Человек без тени

Впечатлительная Анни округлила глаза и стала искать нужный ключ на связке. Дверь открылась практически бесшумно и горничная зашла внутрь.

– Вы же пойдете со мной, мистер Стин? Мне одной страшно. Я не знаю, что делать при приступах.

Я подумал, что если ни о чем не подозревающий Дюкейн и правда мирно спит в своей постели, то он еще как-то сможет пережить появление в спальне горничной в семь утра, но уж никак не горничной в компании гостиничного детектива.

– Я пойду вслед за вами, Анни, не беспокойтесь.

Девушка несмело проскользнула за дверь. Я сунул голову следом и осмотрелся. Номер отличался обычной планировкой: небольшая прихожая с дверями, очевидно в гардеробную, туалет и ванную комнату. Пара широких ступенек под альковом вела в гостиную. Анни открыла дверь в ванную комнату и покачала головой.

– Полотенца новые и сложены. Как будто ими никто не пользовался.

Фигура Дюкейна казалась мне все более фантастичной. Таинственный бородач в черном, приехавший после заката и пытавшийся сбежать до рассвета. За сутки даже ни разу не помылся. Кстати, интересно, мылся ли граф Дракула. Конечно, вряд ли он брился, ведь как это можно сделать, если не отражаешься в зеркале. Или он звал для этого своих слуг. Но неужели вампиры не пачкаются?

Я так отвлекся на эти размышления, что не заметил, как Анни проследовала из прихожей в гостиную. А затем я услышал ее жуткий крик. Рванувшись вперед, я успел поймать девушку, пытавшуюся выбежать из номера.

– Там, там, – показывала она.

– Что, Анни?!

– Человек на полу. Мне кажется, он мертв.

Глава 6

Я вытолкал горничную в коридор и сам зашел в номер. В центре гостиной прямо на бежевом ковре лежал на спине человек. Он лежал ровно, его руки были сложены на груди так, что казалось, что он спит. Хотя, конечно, странно было с его стороны прилечь отдохнуть прямо на полу. Но даже не вглядываясь пристально было понятно, что речь не идет о спокойном сне. Кожу отличала синюшная бледность, рот приоткрылся и застыл в злобной гримасе, черты лица заострились, грудь не поднималась от дыхания. На всякий случай я вернулся в коридор к дрожащей Анни и попросил у нее карманное зеркальце.

– Зачем?

– Просто дайте мне его на минутку. У каждой девушки есть зеркальце.

Анни пошевелила руками под передником и извлекла дешевое пластмассовое зеркало.

– Он мертв, сэр?

– Скорее всего. Надо убедиться. Вы можете идти?

– Нет. Мне нужно присесть. Ноги совсем не держат. Представляете, мистер Стин, я едва на него не наступила.

– Подождите меня здесь. Я вызову кого-нибудь, кто отведет вас вниз.

Я вернулся в комнату и поднес зеркальце к открытому рту человека. Как я и предполагал, поверхность осталась незамутненной. Тут я заметил еще кое-что странное – черный пиджак покойника странно топорщился. Достав из кармана ручку, я аккуратно приподнял лацкан и обнаружил, что левая сторона белой рубашки залита кровью, уже успевшей приобрести коричневый оттенок, а то место, где, видимо, был нанесен удар прямо в сердце, закрывает увядший бутон розы. Цветок вначале показался мне черным, но взглянув повнимательнее я понял, что это была белая роза, просто она изменила цвет, пропитавшись кровью.

Я обернул руку носовым платком, поднял телефонную трубку и набрал регистратуру кончиком ручки.

– Отель «Гарнет», чем я могу вам помочь? – услышал я голос Рамона.

– Я звоню из номера 404. Здесь лежит покойник.

– Как покойник?! Это мистер Дюкейн? Его хватил удар? – забросал меня портье вопросами.

– Я не знаю, кто это. И не думаю, что он умер естественной смертью. Надо вызвать полицию. И прислать кого-то помочь Анни спуститься. Она на ногах не стоит после потрясения. Сейчас я оставил ее в коридоре, но боюсь с ней случится истерика. Я пока побуду в номере, прослежу, чтобы никто не заходил.

– Полиция? Нет! Надо первым делом доложить мистеру Шимански. Он в 103-м номере.

