Человек огня

— Да, — ответила она. — Я бы поехала с тобой, но мне кажется, это будет ошибкой. Это касается только его и тебя.

Норман побывал на представлении Джо Уипа. Такого блестящего шоу он еще не видел в Лас-Вегасе. Публика устроила овацию. Он аплодировал дольше всех, растроганный столь громким успехом.

Он пришел к Джо за кулисы: его известность открыла перед ним двери. Гримуборная была полна молодых женщин, готовых на все. При виде Нормана он вздохнул:

— Не видишь, что ли, что ты мне мешаешь?

— Спасибо за теплый прием, сынок.

Девицы, решив, что семейная встреча обещает быть бурной, ретировались, оставив визитные карточки.

— Мне нечего тебе сказать, — заявил Джо.

— А мне есть. Во-первых, браво твоему шоу. Это большое искусство. Я горжусь тобой.

Джо плеснул себе виски, не предлагая гостю. Тот сам налил себе стакан.

— Я хотел тебя поблагодарить, — продолжал Норман. — Теперь я понял. Все в твоем поведении, с самого начала, доказывает, до какой степени ты считаешь меня своим отцом.

Джо поперхнулся глотком виски.

— Ты начал с того, что увел у меня женщину. А поскольку эта попытка убийства не удалась, ты решил убить меня социально, погубив мою репутацию своим бесчестным поступком. Тебе и это не удалось: кроме казино, никто не поверил в твою виновность. Но не важно, главное ведь — намерение, верно?

— На что ты жалуешься? Ты хотел рекомендовать кого-то еще?

— Я ни на что не жалуюсь. Тебе было так необходимо убить отца. Для меня главное в этой данности — что я тебе действительно отец, и это меня трогает до глубины души. Я пришел поблагодарить тебя. Быть твоим отцом — это, не считая Кристины, — лучший подарок судьбы, который я получил за свою жизнь.

Пару минут Джо ошеломленно молчал. А потом расхохотался.

— До чего же ты глуп! — проговорил он сквозь смех.

— Как?!

— Ты ничего не понял, старина. Ничегошеньки. Сейчас я тебе расскажу.

Август 1995 года. Мне только что исполнилось пятнадцать лет. Надо ли говорить, что именно в этом возрасте закладывается главное на всю жизнь.

Я упражнялся в баре отеля в Рино. Один, как всегда. Вдруг я заметил, что какой-то человек внимательно смотрит на мои руки. Он сидел у стойки в трех метрах от меня.

Я к этому привык, однако почувствовал, что тут дело иное. Постаравшись ничем не выдать своего замешательства, я закончил карточный фокус. Потом поднял голову и улыбнулся мужчине у стойки. Я знал, что он не даст мне на чай, но меня это не смущало.

— Сколько тебе лет, малыш?

— Пятнадцать.

— А где твои родители?

— У меня их нет, — ответил я и почти не солгал.

Мужчине было на вид лет сорок пять. Он выглядел внушительно, такой широкоплечий. Мне показалось, что его глубоко посаженные глаза смотрят откуда-то издалека.

— Парень, за всю мою жизнь я не видел таких невероятно способных рук, как твои. А уж я-то в этом знаю толк.

Я почувствовал, что это правда, и был польщен.

— У тебя есть учитель?

— Нет, я беру напрокат видеокассеты.

— Этого недостаточно. Когда у тебя такой дар, обязательно нужен учитель.

— Вы хотите стать моим учителем?

Незнакомец рассмеялся.

— Полегче, малыш. Я-то не маг! Но ты живешь в Рино, городе величайшего.

— Величайшего кого?

— Величайшего мага.

И он назвал твое имя и дал мне твой адрес.

Он по-прежнему смотрел на меня. Я был покорён. У меня горели щеки, так я боялся, что он встанет и уйдет. Чувствовал ли он это?

— Когда тебе исполнилось пятнадцать?

— Шестого августа, три дня назад.

Он замолчал и задумался.

— Шестого августа двухтысячного года тебе будет двадцать лет. Назначаю тебе встречу в этот день, в десять часов вечера, в «Бобби’з Рум», казино «Белладжио» в Лас-Вегасе, где ты будешь крупье. Ты знаешь правила покера?

— Да.

— Я буду играть за твоим столом. Сделаю минимальную ставку пятьсот тысяч долларов. Ты сдашь три козырные сдачи в самой крупной игре так, чтобы всякий раз чудесным образом лучшая сдача досталась мне.

— А я сумею?

— Да. Норман Теренс научит тебя шулерским приемам. Ему в этом нет равных, хоть он так глуп, что живет честно. В благодарность я дам тебе сорок тысяч долларов.

В мои пятнадцать лет сумма показалась мне огромной. Но деньги — что! Этот человек остановил свой выбор на мне. Я избран для колоссального мошенничества. Если он так высоко меня ценит — значит, считает своим сыном.

Имей я возможность сам выбрать себе отца, это был бы он: загадочный, внушительный, точно знающий, чего хочет.

— Это будет через пять лет. А до тех пор я вас еще увижу?

— Нет. Это было бы неосторожно.

Мое сердце разбилось.

— Пожалуйста! Вы мне нужны. Я так давно вас ждал. Мы не успели толком познакомиться.

Он посмотрел на меня, и я увидел, что он все понял. Без единого слова понял, что я хочу его в отцы — его и никого другого. Он не сказал ни да ни нет. Я решил счесть это за согласие.

— Невозможно, — заключил он.

Я должен вернуться в Бельгию, к себе на родину. Пяти лет как раз хватит, чтобы скопить пятьсот тысяч долларов. Но я клянусь тебе, что буду в назначенном месте в ночь твоего двадцатилетия.

Он пожал мне руку и ушел. С этой минуты я решил строить свою жизнь на его слове. На следующий день я познакомился с тобой и попросил тебя быть моим учителем. Ты поправил меня — и стал преподавателем. Я сразу понял, что до этого человека тебе далеко.

Для Нормана это был жестокий удар.

— Так что не говори мне больше, что ты мой отец, старина. В этой истории ты третий лишний с самого первого дня. Ты думаешь, что я тебя убил, — если так, считай, тебе досталась шальная пуля.

— А Кристина?

— Она вообще ни при чем. Это не шулерство, заранее я ничего не замышлял. Твоя женщина желанна, вот и все.

— Но за те годы, что ты учился у меня и жил в моем доме, разве ты не понял, как я к тебе привязан? Не видел, как я полюбил тебя?

— Видел. Но это не моя проблема.