Человек, который открывал окна

Марк догнал свой отдел в очереди за подносами. Его коллеги задержались, потому что застряли в очереди к лифту. Теперь Гривасов тормозил всех, копаясь в подносах из общей стопки.

– Чего ты там возишься, Филя? – поторопил его Разладин, смущенный собравшейся за его спиной шумной группой студентов-стажеров.

– Для тебя – Филипп Сергеевич, – едко процедил сквозь зубы Гривасов и достал из стопки красный поднос. – Тут серые, синие – уродские они. Красный самый лучший! И под цвет бабочки подходит, – быстрым движением он поправил узел на воротнике.

– Ты слишком зациклен на мелочах.

– Это не мелочи, а детали, – Гривасов прищелкнул пальцами и презрительно взглянул на Разладина, когда тот взял из стопки обычный серый поднос. – Я в твоем выборе не сомневался.

– О чем ты? – Марк нахмурил брови и бросил тяжелый взгляд на коллегу.

– Сделанный тобою выбор наипрямейшим образом позволяет понять особенности характера твоей личности, – с ядовитой тонкогубой улыбкой ответил Гривасов и горделиво вздернул нос.

– Ты хоть сам понимаешь, какую чушь несешь? – У Разладина вконец пропал аппетит.

– Не обижайся на нашего Филю, Марк. Без настроения он сегодня, – отозвался Власов, который чуть поодаль выбирал себе салат. – Утренний заход с круассанами прошел не очень удачно, верно? – Он вяло посмотрел на Филиппа и чуть усмехнулся. – Не удалось подписать запрет для Марка на открывание окон.

– Ничего. Я еще отыграюсь, – с задором добавил Гривасов. – Ублажить Вакуленко мне удалось. Правда, как оказалось, пути решения этого вопроса находятся вне его власти.

– Ублажить… Не могу поверить, что ты и этим умудряешься гордиться, – пробормотал себе под нос Марк.

Филипп занял место Власова перед стойкой с салатами.

– Скажите, а какой сыр вы добавляете сюда? – ткнул пальцем Гривасов на «Цезарь» в маленькой круглой тарелке.

– Обычный сыр. – Юноша в белом халате и поварской шапочке тупо смотрел то на салат, то на Гривасова.

– Просто я предпочитаю гауду или пармезан, – как бы вскользь сказал Филя, брезгливо сморщив нос.

– Я могу сходить на кухню и уточнить, если для вас это так важно, – замялся юноша за стойкой.

– Ой, нет, не нужно, – махнул рукой Гривасов. – Тогда положите мне рис с овощами и два ломтика рыбы… А это лосось или форель? – снова решил докопаться Филя.

– Форель, – неуверенно ответил юноша.

– Ох, лосось, конечно, лучше, но можно и форель. Просто лосось, понимаете…

Марка уже подталкивали в спину нетерпеливые студенты, а Гривасов, словно ничего не замечая, продолжал разглагольствовать о разнице между лососем и форелью.

– Твоя изысканность, Филя, такая же искусственная, как изумруд в твоем кольце, – не удержался Разладин.

Гривасов сквозь очки-нулевки прошил Разладина удивленно-злобным взглядом. Марк попал в цель. Филипп презрительно хмыкнул, поставил на поднос тарелки с едой и отошел в сторону. Марк взял себе только салат, отказавшись от основного блюда.

Пока все стояли в очереди, Нелюбова заняла коллегам столик в середине зала. Первым рядом с ней сел Власов, держа одной рукой две чашки кофе. Одну он поставил рядом с собой, а другую протянул Яне.

– Это вам, – он улыбнулся, мельком облизнув губы.

– Ох, спасибо, Илья Николаевич. Вы как всегда такой внимательный, – кокетливо повела плечом Нелюбова.

Гривасов и Разладин подошли следом.

– Яна, ты у нас девушка, обладающая определенным вкусом, – начал Филя и, повернувшись в пол-оборота, указал рукой на Марка. – Серый костюм, серый поднос… Какую характеристику можно дать нашему невзрачному коллеге?