Я позвонил управляющему и вкратце изложил ситуацию. Он не стал задавать вопросов, а сказал, что немедленно поднимается. Положив трубку на рычаг, я бегло осмотрелся. В номере не было заметно никаких следов проживания гостя: мебель стояла ровно, на столике и тумбах не было ни одного личного предмета, кроме безликих аксессуаров, которыми украшают свои номера гостиницы. Единственным свидетельством, что в комнате кто-то провел хотя бы десять минут, была пара дешевых сигаретных окурков, затушенных в пепельнице рядом с обгоревшими фирменными спичками «Гарнета». Дверь в спальню была полуоткрыта и я видел угол застеленной кровати. Нигде в обозримом пространстве не было видно большого чемодана или иного багажа. Впрочем, и человек, лежащий на полу наверняка не был Дюкейном.

Да, он был бледен, но покойники обычно не отличаются здоровым румянцем. Кроме тех, которые отравились угарным газом, конечно. Этот человек был небольшого роста и болезненно худ. Сложенные на груди руки с длинными пальцами были невероятно костлявы. Костлявым было и все его лицо, об скулы и треугольный подбородок казалось можно было порезаться. Ни следа густой черной бороды, а приоткрытый рот обнажал плохие зубы – коричневые, местами сколотые, местами отсутствующие.

Наконец появился Шимански вместе с одним из носильщиков, которому поручили увести Анни. Девушка, правда, уже совершенно успокоилась и сама, но ей очень польстило повышенное внимание к своей персоне, так что по пути к лифту она преувеличенно покачивалась и цеплялась за мускулистую руку боя.

– Надо вызвать доктора, – вначале с сомнением сказал управляющий.

– Доктор здесь вряд ли чем-то поможет. Нужно звонить в полицию. Но Рамон сказал, что первым делом нужно известить вас.

– Правильно. Полиция точно нужна? Вдруг это простой сердечный приступ.

– Под пиджаком у него колотая рана, – вполголоса сказал я. – И еще цветок. Похожий на розу. Вряд ли он сам его себе положил на грудь после того как вынул кинжал из сердца.

– Роза? – Шимански инстинктивно схватился за петлицу собственного пиджака, в которой сейчас не было никакого цветка, что неудивительно, если он одевался в спешке.

– Какая роза? – управляющий рванулся к покойнику так стремительно, что мне пришлось схватить его за руку.

– Я попрошу вас ничего не трогать. Это дело полиции.

Шимански взглянул на меня с возмущением, но потом перевел глаза на труп и вздрогнул:

. – Боже мой, это же мистер Парсонс!

Я мысленно стал перебирать список жильцов, но Шимански любезно подсказал:

– Альберт Парсонс, жилец из номера 503. Но что он здесь делал? И куда делся мистер Дюкейн?

В памяти всплыли комментарии Донована о Парсонсе: лет сорока, нигде не работает, посещает казино и ипподромы, возможно наркоман.

Шимански выслушал мой рассказ о таинственных похождениях Дюкейна с чемоданом, вздохнул и потянулся было к телефону, но я успел его удержать.

– Ничего здесь не трогайте, эксперты будут проверять отпечатки. Будет лучше, если вы вызовете полицию из своего кабинета, а я закрою дверь и покараулю снаружи.

Управляющий кивнул и пошел к выходу. Перед этим он обернулся и еще раз оглядел номер, а потом, могу поклясться, взглянул на меня с явным осуждением. Еще бы: первый день на работе, а уже допустил бегство одного гостя и насильственную смерть другого, причем обитателя номера «люкс». Худшего гостиничного детектива просто не сыскать.

Глава 7

Вскоре прибыли полицейские, среди которых я с некоторым удивлением опознал своего старого приятеля Вэла Крэддока. Когда мы виделись в последний раз, его как раз перевели с повышением до лейтенанта в участок в Фэрфаксе, но я поразился, что на достаточно рядовое убийство вызвали сразу такой высокий чин.

– У нас нехватка кадров перед праздниками, а я все равно с утра был на дежурстве, – пояснил Вэл. – К тому же была личная просьба от начальства проявить особое рвение в расследовании. Вроде бы в этом отеле живет одна из родственниц окружного судьи, он был крайне возмущен и требовал от комиссара расследовать дело в кратчайшие сроки. Скорее всего, боится, что престарелая тетя испугается настолько, что съедет из гостиницы к любимому племяннику.