Человек без лица

В это время рядом с Надеждой остановилась большая темно-синяя машина.

– Не подскажете, как проехать к торговому центру «Робинзон»? – вежливо спросил ее водитель, опустив стекло.

– Это вон там, позади метро, – ответила Надежда, машинально шагнув ближе к машине.

– Садитесь в машину! – проговорил вдруг водитель повелительно, и тут же открылась задняя дверца.

– Что? – удивленно переспросила Надежда. – Да никогда в жизни! Да ни за что на свете!

Она попятилась, развернулась, собралась броситься наутек… Но рядом с ней, словно из-под земли, возник рослый мрачный мужчина. Он без слов схватил Надежду за локти, приподнял над землей и шагнул к машине. Надежда громко заверещала, задрыгала ногами, пытаясь зацепить своего похитителя, но тот уже втолкнул ее на заднее сиденье машины.

– Отпустите немедленно! – кричала она. – Убивают! Грабят! Пожар! – добавила, вспомнив лекцию по безопасности.

Мрачный мужчина, который втащил Надежду в машину, сел рядом с ней и ловким, уверенным движением заклеил ей рот скотчем. Потом он так же ловко надел на нее наручники.

Теперь Надежда могла издавать только нечленораздельные звуки, напоминающие мычание.

Машина сорвалась с места и быстро набрала скорость.

Впрочем, ехали они совсем недолго, всего несколько минут, после чего машина подкатила к большому зданию из стекла и стали, миновала шлагбаум и въехала на подземную парковку. Все случилось так быстро, что Надежда не успела испугаться.

Мычащую и бешено сопротивляющуюся Надежду вывели из машины, подвели к лифту. Кабина подняла их наверх (на какой этаж, Надежда не поняла). Они прошли по коридору, и Надежду ввели в большую, почти пустую комнату. В лифте она немного опомнилась и решила успокоиться и не тратить понапрасну силы.

В комнате Надежду усадили в металлическое кресло, прикрепили наручниками к подлокотнику, после чего ее спутники удалились.

Надежда осталась одна.

Некоторое время она просто злилась, злилась на всех подряд: во-первых, конечно, на похитителей (ну, это понятно), потом на саму себя – за то, что, как всегда, влезла в криминальную историю и увязла в ней по уши, затем – что было совсем нелогично – на мужа, который не сумел ее вовремя остановить… Наконец она поняла, что уж муж-то вовсе не виноват в том, что с ней случилось, и нечего искать виноватых, а нужно подумать, что делать, как выпутаться из этого положения.

Для начала хорошо бы понять, где она находится…

Комната, куда привели Надежду, ничем не могла ей в этом помочь – она была практически пуста. Зато в этой комнате было окно – огромное, во всю стену, его закрывали неплотно сомкнутые жалюзи. В промежутках между голубыми пластиковыми полосками Надежда Николаевна разглядела старые дома Васильевского острова и на первом плане узнала заметно отличающийся от них современный офисный центр, тот самый, где располагалась фирма «Реноме», в которой работал Андрей Зубров и где она сама только что побывала.

Но тогда, получается… современное здание с огромными окнами – это башня Международного инвестиционно-коммерческого холдинга, которую она видела из кабинета Зуброва.

Вот куда ее привезли…

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел мрачный мужчина. Надежда узнала его – это он час назад ворвался с целой командой в офис фирмы «Реноме». Хамский такой тип. И очень опасный.

В упор взглянув на Надежду, он насмешливо проговорил:

– Значит, вы – просто клиентка? Значит, вы приходили в «Реноме» сделать заказ?

Надежда в ответ замычала.

Мужчина сорвал с ее рта скотч, Надежда откашлялась и бойко затараторила:

– Да, так и есть! Заказ на торговое оборудование… они мне скидку обещали сделать, пятнадцать процентов…

– Пятнадцать процентов? – насмешливо переспросил мужчина. – Хорошая скидка! Хотя двадцать еще лучше!

– Лучше, – согласилась Надежда. – Но двадцать они не дали… дали только пятнадцать!

– Кончай дурака валять, тетя! – резко оборвал ее мужчина. – Торговое оборудование!

– Какая я тебе тетя? – возмутилась Надежда. – Упаси бог от такого племянничка!

– А это тогда ты как объяснишь? – Он бросил на стол перед Надеждой несколько больших фотографий.

Надежда наклонилась, чтобы разглядеть их.

На снимках было окно, неплотно закрытое шторами, и в просвете этих штор – она сама, Надежда Николаевна Лебедева. На двух фотографиях она смотрела прямо в объектив невооруженным взглядом, на третьей – через бинокль Зуброва.

– И как вы можете это объяснить? – спросил ее мужчина.

– Я? Я все могу объяснить… – затараторила Надежда. – Самое главное – я ни в чем не виновата, я не сделала ничего плохого, я только хотела разобраться со смертью Алины Цыплаковой… то есть Людмилы Барсуковой…

И вдруг лицо ее собеседника изменилось. Он еще больше помрачнел, достал из кармана какой-то необычный телефон и проговорил в него, не нажимая кнопок:

– Шеф, вы должны это услышать!

Надежда замолчала, испуганно поглядывая на дверь.

Прошло несколько минут, дверь открылась, и в комнату вошел крепкий коренастый мужчина средних лет. У вошедшего было странное лицо – красивое и породистое, но какое-то неживое. На нем словно навеки отпечаталось выражение спокойствия и уверенности. Тем не менее его лицо показалось Надежде смутно знакомым. Где-то она его видела… Но вот где и когда?

– Что здесь? – проговорил вошедший, пристально взглянув на Надежду и ее собеседника.

– Это та женщина, которая приходила в офис «Реноме», – пояснил мужчина.

– Ну и что? – В голосе шефа прозвучало недовольство, но лицо осталось невозмутимым. – Что, ты сам не можешь с ней разобраться?

– Но она упомянула Людмилу Барсукову. Она сказала что-то о ее смерти.

– Что? – Шеф повернулся к Надежде.

Она снова обратила внимание на странное несоответствие: в голосе этого человека звучало неподдельное волнение, но лицо оставалось все таким же спокойным. И она не могла отделаться от мысли, что где-то уже видела это лицо…

– Что вы знаете о смерти Людмилы? – проговорил он, сверля Надежду взглядом.

Вместо ответа она вытянула вперед руки в наручниках.

– Сними! – коротко бросил шеф своему подручному.

Тот, на мгновение замявшись, подошел к Надежде и снял с нее наручники.

– Я слушаю! – проговорил шеф.

– Все началось с того, что в позапрошлую субботу мы с мужем пошли в театр…

– В субботу? – Шеф напрягся.

– Да, в субботу… ставили «Трубадура»… очень, кстати, хорошая постановка…

– Про постановку не надо, – поморщился шеф. – Переходите к делу!

И тут Надежда поняла, что с этим человеком не стоит играть. Ему лучше говорить правду – иначе все кончится очень плохо. Однако у нее не было уверенности, что если рассказать все честно, то ее просто поблагодарят и отпустят. Ага, как же, благодарности уж точно не дождаться! Однако, выбора у нее не было.

Надежда откашлялась и рассказала, как ждала мужа, как увидела в кафе подозрительного человека, который, судя по всему, за кем-то следил, как появилась женщина в красном пальто…