Человек из зеркала

– Какой случай?

– Ну, Чупраков в больнице оказался.

– А кто его туда отправил?

– Без понятия.

– Кто в него стрелял?

– Я откуда знаю… Эй, начальник, ты что, на меня думаешь? – разволновался Голованов.

– А на кого мне думать? – удивленно посмотрел на него Круча.

– Да нет, я не стрелял! Это не мое!

– А чего ты боишься, Миша? Семь бед – один ответ.

– Каких семь бед? Я не знал, что там в ампуле…

– Верю. Очень даже верю. Только прокурор не поверит. И судья тоже…

– Тогда я ничего не знаю!

– Миша, ты как та баба, которая сначала за три копейки дает, а потом любви требует. Не будет к тебе любви. Потому что убийца ты. И срок за убийство мотал, и Чупракова отравить пытался.

– Развел ты меня, Волчара! – с жалкой злобой прошипел Голованов.

– Почему развел? Я же сказал, что верю тебе. И я тебе верю. А прокурор не поверит, и судья тоже… Так что будешь мотать срок. И за ампулу с ядом ответишь, и за выстрел на Глубоком озере.

– На каком Глубоком озере?

– А где, по-твоему, находится дом Чупракова?

– Откуда я знаю, где он находится?

– Как же ты стрелял, если не знаешь?

– Так не стрелял я!

– Ну да, ну да…

Голованов мог говорить все, что угодно, но разве можно ему верить? Какая может быть вера бандиту и убийце? Никакой!

– Как вы с Барином узнали, что Чупраков попал в больницу?

– Да так и узнали. В Интернете сообщение было, что на него покушение совершили. Ну, мы все больницы в районе Битова обшарили, нашли его… А у Барина ампула была со змеиным ядом.

– Змеиный яд? Курарин?

– Ну, я точно не знаю. Что-то в этом роде. Остановка сердца с подозрением на инфаркт…

– Значит, курарин. Редкое, гм, лекарство. И где ж Баринов его достал?

– Ну, надо было, и достал.

Возможно, Баринов уже устроил кому-то искусственный инфаркт, но с этим пусть разбирается следствие. Фальшивыми деньгами пусть ОБЭП занимается. А Круче сейчас надо с покушениями на Чупракова разобраться, чтобы окончательно закрыть вопрос.

– В районе Битова больницы обшаривали? – с насмешкой победителя спросил он. – Значит, все-таки знали, где Чупраков обосновался?

– Ну, примерно…

– Врешь ты все, Голованов, не верю я тебе.

– А какой смысл мне врать? – мрачно усмехнулся задержанный. – Ты же сам сказал, что за семь бед один ответ.

– Значит, все-таки ты стрелял?

– А ты докажи, что я стрелял, тогда признаюсь.

– И докажу.

– Не сможешь, – глумливо хмыкнул Голованов.

Видно, знал он, что чисто сработал, потому и куражился. Впрочем, Круче и не особо нужны доказательства его вины. Главное, он теперь знал, кто покушался на Чупракова. А чтобы наказать преступника, достаточно будет одного эпизода со змеиным ядом.

– Значит, Баринов хотел у Чупракова свою долю получить.

– Хотел, – подтвердил Голованов.

– Давно он с ним разговаривал?

– Ну, года два назад.

– И что так долго ждал?

– Ну, не то чтобы ждал. Говорю же, момент подвернулся.

– Три момента, – покачал головой Круча. – Сначала нападение на Радищева…

– Да, я слышал.

– Что ты слышал?

– Ну, врач этот, с которым я договорился… Он сказал, что Чупракову по голове настучали.

– Чья работа?

– Ну, если хочешь, то вали на меня. Только я здесь ни при чем!

– А кто при чем?

– Без понятия.

– Ну, может, Баринов предупредить Чупракова хотел?

– Предупредить? Давай деньги, а то хуже будет? – в ядовитой ухмылке скривился Городовой. – Барин что, идиот? Его же Чупраков с дерьмом смешал бы. Не, тут наверняка надо было, раз, и все. Барин понимал, что деньги с него не снимешь, просто отомстить хотел. Говорю же, случай подвернулся. Слышь, начальник, я тебе Барина сдал. Ты меня не прессуй, не надо. И это, чупраковским не сдавай. Я тюрьмы не боюсь, если там без проблем.

Казалось, что Голованов действительно не боялся тюрьмы, но при этом в глазах у него дымилась дремучая тоска. Не хотел он садиться, не хотел убивать в неволе свои годы, но так ведь сам же во всем виноват.

Глава семнадцатая

Иголка легко вошла в мягкую плоть, плавным движением Диана ввела лекарство. Все, укол сделан, можно уходить.

– Ты куда? – расстроенно спросил Чупраков.

– Следующая процедура после обеда, – сухо сказала она.

– Но ты же не только медсестра, ты еще и мой личный телохранитель.

– Это к Алле! С ней лучше, пусть она тебя и охраняет.

– Ну, хватит дуться! – Он чуть ли не умоляюще смотрел на Диану.

– Я не дуюсь. Это не входит в мои обязанности. И спать с тобой тоже. Ты же этого хочешь? – едко усмехнулась она.

– При чем здесь это? – сокрушенно мотнул он головой.

– А что, не хочешь?

– Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Ну да, я тебе нравлюсь, и ты хочешь со мной переспать. Твоей любезности нет предела.

– Ты не просто мне нравишься… Я тебя полюбил, – понизив голос, смущенно сказал он.

– Сейчас растаю и соплей растекусь перед тобой. Сейчас, сейчас… Извини, что-то не получается! – язвительно скривила губы Диана.

А внутренне она ликовала. Все-таки сработала ее тактика полубойкота, все-таки выбила она долгожданное признание. Правда, оно еще сыроватое, но ведь она женщина и знает, как из куска парной свинины приготовить вкусный стейк. Тут главное – терпение, ну и рецепт приготовления тоже не последнее дело.

– Я серьезно! – обиженно посмотрел на нее Чупраков.

– Так и я серьезно. Хочу порадоваться за тебя, но как-то не получается…

– Диана, я правда тебя люблю!

Ну вот, уже зашкворчал на сковородке Василий, румяной корочкой покрывается. Если так и дальше пойдет, то скоро можно будет к столу его подавать, возможно, к свадебному.

– Мне что, по-твоему, четырнадцать лет? Да сейчас девчонки уже в четырнадцать лет знают, на что способны мужики, чтобы затащить бабу в постель. И в любви клянутся, и замуж зовут…