Человек, которому всегда везло
Шрифт:
После такого предложения уездный страж порядка предпочел исчезнуть с глаз долой, бормоча под нос матерные ругательства в адрес наглых крестьян и борзой армейской молодежи. Более его покрытую кабаньей щетиной морду и красный нос картошкой в этот день никто не видел, скорее всего уехал в город, доносить до уездного начальства - работа у него такая собачья.
Через четверть часа крестьяне принесли штаб-капитану список, желтая старая бумага откуда только взяли такую, для кого-то она сегодня станет приговором. Потенциальных арестантов было первоначально трое, но после обстоятельного допроса старосты и еще ряда свидетелей две фамилии вычеркнули. Читатель вправе усомниться, как так? Крестьянское восстание подавили одной угрозой применения силы, без стрельбы? Все дело в том, что как в те далекие времена, так и сто лет спустя власти почитали "бунтом" любую попытку крестьян хоть как-то отстоять
Бог с ними с историческими коллизиями, но Сашку озадачили весьма непростым и неприятным делом. Предстояло найти и задержать единственного "бунтовщика", им оказался тот самый однорукий солдат-ветеран. Пока шатались по деревне разыскивая нужный дом, увязалась следом целая толпа, впереди как всегда детишки всех возрастов, за ними бабы с девками и поодаль мужики. Вели себя крестьяне прямо скажем не очень доброжелательно, особенно представительницы прекрасного пола, так и норовили поддеть острым словом, мужики пока помалкивали. Комплиментов от них в свой адрес Александр выслушал немало, от классического уже "ирода", до неизвестного ранее "хухрика". После долгих поисков, никто из сельчан не захотел им помочь, маленький отряд все же нашел нужную хату на восточной окраине села.
Хороший дом, машинально отметил он, почти как в современной деревне, только второй этаж местные аборигены не надстраивают, видимо из-за использования в качестве кровли соломы. Помнится в Сосновке жилища местных с ходу поразили его своим убожеством, не иначе без барина наш мужик живет заметно богаче. Отдав свое ружье Григорию Александр нерешительно двинулся в сени, полосатый котяра выскочил навстречу, прямо в ноги, зашипел и скрылся в густых зарослях мяты на огороде. Тишина, слышно только как вполголоса переругиваются на улице солдаты с крестьянами, да за тонкой дверью в горницу причитает слабый женский голос, словно по покойнику. Он нерешительно толкнул дверь и замер:
– Заходи служба, чего встал на пороге, -донеслось из горницы.
Надо же, все многочисленное семейство в сборе, только одних детей шестеро, и остальные родственники подошли. Этого то он и опасался, сейчас такое начнется... Но на удивления обошлось без потасовки и даже без оскорблений, никто не хватал его за одежду и не препятствовал "исполнению долга". Мужик простился с домашними и подхватил заранее подготовленную котомку, баба попыталась было заголосить, мол на кого ты оставляешь, сгубят тебя в городе, но однорукий в момент ее оборвал:
– Цыц Маланья! Турки не убили, так чай и наши супостаты не осилят. Посижу в остроге и вернусь обрат.
– Не убивайтесь вы так, у него же Анненская медаль, и значит от наказаний телесных освобожден.
– Сашка попытался утешить жену солдата, но вряд ли она его поняла, столько горя и тоски было у нее в глазах, а на детей лучше не смотреть, сердце разрывается.
– Правду ты глаголешь унтер, да только у наших господ другие законы, не про нас писанные. Пошли чай спина у меня дубленая, за 15 годов так отделали ровно юфть стала, выдюжу.
Никогда он так себя паршиво еще в жизни не чувствовал пока вели под конвоем ветерана по деревенской улице, на виду у крестьян. Может кому-то и понравиться такое, но Сашка в этот момент ощущал себя полицаем на службе у немцев, наверное так же они забирали по приказу господ-оккупантов своих соотечественников. Потом когда вышли из деревни и отстала наконец толпа провожающих, стало на душе полегче. По дороге старик разговорился, рассказал в чем дело у них было, и за чего подняли "бунт". Оказывается прошлый год был неурожайный и денег на традиционную взятку уездным чиновникам у них по весне не хватило. Слуги государевы вероятно обиделись и давай напрягать единственное в уезде село казенных крестьян повинностями. Все лето и весну, когда день месяц кормит бедолаги ремонтировали без перерыва дороги и мосты, копали канавы, разумеется без оплаты и на собственных харчах. К осени терпение лопнуло и порешили они жалобу направить к единственному крестьянскому заступнику - царю, снарядили челобитчика с бумагой в Питер. Перехватил его исправник по дороге, и в село с инвалидной командой пожаловал, потребовал выдать автора "кляузы",
пугал расправой. В тот раз крестьяне не дрогнули, и "представитель власти" убрался не солоно хлебавши... Потом дед еще много чего рассказывал, как служил под началом Суворова, строгий был начальник, никому спуску не давал, не то что ваш капитан, этот вежливый, ровно с господами с темным народом разговаривает. Другой бы на его месте не потерпел и палить в толпу из ружей точно приказал, а то еще и в штыки двинул. По пути солдаты долго его расспрашивали, как воевали тогда с турками и штурмовали Измаил:– Дедушка, а правду говорят, что басурмане тамошние пленных совсем не берут?
