Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря»

Меня помаленьку стала забирать злость. Какого…

– Леонид, – сказал он наконец. – Нам известно, что вы очень э-э… необычный человек. И в этой связи…

– Одну минуту, – перебил его я. – «Нам» – это кому?

– Значит, вы признаете, что человек вы необычный?

– Ерунда какая-то… каждый человек чем-то необычен.

– Вы прекрасно знаете, о чём я говорю.

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Вы, может, и знаете о чём говорите. Я же пока ни черта не понимаю. Опять же, вы не ответили на мой вопрос. Готов повторить. «Нам» – это кому?

– Нам – это мне и моим, скажем так, друзьям.

– Вот уж не думаю, что могу быть интересен вашим друзьям. – я сделал глоток кофе и закурил. – Или у них тоже больные дети, которым срочно нужно достать редкое лекарство?

– Нет. С их детьми, слава богу, всё в порядке.

– Рад слышать. А что же тогда у них не в порядке? Учтите, что бы это ни было, я вряд ли смогу им помочь.

– Почему?

– Потому что я не Санта-Клаус и не Дед Мороз. А также не добрый волшебник. Мне вполне хватает собственных забот.

– Ну, насчёт волшебника, вы, Лёня, пожалуй, прибедняетесь.

– Вы о лекарстве?

– Не только.

– ?

– Хорошо. – он поставил чашку на стол и наклонился ко мне. – Я предполагал, что вы не сразу пойдёте на контакт, поэтому буду откровенен…

– Давно пора, – я растянул губы в резиновой улыбке.

– Так вот. Мне всё известно о ваших необычайных, я бы даже сказал фантастических способностях. Неужели вы думали, что подобные вещи можно долго хранить в тайне? В общем, я предлагаю вам сотрудничество.

– Не понимаю о чём вы говорите, – я постарался как можно более естественно пожать плечами. – Какие такие фантастические способности? Извините, Михаил, но вас кто-то ввёл в заблуждение.

– Бросьте, Лёня. Я уже понял, что личность вы вполне самостоятельная и собственную свободу цените весьма высоко. Что ж, я сам такой и поэтому весьма вас за это уважаю. Но. Мне не очень хочется в этом признаваться, однако, вы меня сами вынуждаете. За вами велось наблюдение, Лёня. С того самого дня, когда мы расстались у больницы. И это наблюдение выявило любопытнейшие вещи.

– Интересно какие?

– Например, мне дословно известен ваш разговор с Машей в японском ресторане. Мой человек прятался за дверью в подсобку и все записал. Техника нынче такая, что позволяет это сделать без особого труда. Ну, а после разговора он, разумеется, последовал за вами и записал уже на видео ваше исчезновение со скамейки в парке. Достаточно? Могу ещё добавить. Хотите расскажу о вашей командировке в Ростовскую область и о тех странных событиях, которые там произошли? Разумеется, странных лишь для тех, кто не в курсе дела. Для вас, например, эти события странными не были, поскольку вы сами в них участвовали самым непосредственным образом. Кстати, вам большой привет от Ковригина.

– Спасибо. Вы знакомы с Ковригиным? Мне почему-то казалось, что вы, так сказать, по другому ведомству.

– Я много с кем знаком. Что же касается ведомства… Вам ли, Миша, как журналисту весьма уважаемого издания не знать, что в наше время и в нашей стране все так переплелось, что сам чёрт ногу сломит, определяя по какому, как вы изволили выразиться, ведомству проходит тот или иной гражданин. Скажу ещё раз. Я представляю очень и очень могущественные силы. Силы, с которой даже как-то не принято спорить и от предложения которой не принято отказываться.

– Понятно, – я закурил вторую сигарету. – По-моему, я знаю название этой силы… Послушайте, Михаил, а вам не кажется, что вы нагло нарушаете права личности?

– Разумеется, нарушаю, – засмеялся он. – А как же иначе? Но ведь по другому просто нельзя. И не потому, что мы живём в России. Поверьте, так происходит во всём мире. В том числе и в так называемом цивилизованном. Если хочешь чего-то в жизни добиться, то обязательно придётся нарушить чьи-либо права. Но, нарушая эти права, я стараюсь тем не менее относиться к ним с уважением. Знаете, я человек с довольно большими возможностями и слов на ветер не бросаю. Сейчас вы в отпуске и, насколько я понимаю, сами пока не знаете, что вам делать с вашим фантастическим даром. А я знаю. Доверьтесь мне, и вы обеспечите себя, а также ваших будущих детей и внуков.

– Знаете, я как-то не очень люблю деньги.

– Ну, деньги – это лишь следствие. А причина – интереснейшая работа. Работа, которую может выполнить только один человек в мире. Вы. Неужели вы до конца жизни собираетесь быть пусть неплохим, но, по сути, вполне обычным репортёром? Не верю.

– А кто вам сказал, что я люблю работать? Тем более на кого-то? А уж ещё тем более на человека, о котором я вообще ничего не знаю? И вообще этот разговор не имеет смысла. Я уже сказал один раз и готов повторить. Понятия не имею, о чём вы толкуете. То, что я рассказывал Маше в ресторане – обычная шутка подвыпившего журналиста. То, что ваш топтун, якобы, записал на видео… Ну, это просто смешно. Вы же серьёзный и взрослый человек, неужели до сих пор верите в сказки? Даже как-то странно, честное слово… Что же касается событий в окрестностях Волгодонска, то я, опять же, понятия не имею, что вам наплёл Ковригин. Подозреваю, что это тоже могло быть своего рода э-э… шуткой. Или плодом излишне разыгравшегося воображения господина Ковригина. Вы почитайте мои статьи и репортажи о тех событиях. Там всё написано. А больше я ничего не знаю.

– Вы уверены? – его глаза недобро блеснули. – И даже не хотите поинтересоваться, какую работу я вам предлагаю?

– Абсолютно. Какой смысл интересоваться работой, которую ты не в состоянии выполнить? Ещё кофе?

– Нет, пожалуй, хватит. Ладно, давайте сделаем так. Вы подумайте, скажем… два дня. Видите, я даю вам массу времени. Два дня. А потом я вам позвоню и спрошу ещё раз. И мы опять поговорим. Хорошо?

– Да ради бога, – я понял, что слишком часто пожимаю плечами и на этот раз воздержался. – Звоните. Но ответ будет прежним.

– Не будем забегать вперёд, – сказал он поднимаясь. – Подумайте. И советую подумать очень хорошо.

– Это что, угроза? – я тоже поднялся.

– Упаси бог, – он улыбнулся улыбкой манекена. – Чем я при ваших способностях могу вам угрожать? Да и зачем? Нет, сотрудничество должно быть добровольным. Только в этом случае оно может принести необходимые плоды.

– То есть, вы хотите сказать, что в случае моего отказа через два дня – а я откажусь, можете не сомневаться – вы от меня отстанете?

– Мне почему-то кажется, что вы не откажетесь, – сказал он, направляясь к двери.

– Почему?

– Просто потому, что вы, Лёня, производите впечатление умного человека, а я редко ошибаюсь в людях. До свидания.

И он вышел за дверь.

– До свидания, – сказал я вслед и отправился снова на кухню. Спать расхотелось совершенно. Нужно было завтракать и, как совершенно справедливо заметил Михаил, думать.

Глава тринадцатая

– Ну, – спросил Доктор, – и как самочувствие?