Человек со шрамом

Березина он нашел в палате травматологии. Лёва лежал на специальной кровати, одна нога его была подвешена на растяжке, голова была забинтована. Большинство смятых постелей были пусты — видимо, ходячие больные бродили где — то по больнице или смотрели телевизор — и они могли поговорить более — менее свободно.

Еще по дороге сюда, до встречи с бандитами, Яша Давиденко заготовил небольшую, минут на десять, «приветственную речь», составленную в лучших традициях живого, разговорного языка. Однако сначала незапланированная встреча, а потом и жалкий вид своего одноклассника, изменили его намерения. Он решил пока отложить разборки и послушать, что скажет Березин.

— Ну что, Лёва, доигрался? — вместо приветствия зло спросил Давиденко и присел на край кровати.

— Это из — за тебя, Яша, я попал в больницу, — прошепелявил Березин тихим голосом.

— Ты?! Из — за меня?! — подскочил Давиденко от такой неслыханной наглости. — Это я из — за твоего идиотской выходки влетел по второму кругу! Свинота упрямая!

— Посмотри, что они со мной сделали, — трагическим свистящим шепотом сказал Березин. — Перелом голени, правой ключицы, три передних зуба потерял и едва уха не лишился. Хорошо, хоть сотрясения мозга нет.

— Они что, избили тебя прямо на улице? — содрогнулся в душе Давиденко.

— Плохо ты их знаешь, — криво усмехнулся больной. — Это тебе не просто уголовники — это мафия! Я чувствовал, что наша афера не кончится ничем хорошим. Чувствовал! Долго не соглашался…

— Да расскажешь ты толком? — разозлился Яша. — Или они тебе и память отшибли?

— Вчера вечером, когда я выносил мусор, меня окружили бандиты из шуваловского «Легиона». Мол, тебе дали срок до вечера, почему ты еще в чужой квартире? Тебе что, жить надоело? Не знаю, что на меня нашло, но я им сказал, что квартиру не отдам. Она моя по закону. И вообще, если будете угрожать, то напишу заявление в прокуратуру…

— А они что?

— Они? «Можешь писать, куда хочешь! Нам это до лампочки! Чтобы через два часа тут и духу твоего не было. Пока тебе кости не пересчитали!» Ничего не боятся, как будто бы законы для них не писаны…

— Ты бы это, законы оставил в покое! — перебил его Давиденко. — Что дальше было?

Больной помолчал немного и продолжил: — Тогда я решил не выходить из квартиры. Дверь они ломать не станут, побоятся соседей. Ну не могу я своими руками отдать ее бандитам! Понимаешь? Не могу! Квартира стоит больших денег и по закону она моя. Мы столько трудов вложили, столько пота пролили, пока ее получили. Я позвонил шефу домой, чтобы взять отгулы и отсидеться в квартире…

— Как это позвонил? — удивился Давиденко. — Если из квартиры не выходил?

— Сразу после переезда я переключил свою пару на старую линию Донцова: два дома подключены через один и тот же распределительный шкаф…

«Этого только не хватало! — с беспокойством подумал Давиденко. — Если всплывет давняя афера с телефоном Донцова, то проблем прибавится. Свиридов еще добавит пунктик в свой свинский счет. Вот же осел! И ничего не сказал, звонил мне только с работы». — Вслух же спросил: — Что было дальше?

— А мой шеф, чтоб у него снова грыжа вылезла, отгулы не дал. Работы, говорит, много, никаких отгулов. Приспичило ему…

— Ты долго еще будешь кота за хвост тянуть? — снова разозлился Давиденко.

— Утром я поехал на своей «Хонде» на работу. На первом же крутом повороте отказывают тормоза, и машина врезается в столб. «Хонда» — вдребезги, ну, а меня — сюда… — наконец, закончил свою историю Березин.

— Бандиты больше не появлялись?

— Как бы не так! Сегодня днем один из них зашел прямо сюда и спросил: «Ну что, поумнел уже? Или повторить курс лечения?»

— Ну, а ты?

— А что я? Я ему сказал, что все это им с рук не сойдет, и я уже написал заявление в милицию и прокуратуру.

— Ну, и?..

— Что ты всё «нукаешь»? — прошипел Лёва. — Я тебе не лошадь! Заладил одно и то же: «Ну, ну!»

«Конечно, не лошадь, ты осёл безмозглый!» — внутренне согласился приятель, но вслух спросил: — Ты что — то говорил насчет заявления… Ты его действительно написал?

— Я уже два заявления написал. Одно — в прокуратуру, а другое — в милицию, — прошепелявил Березин. — Должны же эти негодяи понести наказание…

— Да — а, — задумчиво протянул Давиденко, — похоже, ты все — таки получил сотрясение мозга при аварии. Иначе не заварил бы эту кашу. А свои дурацкие заявления лучше бы отнес в больничный сортир — там от них толку было бы больше!

— Этого я им никогда не прощу! С тобой бы так обошлись… Я бы посмотрел, что ты делал на моем месте!

— Я уже был на твоем месте, Лёва, и как видишь, все кости пока целы, — не без злорадства ответил Давиденко и пересказал своими словами все, что ему было известно от Бориса Павловича о группировке Шувалова.

— Выходит, я вел себя как последний дурак? — спросил упавшим голосом больной.

— Определенно, у тебя проблемы с головой. Если ты и дальше будешь вести себя как упрямый осел, то тебя отсюда выпишут досрочно.

— Почему досрочно? — не понял мрачного намека Березин — Чтобы открутить тебе голову, им не надо ждать, когда у тебя срастутся кости.

— Ты считаешь, что они могут пойти даже на такое? — еле слышно прошептал больной и заметно побледнел. На его лбу выступила испарина.

Приятель налил ему сока из бутылки, стоящей на тумбочке, и подождал, пока тот допьет до конца. Потом продолжил: — Я не знаю, до какой степени они решат разобраться с тобой. Но в одном я уверен: они не отстанут, пока не вышвырнут тебя из квартиры Донцова. И пока не оплатишь свою часть меблировки. Тебе мало было одной спальни? Пожалуйста! — Давиденко зло сплюнул на пол. — Вот новый счет! Если ты хочешь сдохнуть в той квартире — это твое личное дело. Но я — то почему должен доплачивать за твое идиотское желание? Из — за твоего ослиного упрямства я по второму разу попал на крупные бабки. Ты чего добиваешься? Чтобы они еще счетчик включили? Они включат — им это как два пальца обслюнить. Я с этими головорезами уже сталкивался, — нервно сказал Яша и коротко описал свои злоключения.

Рассказ произвел на больного мрачное впечатление. Новый счет от «Легиона» веселья тоже не добавлял.

— Что же мне делать? — простонал Березин, в его голосе чувствовалась сильная тревога.

— У тебя совсем крыша съехала? — вскипел Давиденко. — Ты в самом деле не въезжаешь или придуриваешься? Хочешь сдохнуть — сдыхай! Но не надейся, что тебя как фараона похоронят в той квартире. Борис Павлович дал мне хороший совет — и я ему последую. Лучше потерять деньги, чем здоровье. Хотя было бы справедливо, чтобы ты вернул часть денег, которые я, считай, уже потерял из — за твоего идиотского желания сохранить квартиру Донцова.