Человек-да

— Да, я видел ту передачу! — сказал Гарет. Этого и следовало ожидать, раз он работает в той программе. — Я подумал, что твое лицо мне знакомо. Да... помнится Ричард сказал после, что это был весьма... странный выпуск.

Должен отметить, что это высказывание не попадет в мою анкету.

А потом пришел новый гость и со смаком сообщил всей комнате, что «в Хартфорде (штат Коннектикут), вас оштрафуют на пять долларов, если вы перевозите в такси труп!». Ему громко зааплодировали, а девушка в розовой кофточке бросила на него восхищенный взгляд.

Мы с Гаретом переглянулись, и я беззвучно произнес слово «придурок».

У меня с моим новым приятелем завязался разговор, мы обсудили много разных вещей. Я заметил, что с тех пор, как я избрал для себя тактику согласия, я стал весьма интересным человеком. У меня появились новые темы для разговора, возникло собственное мнение по многим вопросам. Я в подробностях объяснил ему, что должны сделать мужчины, чтобы научиться рожать детей, рассказал, как я общался с борцами за мир и придумал лозунг «Война — это плохо», а также разработал концепцию агитационной кампании «Гуси — за мир», о которой он уже, должно быть, слышал, сообщил, что пирамиды соорудили инопланетяне и что чуть раньше сегодня вечером я ел блюдо карри в ресторане, расположенном на той же улице, где живет Христос.

Гарет кивал, слушая меня, и, как мне казалось, о чем-то размышлял.

— Дэнни, у тебя есть телефон, по которому я мог бы связаться с тобой?

Я дал ему свой номер.

А потом он сказал, что ему рано вставать, пообещал вскоре мне позвонить и ушел. Я подумал, что, возможно, я все-таки не такой уж интересный человек, каким себя считал.

И я решил, что больше никогда не стану объяснять незнакомым мужчинам, каким образом они могут закупорить свои родовые пути.

Прошел еще час. Я прекрасно проводил время.

Уже успел пообщаться с девушкой-испанкой, которая видела призрак, когда ей было четыре года, и с мужчиной, который, к моему огромному удивлению, каждое свое предложение завершал фразой «Вы меня понимаете?», — и еще с одним, который раньше владел мельницей. Я также привлек внимание девушки, которую очень поразило, что мой друг Уэг завтра утром отправляется в Германию с группой «Бастед».

Что интересно, в процессе общения с гостями Роберта я быстро усвоил, что ни в коем случае нельзя судить о том, какой будет вечеринка, по приглашению, в котором указано: «Найди какой-нибудь любопытный факт».

Следующим моим собеседником стал Том. Он работал в Лондоне, но имел вид завзятого путешественника. Собственно, он и собирался отправиться в путешествие. Необычный шаг для человека, который занимается сделками с ценными бумагами.

— Конечно, деньги хорошие, но порой... знаешь... ты просто обязан рискнуть. Отказаться от легких путей. Что я и намерен сделать. Я переезжаю в Новую Зеландию, попробую себя на новом поприще. Займусь чем-нибудь новеньким.

— И чем же?

— Пока не знаю. Новая Зеландия всегда меня влекла. Я скопил немного денег — хватит на то, чтобы устроиться и перекантоваться первые несколько месяцев... Хочу посмотреть, что будет.

Я восхищался Томом. Вот человек, который очень многого добился в жизни, но потом решил, что почти ничего из этого ему не нужно.

— Надо же! — с восторгом произнес я. — И давно ты это планировал?

— Пожалуй, несколько лет. Но никогда не думал, что смогу решиться на переезд. А потом мы с моей подружкой расстались, и это все изменило, потому что теперь меня здесь удерживала только моя работа. Вот я и решил: а ну его к черту, буду делать то, что хочу. А это подразумевало переселение туда, где уровень жизни гораздо выше, чем в Лондоне.

— Ты молодец, Том, — похвалил его я. — Блестящая идея. И... вдохновляющая.

