Человек, который упал на Землю

Обстоятельно разъяснив Фарнсуорту, что нужно сделать, Ньютон на миг откинулся в кресле, отдыхая, а затем произнёс:

–  Оливер, теперь, когда деньги начали… накапливаться, я хотел бы предпринять кое-что новое. Я уже говорил вам об одном исследовательском проекте…

Фарнсуорт вовсе не выглядел удивлённым. Но, возможно, он предполагал, что целью этого визита окажется что-то более важное.

–  Да, мистер Ньютон?

Ньютон слегка улыбнулся.

–  Это будет предприятие совсем иного рода, Оливер. И, боюсь, оно потребует значительных вложений. Думаю, вы найдёте чем заняться, налаживая его - по крайней мере, его финансовую сторону.
– Он бросил быстрый взгляд за окно, на серые здания Пятой авеню, витрины магазинов и деревья.

– Дело будет неприбыльным, и я думаю, лучше всего будет учредить научно-исследовательский фонд.

–  Научно-исследовательский фонд?
– Юрист поджал губы.

–  Вы не ослышались.
– Ньютон снова повернулся к Фарнсуорту.
– Да, я думаю, мы обоснуемся в Кентукки со всем капиталом, который я смогу собрать. Это составит примерно сорок миллионов долларов, если мы заручимся поддержкой банков.

Брови Фарнсуорта взлетели вверх:

–  Сорок миллионов?! У вас нет и половины этого, мистер Ньютон. Через шесть месяцев - может быть, но мы ведь ещё только начали…

–  Да, я знаю. Но я думаю, мы продадим мои права на «Краски мира» компании «Истмэн кодак». Конечно, вы можете оставить свою долю себе, если хотите. Я уверен, что в «Истмэн» сумеют ими грамотно распорядиться. Они уже на многое готовы, чтобы получить эти права - с условием, что я не стану выпускать конкурирующую цветную плёнку в ближайшие пять лет.

Фарнсуорт побагровел.

–  А не всё ли это равно, что продать курицу, несущую золотые яйца?

–  Возможно, это так. Но мне нужны эти деньги, и вы не хуже меня знаете, что владелец подобных патентов постоянно рискует попасть под действие антимонопольного закона. К тому же «Кодак» имеет лучший доступ к мировому рынку, чем мы. На самом деле мы только избавимся от больших хлопот.

Фарнсуорт, немного успокоившись, покачал головой.

–  Если бы у меня были права на Библию, я бы их никому не продал. Но вы, наверное, знаете, что делаете. Вы всегда знаете.

5

В Государственном университете города Пендли, что в штате Айова, Натан Брайс заглянул в кабинет к начальнику отдела. Начальника звали профессор Канутти, и его должность называлась «консультант-координатор департамента», что было весьма в духе титулов большинства мелких начальников после великого переименования, которое превратило каждого продавца в торгового представителя, а каждого вахтёра - в смотрителя. До университетов это поветрие добралось не сразу, но оно проникло и сюда, и теперь вместо секретарей здесь были сплошные регистраторы и ассистенты администраторов, а вместо начальников - одни координаторы.

Профессор Канутти - стриженный ёжиком, упитанный и с трубкой в зубах - при виде Брайса просиял притворной улыбкой и жестом пригласил его пройти в кабинет - по светло-бирюзовому ковру к пластиковому стулу нежно-сиреневого цвета.

–  Рад тебя видеть, Нэйт.

Брайс едва заметно отмахнулся от «Нэйта» и, взглянув на часы, как будто в спешке, сказал:

–  Меня тут кое-что заинтересовало, профессор Канутти.
– На самом деле он никуда не спешил - разве что поскорее закончить этот разговор. Теперь, когда экзамены прошли, ему нечего было делать целую неделю.

Канутти ободряюще улыбнулся, и Брайс немедленно проклял себя за то, что решил начать с этого осла, любителя поиграть в гольф. Но, может быть, Канутти скажет ему что-нибудь полезное, - в конце концов, как химик он далеко не дурак.

