Человек из леса. Сборник рассказов

Та кивнула утвердительно и в свою очередь поинтересовалась:

– А вам куда?

– Мне в скит монастырский, по дороге с вами, только я ведь первый раз в этих краях, точно не знаю где это.

– А. Я поняла. Мне больше другой монастырь нравится, он, правда, подальше и паломников мало, скромный, но там очень хорошо, спокойно, благодатно. А почему вы именно этот выбрали?

– Это не я выбрал, это меня туда определили. Я, когда понял, что смерть пришла, так завыл, что мужик, промышляющий металлом, не смог мимо домушки моей пройти. Адресок подсказал, вот я у волонтеров и оказался, попросил работу. Юля, старшая у них, это с которой мы возле автобуса стояли, сказала, предложу тебя в скит, они просили помощника им прислать, но возьмут ли – не знаю. Я ночью просить стал – если Ты меня на земле оставил, помоги человек стать, в скит хочу, от прежней жизни уйти, – Степан закрыл глаза, заново переживая тревожное ожидание последних ночей и закончил, – представляешь, Юля мне вчера говорит – я в скит семерых предлагала, а взяли тебя одного…А ты говоришь – «выбрал»…

Автобус остановился. Соседка с сыном забеспокоилась:

– Мы к городу нашему приехали. КП уже, вам, наверное, выйти раньше надо было, а я не подумала…

Степан занервничал, быстренько выбрался из автобуса, не забыв случайно «оставить» старенькую фляжку – туда, куда он так хотел попасть, она ему не понадобится. По крайней мере, он на это очень надеялся. Перед выходом, правда, решился спросить у соседки на предмет «жвачки» – не хотелось ему «пугать» обитателей скита, да и знал, что слава, и хорошая, а особенно плохая «впереди бежит». На его Степана у соседки оказалась целая пачка, которую она тут же протянула случайному попутчику. Стоя у автобуса, Степан немного растерянно озирался по сторонам, пытаясь понять – куда ему теперь податься, чтобы найти «своих», которых он к тому же и в глаза-то не видел, и где находится скит представления не имел. Да и вечерело уже прилично. Тут из стареньких, «жигулей», припаркованных недалеко от «колючки», вышел коренастый, невысокий мужик и направился прямиком к нему.

– Ты в скит?

– Да.

– Садись, поехали, а то мы уже подмерзать начали, тебя ожидаючи.

Соседка неожиданно перекрестила Степана и ободряюще улыбнулась ему.

– Смотри, мать, не упусти сына-то, – помахал он ей на прощанье и забрался на заднее сиденье машины. Человек из леса ехал в другую жизнь…

НА КОММУТАТОРЕ…

Надюша уже несколько раз с интересом поглядывала на черноволосого монтера, второй час сидящего на столбе рядом с открытым окном телефонной станции. Почему – она им так заинтересовалась, она затруднилась бы ответить, может, потому что ловила на себе его задумчивый взгляд, может, потому что нечасто видела человека на такой высоте, да, и вообще, какая разница почему она это делала? Главное, работе телефонистки такой интерес никак не мешал.

– Да. Станция слушает.

– Барышня (это обращение к телефонисткам, хоть и старорежимное и не прогрессивное, очень нравилось девушкам, которые были, правда, убежденными комсомолками)… Барышня, вы меня слышите? Соедините меня с сорок пятым.

– Минуточку. Соединяю.

Надя быстро нашла на пульте нужный номер и переткнула провода. Тут же раздался новый звонок.

– Барышня, мне тридцатый.

– Минуточку…Соединяю…

Быстрое движение рук и по проводам потек разговор.

После детского дома и окончания ФЗУ Надя с подругой поехали «попытать счастья» на «чужой стороне» – в Нижнем Новгороде. Город им не приглянулся – не понравилась грязь, старые некрасивые дома, неприветливые люди. Помыкавшись месяц в шумном захламленном районе со странным названием «Канавино», подруги вернулись в красивую старинную Казань, которая теперь показалась им настоящим сказочным городом. Пришлось устроиться на льно-прядильную фабрику – как раз на прядильных станках они и работали в училище. Работа была тяжелой, хоть и не очень сложной – следить за несколько станками, ткущими лен и связывать обрывающиеся нити. На фабрике ходили босиком – иной раз разрыв был внизу, и тогда приходилось пальцами ноги захватывать и удерживать нити, чтобы обрывки «не ушли» на бабину. Если обрывалось наверху – пропускали нить между средним и указательным пальцами – и связывала две части. Если обрывов было много, на пальцах быстро «вырастали» долго не проходящие мозоли. Работа на фабрике дала возможность получить комнату в общежитии, но оставаться здесь надолго подруги не хотели, скучно, да и спина все время болит. Однажды, гуляя по родному городу, они увидели объявление о наборе учениц на телефонную станцию. Красивые сообразительные девушки понравились сразу. Уже через месяц подруги стали работать на коммутаторе.

