Человек идет(Повести)

Из европейцев постоянно живет здесь лишь несколько сот человек, да и те селятся только на морском побережье. Внутри же страны есть такие места, где никогда не ступала нога белого человека.

Попробуем заглянуть в эту неизведанную страну.

…Солнце палило так, как оно может палить только у экватора. Его обжигающие лучи словно пронизывали насквозь все, что попадалось им на пути: и листья деревьев, и воду, и землю. Казалось, они стремились выпить из земли всю влагу, но воды вокруг было столько, что земля никогда не просыхала. Воздух от этого как в бане, только пара не было видно. В нем перемешивались самые разнообразные запахи: и нежные ароматы диковинных цветов и плодов, и удушливые испарения влажной гнили. Это-то, главным образом, и мешает чужестранцам обосноваться в этой стране. Жаркий влажный климат вызывает очень распространенную здесь болезнь — желтую лихорадку. Она похожа на нашу малярию, но значительно тяжелее, опаснее. Зато такой климат очень благоприятен для растений: они растут здесь так быстро, что, кажется, прислушайся — и услышишь, как они лезут из земли.

Каждое дерево или куст, каждая травинка тянется вверх, к солнцу, словно стараясь опередить друг дружку. Каждое растение стремится оттолкнуть соседа и захватить как можно больше места под солнцем. Те, что слабее, остаются внизу, постепенно чахнут и умирают.

Выше всех, словно гигантские метелки, с листьями до четырех метров длины, вытянулись пальмы. А внизу, под их кронами, образовалась такая чаща, что невозможно различить отдельные растения. К тому же большинство их нам совершенно незнакомы. У многих листья огромные, ярко-зеленые, плотные, мясистые, будто смазанные жиром.

А сколько цветов! Все пространство под деревьями так и пестрит бесчисленными красками. Даже папоротник вырастает здесь величиной с дерево. Ближе к воде растут так называемые мангровые деревья; их корни поднимаются над землей выше человеческого роста, так что под ними можно ходить.

Некоторые растения из-за недостатка места и света приспособились жить за счет соседей — питаться их соками. Самые распространенные из таких паразитов — лианы. Бесчисленные стебли их, толщиной в руку, опутали весь лес. Даже одна из пальм — ротанговая — тоже приноровилась жить, питаясь соками других растений.

Сразу бросается в глаза, что животных в этом лесу очень мало. Действительно, на Новой Гвинее зверей почти нет; с немногими, живущими здесь, мы еще встретимся в дальнейшем.

В южном направлении, пересекая лес, неторопливо течет речка. Заливчики и рукава, расходящиеся от нее во все стороны, показывают, что где-то совсем близко — море.

По берегам реки стеною стоит высокий бамбук. В его зарослях копошатся дикие утки. На корне мангрового дерева торчит белая цапля. Видно, здесь их никто не трогает. Кругом — ни дымка, ни следа человеческого, ни голоса.

Но вот из-за поворота реки показался грубый, выдолбленный из целого древесного ствола челн. В нем человек среднего роста, желтокожий, с узкими раскосыми глазами. По всему видно — китаец. Но как он попал сюда?

Человек в лодке одет в какие-то лохмотья, скрепленные стеблями и корешками, лишь отдаленно напоминающие штаны и рубаху. Он правит с помощью жерди, на дне лодки виднеется котомка и небольшое копье.

Лодка движется медленно; путник, словно чего-то опасаясь, все время озирается по сторонам.

Он, как видно, боялся очутиться на середине реки и все время держался берега. Худое, изможденное лицо его говорило о том, что ему пришлось претерпеть многое.

Один, другой поворот — и перед путником открылось море. Трудно сказать, где оно начиналось: мангровые деревья, незаметно редея, были разбросаны среди водного простора, берег же был совсем не виден.

Море здесь неглубокое: насколько хватает глаз, видно, как пенятся волны, разбиваясь о рифы. Место это называют Торресовым проливом, он отделяет Новую Гвинею от Австралии. В этой части Великого океана, к северо-востоку от Австралии, давно уже трудятся мельчайшие животные — коралловые полипы. Они медленно повышают поверхность дна и когда-нибудь, несомненно, совсем загородят пролив и соединят остров с материком.

До сих пор человек в лодке свободно плыл вниз по реке, но теперь он почувствовал, что течение изменилось и направляется как раз в противоположную сторону. Его лодку начало относить назад; пришлось напрягать все силы, чтобы хоть немного продвигаться вперед.

Вода тем временем прибывала и сверху и снизу. Вот встретились два противоположных течения, завертели челн. Положение становилось опасным.

Покрутившись на середине русла реки, китаец все-таки сумел вырваться из водоворота и поскорее направился к берегу, или, точнее, в лес, — ибо берега здесь вовсе не было.

Он пробрался между корнями мангровых деревьев и остановился. В продолжение часа уровень воды все поднимался, потом начал спадать. Но путник, очевидно, и не намеревался плыть дальше. Он отыскал место, где лес был погуще и где его не могли заметить с моря, отсек ножом стебель лианы и привязал челн к корням дерева.

Вода все еще спадала. Вот уже днище челна коснулось почвы. Из воды стали показываться темные кочки, неровности почвы. Наконец, вода совсем ушла. Теперь видна была обмелевшая речка, да вдали сквозь деревья поблескивало море.

Китаец взял из челна котомку и копье, посмотрел еще раз, надежно ли спрятан челн, и направился влево, вдоль берега моря. Идти было очень тяжело. Ноги увязали в раскисшей почве, повсюду в лужах стояла вода. В одной из них путник заметил краба. Он был величиной с шапку и напоминал рака, только без хвоста.

Краб — удачная находка. Китаец поднял хворостинку и сунул ее крабу в клешню. Тот сразу же крепко ухватился за нее, и человек без всяких хлопот вытянул его из воды и отправил в мешок.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как неожиданно закричал во все горло, запрыгал. Оказывается, краб ущипнул его клешней за бок. Тогда путник сбросил мешок и несколько раз ударил им о дерево.

Он шел по лесу наискось, приближаясь к берегу моря. Места эти, видно, были ему знакомы. Но идти было трудно, так как разросшиеся корни мангровых деревьев образовали почти непроходимый лабиринт. Между тем, солнце стало клониться к западу. Оставаться на ночь в этом негостеприимном лесу не очень-то приятно. К тому же человек знал, что, если он замешкается, ему грозит страшная опасность…

Но, как на грех, лужи морской воды стали встречаться чаще, некоторые же из них соединились с морем узкими полосками воды.

Человек понял: снова начинается прилив. Если он не успеет, придется сидеть шесть часов на дереве, пока вода не спадет.

И он зашагал как можно быстрее, но вскоре убедился, что все равно не успеет. Море надвигалось, а до не доступного для воды места нужно было пройти еще несколько километров.

Чтобы не тратить сил понапрасну, он стал высматривать местечко поудобней, где бы пристроиться на эти шесть часов. Медлить было нельзя: лужи, постепенно сливаясь, образовали озера.