Брайс достал из кармана коробочку и положил её на стол перед Канутти.

–  Вы уже видели такую фотоплёнку?
– спросил он.

Канутти взял коробочку мягкими, не знающими мозолей пальцами и озадаченно посмотрел на неё.

–  «Краски мира»? Да, я ей пользовался, Нэйт.
– Он положил её обратно, будто завершая разговор.
– Это отличнейшая плёнка. Самопроявляющаяся.

–  Вы знаете, как она работает?

Канутти картинно затянулся своей незажжённой трубкой.

–  Нет, Нэйт. Не могу сказать, что знаю. Полагаю, как и любая другая плёнка. Всего лишь чуточку более… сложно.
– Он улыбнулся собственной шутке.

–  Не совсем.
– Брайс потянулся, чтобы взять коробочку, и взвесил её на руке, глядя в ласковое лицо Канутти.
– Я провёл с ней несколько тестов, и результаты меня потрясли. Вы же знаете, что лучшие цветные фотоплёнки содержат три слоя эмульсии - по одному для каждого из основных цветов. Так вот, в этой плёнке вовсе нет никакой эмульсии.

Канутти лишь приподнял брови. «Что же ты не удивляешься, придурок?» - подумал Брайс. Вытащив трубку изо рта, Канутти произнёс:

–  Верится с трудом. В чём же тогда светочувствительность?

–  По-видимому, в самой основе. И, кажется, это сделано при помощи солей бария - одному богу известно, как. Кристаллические соли бария в произвольной дисперсии. И, - он сделал глубокий вдох, - газообразный проявитель. В маленьком резервуаре под крышкой контейнера. Я пытался определить, что в нём, и могу с уверенностью сказать, что там нитрат калия, какой-то пероксид и что-то, что, прости господи, ведёт себя как кобальт. И всё это слегка радиоактивно, и это, вероятно, что-то объясняет… Но что именно - я не уверен.

Выслушав эту маленькую лекцию, Канутти из вежливости помолчал. Затем сказал:

–  Звучит дико, Нэйт. Где её производят?

–  Завод в Кентукки. Но компания зарегистрирована в Нью-Йорке, насколько мне удалось выяснить. Их акций нет в биржевых списках.

Канутти слушал, сделав серьёзное выражение лица, - наверное, подумал Брайс, одно из припасённых для торжественных случаев вроде вступления в новый загородный клуб.

–  Понимаю. Что ж, это ловко придумано, правда?

«Ловко придумано? Чёрт подери, что он хочет этим сказать? Конечно, это ловко. Да это просто невозможно!»

–  Да… Ловко. Поэтому я и пришёл к вам с просьбой.
– Брайс немного поколебался: ему не хотелось просить об одолжении этого напыщенного мелкого материалиста.
– Я хотел бы довести дело до конца - выяснить, как, чёрт возьми, оно работает. Я хотел спросить, нельзя ли мне воспользоваться одной из больших исследовательских лабораторий внизу, в подвале - хотя бы между семестрами. Мне мог бы ассистировать кто-нибудь из студентов.

Посреди этой речи Канутти резко откинулся в своём кресле с искусственной обивкой, как будто Брайс осязаемо толкнул его в мягкую пену подушек.

–  Все лаборатории заняты, Нэйт, - сказал он.
– Ты же знаешь, у нас сейчас больше промышленных и военных проектов, чем мы можем потянуть. Почему бы тебе не написать в компанию, которая выпускает эту плёнку, и не спросить у них?

Брайс ответил, стараясь не повышать голос:

–  Я уже писал им. Они не отвечают на письма. Никто ничего о них не знает. О них ничего не пишут в журналах - даже в «Американской фотохимии».
– Он немного помолчал.
– Послушайте, профессор Канутти, всё, что мне нужно - это лаборатория… Я могу обойтись и без ассистента.