– Не знаю, – Яна пожала плечами, довольно улыбаясь. – Мышь?

– Мышь! – подхватил Гривасов и щелкнул пальцами в сторону Разладина. – Ты серая мышка, Марк, – Филя ядовито улыбнулся, слыша задорный смех Яны у себя за спиной. – Попробуй что-то более яркое. Тебе подойдет голубой или розовый… Никогда не думал купить себе розовый пиджак? А, Марк?

Яна продолжала язвительно хихикать. Власов разрезал отбивную и украдкой поглядывал на натянутые в улыбке губы коллеги. Филипп впился взглядом в Разладина, довольный своей местью.

– Это ты так самоутверждаешься? – Марк стоял перед ним, одной рукой держа поднос, а другую опустив в карман. – Или пытаешься компенсировать утреннюю промашку с Вакуленко? Лучше бы ты свое остроумие припас для планерки после обеда.

– Про планерку, Марк, я тоже не забыл. А ты? Приготовился к схватке в кабинете Осипа? – с вызовом шагнул в его сторону Гривасов.

– Да не нужны мне схватки с тобой, Филя.

– Филипп Сергеевич для тебя, не забывай.

Марк закатил глаза и прошагал мимо стола коллег.

– Куда же ты? – все еще посмеиваясь, бросила ему в спину Яна. – Тебе пойдет розовый пиджак, Марк! – Очередной звонкий смешок. – А то, правда, ходишь тут, как нелепая мышка.

– Замолчи, дура. На себя посмотри, – раздраженно выпалил Разладин.

– Да пошел ты! – Улыбка исчезла с лица Нелюбовой.

Марк ничего ей не ответил и прошел к только что освободившемуся столу у окна. Прислонив лоб к прохладному стеклу, он просидел так почти до конца обеда, не съев и половины порции. Когда столовая почти опустела, Марк потянулся к пластиковой оконной ручке, повернул ее и приоткрыл окно. Ощущение ядовитой гнилости, остававшееся после перебранки с коллегами, вмиг испарилось. Разладин с закрытыми глазами вдыхал влажный октябрьский воздух. Из приоткрытой створки доносились запахи мокрой травы, опавших листьев, редких капель дождя, стекавших на подоконник. За весь день ни разу Марк не чувствовал себя настолько спокойным и свободным. Он подвинул поднос ближе к окну и доел остатки салата. Да, ему все-таки понадобятся силы для выступления на планерке.

Через час после обеда четверка сотрудников отдела собралась в кабинете Осипа Евдокимовича. Они знали, что зимой, после новогодних праздников, руководство компании планирует новую волну сокращений. Отдел Вакуленко последние дни занимался анализом трудовых ресурсов вверенного производственного участка, чтобы составить список работников для увольнения. Осип ожидал получить единодушно утвержденный список, передать его начальству и благополучно закрыть задачу, но мнения подчиненных неожиданно разделились. На стол ему положили два списка, которых не объединяло ни одно имя. Осип устало вздохнул: ему придется потратить время на выслушивание объяснений, а потом еще и самому принимать решение. Он не хотел и не стремился шевелить мозгами, а потому надеялся, что кто-то из подчиненных будет достаточно убедителен и сможет его уговорить.

– Я считаю, что, в первую очередь, нам необходимо полагаться на показатели производительности труда. – Гривасов пытался защищать свою выборку. – То есть, если работник производит больше продукции за смену, следовательно, компания получает большую выручку – это базовая логика построения экономического анализа на любом производстве, с которой, я думаю, никто спорить не станет, – он бросил взгляд на Марка, стоявшего в стороне и ждавшего своей очереди. – Но если уровень производительности труда некоторых работников примерно одинаковый, то на что нам тогда обращать внимание? Думаю, ответ здесь тоже очевиден – на заработную плату. Если производительность труда приблизительно равна, то стоит отказываться от тех сотрудников, которые получают больше относительно своих коллег. Все согласны?