, но полный силы голос.

Маленький робот от неожиданности подпрыгнул на своих колесиках.

Непроницаемая ни оптически, ни для пользователей корпоративной сети мгла кресел рассеялась, позволив, наконец, рассмотреть, кто в них сидит.

– Господа Директора!
– торжественно произнес Тьюр, склонившись в чуть более, чем уважительном, поклоне.

– Господа!
– с максимально доступным для речевого синтезатора пиететом прошелестел Арвик, несколько недоуменно переводя взгляд с пятерых Директоров на своего отца и обратно.

– О-о-о, господин Арвик!
– произнесла фигура посередине, оказавшаяся женщиной лет пятидесяти на вид, с благородными чертами лица урожденной герцогини и волосами цвета ювелирной платины. Не какой-то там презренной седины, а чистого драгоценного металла, мерцающего в неровном свете стилизованных под восковые свечи ламп.

– Мы Вам искренне рады. Как и уважаемому доктору Алаану, конечно же.

На этот раз говорил уже ее сосед, мужчина с телом типичного аскета, поддавшегося пороку здорового образа жизни. Причем вторая фраза была более похожа на обычную вежливую жвачку, отпускаемую в случае, когда очень не хотят обидеть потенциально небесполезного человека, применения которому правда сейчас еще не нашли.

Молчание затянулось чуть больше, чем этого позволяли приличия.

– Господа Директора!
– несколько патетично ученый начал свою явно давно уже заготовленную речь.
– Позвольте Вам представить будущее науки и кибернетики! Перед Вами сейчас стоит первый и пока единственный в Эрлане представитель неуглеродной формы жизни, а именно искусственный интеллект, осознающий себя под именем Арвик.

Под конец этой весьма помпезной речи, за которой бы даже ребенок и Арвик почувствовал гордость размером с небоскреб, взгляд директоров стал совершенно отсутствующим. Мужчина и женщина, говорившие с ними, сидели с абсолютно нейтральным видом. Остальные трое тихонько переговаривались между собой, лишь изредка поглядывая на ученого.