Идея и впрямь, на мой взгляд, была вдохновляющая. Подкупало и то, что Том сказал «да». Самому себе. Хотя одному Богу известно, к какому уровню «да» следует отнести согласие переселиться в Новую Зеландию. У Тома вид был довольный. Как у человека, стоящего на пороге чего-то важного. Он был возбужден.

— В общем, я практически уже собрался. Еще одна неделя в Лондоне, и ту-ту. До свидания.

— Что ж, желаю удачи.

— Спасибо, Дэнни. Если будешь в Новой Зеландии, дай знать.

Мы чокнулись банками пива, и Том пошел прочь. Хороший парень, подумал я.

— Да, кстати. — Том вернулся ко мне. — Я уже у всех спрашивал, почему бы и тебе не предложить... Ты случайно не заинтересован в том, чтобы купить автомобиль?

Двадцать четыре часа спустя я уже прикинул и решил, что, да, пожалуй, я мог бы позволить себе приобрести автомобиль. Конечно, на покупку разом уйдут почти все мои сбережения, но, поскольку мне было гарантировано превышение кредита (и обещан еще один контракт с Би-би-си), я счел, что машину я осилю. Особенно если поторговаться с Томом. Проблема была в том, что я не умел торговаться. Во всяком случае, при покупке автомобилей. Я в них не разбирался. Я даже не спросил Тома, какую модель он продает. Он назвал марку — «Ниссан», — и я прекратил расспросы. Я знаю свои возможности.

Я был в городе — разбирался со своими деньгами, заодно заскочил на работу — и сейчас находился почти в конце Оксфорд-стрит. Вдруг передо мной вырос мужчина скучного вида с плакатом в одной руке и рекламной листовкой — в другой.

— Хочешь? — спросил он, кажется, с испанским акцентом.

— Да, давай, — одними губами произнес я, взял листок и продолжил свой путь. Мельком глянул на листок. Это была реклама курсов английского языка при Лондонском университетском колледже. Я сложил рекламный листок и только хотел его сунуть в карман, как ко мне обратился еще один парень, — судя по всему, решил, что я заинтересовался курсами английского языка.

— Выучи английский? — сказал он с вопросительной интонацией, держа свой рекламный листок на вытянутой руке. Парень предпринял попытку остановить меня и повторил: — Выучи английский?

Я вяло улыбнулся, взял листок и пошел своей дорогой, несколько встревоженный выражением глаз этого человека. Я ходил по Оксфорд-стрит множество раз и очень редко соглашался брать рекламные листки.

Главным образом, потому, что никто из прохожих их не брал. А в глазах того человека я различил настоящий голод, мгновенно сменившийся облегчением, как только я взял у него рекламу. Опустив голову, я прибавил шаг, но спустя несколько мгновений у меня перед глазами появилась еще одна реклама — «Английский для иностранцев в Премьер-колледже (Лондон)». Я взял ее, но мне тут же сунули под нос, под другим углом, еще один рекламный листок — «Английский в Колледже Академии». Еще один листок — «Английский в колледже № 1» — я получил из-за плеча. Откуда взялись все эти рекламы? Где находятся все эти чертовы колледжи? Почему все решили, что мне нужно учить английский?

Я на мгновение поднял голову и зашагал дальше, но мне опять преградили путь. Передо мной высились два парня, словно зомби, державшие в руках рекламные листки, на которых выделялось слово «английский». Я оказался в западне. Я взял по одному листку у каждого из этих парней и попытался их обойти, но меня загнала в угол хрупкая девушка-итальянка, прятавшаяся за их спинами. Я не хотел брать у нее рекламный листок и уже почти двинулся дальше, но, клянусь, она издала настоящий стон — протяжный, вибрирующий стон зомби, — так что я взял у нее рекламу и сумел даже обойти ее, но не судьба: меня со всех сторон облепили другие студенты-иностранцы с плакатами, проспектами, рюкзаками, очевидно, набитыми теми же самыми плакатами и рекламными листками. Я не знал, куда деться от этого нескончаемого потока иностранцев с благими намерениями, зарабатывающих свое минимальное жалование на улицах Лондона. Я схватил еще пару рекламных листков и кинулся к метро, стремясь скорее сбежать домой, в мир, где нет студентов-зомби...