– спросил любопытный Григорий старого солдата.
– Не скажу братец, башибузуки те зарежут нашего брата почитай сразу, так и наши казаки их тоже не жалуют и мы бывалоча прикалывали, был такой грех.
– старик задумался, точно что-то вспоминая, и неожиданно добавил, -Как замирились опосля с турками, у нас целое капральство туды за Дунай ушло, всем ведетом сбегли...
Пока так разговаривали о добрались до острога, полчаса ушло на втолковывание сонному чиновнику в тюремной конторе: кто, куда и зачем, пока наконец арестанта не приняли под роспись и не выдали документ. Ребята снабдили ветерана на первое время табаком и скинулись деньгами, кто сколько смог, таков местный обычай. Что с одноруким солдатом стало дальше Александр так уже и не узнал, без сомнения штабс-капитан Денисов составил правдивый рапорт о так называемом "бунте" в Егоровке, да только военный и чиновничий миры бесконечно далеки друг от друга как две галактики. Может и самом деле старому солдату повезло, посекли как положено розгами, помытарили допросами и отпустили домой к жене, а может пошел по этапу прикованный к железному пруту как бунтовщик. Сколько еще будет таких исковерканных судеб на жизненном пути Сашки неизвестно. Ясно только одно этот "золотой век России" на деле только скверно позолоченный, под тончайшим слоем дворянского счастья: "балов, салонов и милых чудачеств" скрывается ржавое железо кандалов для всех остальных.
– Длинным коли, р-р-раз! Так его вражину! Коли один р-р-раз - и бросай басурмана со штыка!
– весь строй как один человек проделывает выпад, и вновь возвращается в боевую стойку. Чуть присесть на полусогнутых ногах, расставленных на шаг, правая нога позади, левая впереди и ружье с хищным жалом штыка в положении "на руку", приклад прижат к правому боку.
Сегодня пятница, день посвященный хитрому искусству фехтования на штыках, фельдфебель Матвей с утра вбивает в солдатские головы "науку". Всего пара-тройка простых движений, но следует отработать их до совершенства. От этого в бою будет зависеть многое, холодное оружие по прежнему решает в этом мире исход сражений. Будущим бойцам читаются ясные постулаты по психологии боя, элементарные основы прикладной техники и даже инструкции по периферийному зрению!
– Штыком коли крепко! Ударил штыком, да и тащи его вон! Назад, назад его бери быстро! Да и другого коли! Ушей не вешай, голову подбери, а глазами мотри: глядишь направо, а видишь и влево!
Сперва приемы отрабатывают на воображаемом противнике, затем наступит черед набитых соломой манекенов, подвешенных рядами на перекладине, подобии виселицы. Каждый обучаемый должен быстро всадить штык, и столь же быстро выдернуть его назад, промедление в бою грозит гибелью, противнику не следует оставлять ни малейшего шанса на успех.
– Помни, ребята, -объяснял старый фельдфебель своим ученикам-солдатам, -Ежели, к примеру, фихтуешь, так и фихтуй умственно, потому фихтование в бою есть вещь первая, а главное, помни, что колоть неприятеля надо на полном выпаде в грудь, коротким ударом, и коротко назад из груди штык вырви... Отскокни шаг назад, и ударь опять! Ен упал - коли другого, коли третьего! Не стой ирод на месте.
– Помни, из груди коротко назад, чтобы ен рукой не схватал... Вот так: р-раз -- полный выпад и р-раз и энто назад. Потом р-раз и д-ва, р-раз и д-ва, ногой коротко притопни, устрашай его, супостата, р-раз - д-ва -мелькает в воздухе, точно живое ружье учителя, ему уже доводилось на практике и не раз поддевать штыком врага.
И Александр, подражая инструктору, мастерски коротко вырывал штык из груди воображаемого неприятеля и, энергично притопывая сапогом пыль, устрашал его к крайнему удовольствию Матвея, любившего его "за ухватку". Не иначе тогда, полтора года назад, за это его и выбрал фельдфебель в качестве потенциально киллера для ненавистного прежнего командира. Слава богу не пришлось никого убивать, но все еще впереди. Получается не у всех, суровый учитель налетает точно коршун на неумеху рядом с Сашкой, у кого неправильная стойка так прямо из себя выходит.