Телефон пока еще медленно, но уже прочно входил в повседневную жизнь советских граждан.

– Алло. Барышня, мне тринадцатый.

– Минуточку…Соединяю…

Надя быстро взглянула в окно и увидела белозубую улыбку парня прямо рядом с открытым окном второго этажа, возле которого она сидела. От неожиданности девушка отшатнулась и чуть не выронила провод, уже готовый «воткнуться» в нужную ячейку.

– Испугались, барышня?

– Нет! – она тут же приняла суровый вид. – Я не из пугливых.

– Ааааа, – улыбка стала еще шире, – показалось, значит.

– Товарищ, Вы свою работу закончили, а мы – нет, вот и не мешайте!

Парень слез со столба и с независимым видом начал прогуливаться в отдалении. Он маячил перед окнами до тех пор, пока у телефонисток не закончилась смена. Тогда парень подошел к воротам и занял выжидательную позицию прямо возле них. В руках у него был букет полевых цветов, непонятно когда и где сорванных.

– Гляди, Надежда, кавалер – то тебя, похоже, дожидается…

– Не придумывайте, – гордо передернула плечиками девушка, хоть сердце ее вдруг непривычно быстро застучало. – Кто куда – а я в общагу!

Когда девушки выпорхнули из дверей станции, парень сделал шаг вперед и, опустившись на одно колено, протянул Наде цветы. Подруги, расхохотавшись, деликатно оставили парочку наедине.

– Кто куда, а мы – домой! Догоняй! – крикнули они и весело поспешили по залитой вечерними сумерками дороге.

– Чего клоуничаете? – притворно строгим голосом поинтересовалась телефонистка.

– Влюбился я в вас, барышня, жениться хочу! – полусерьезно – полушутя ответил черноволосый.

– Прямо так сразу и жениться?! – не поверила своим ушам Надя. – Вы меня совсем не знаете…

– Вот заодно и познакомимся. Согласны? Идем к вашим родителям, я предложение делать буду!

Такого поворота событий красивая телефонистка никак не ожидала, отчего на пару минут потеряла способность говорить. Когда она к ней вернулась, девушка решила все перевести в шутку.

– Не боитесь, что соглашусь?

– Боюсь, что не согласитесь. Кстати, меня Сашей зовут.

– Наконец-то, догадался. Надежда.

– Имя подходящее. Для меня. Я в жизни всегда в лучшее верю. А теперь у меня рядом всегда Надежда будет! Так идем с будущими родственниками знакомиться?

– Так ты всерьез, что ли? – Надя неожиданно для себя перешла на «ты», что делала крайне редко с незнакомым человеком. Жизнь у нее была сложная – мать умерла, когда ей едва шесть исполнилось, жена дяди, в чью семью ее отдали, оказалась не просто мачехой, а злобной ведьмой и била ее по всякому поводу, вернее, совсем без него. Помыкавшись с год, Надя сбежала от родных и стала скитаться с такими же беспризорными, как она сама. Летом ночуя под лодками на берегу Камы, а зимой – прячась по подвалам. Когда стало совсем тяжко, сама пришла к воротам детского дома…Гордый, независимый характер, утонченная внешность, дворянская фамилия – все это вместе делало жизнь воспитанницы не сахарной.

Посему относилась Надя к людям не то, чтобы недоверчиво, но с большой осторожностью и далеко не со всяким шла хоть на какое-то общение. Поведение нового знакомого совершенно сбило ее с толку и начало потихоньку «вымывать» почву из под ног ее вечной настороженности.

– А то как же. Серьезно, конечно. Влюбился я, что ж делать?..

– Некуда идти. Отец в гражданскую сгинул, мать умерла. Детдомовская я…В общежитии живу, с подругами…

– Значит, знакомь с подругами. Если понравлюсь – женимся, идет?