Человек-тело

Через день произошла история с Анной, эта женщина поселилась у нас, произошла катастрофа всех наших планов, и мне было уже не до встреч с Бесом: я сама придумывала бекасы, что не могу вырваться.

Теперь я вернулась домой. И за этот месяц что-то случилось с моим любимым, и это было связано с той, чьи волосы я находила в квартире повсюду.

Я ведь сначала не придала этому значения: ну, привел бабу — ведь нельзя же муччине так долго терпеть, а рукой отбивать он не любит, считает ниже своего достоинства, как и за деньги эрок снимать. Значит, взял лопатку и пошел на кладбище, и раскопал какую-нибудь старушку из своих бывших.

Сейчас я понимаю: тут другое. И началось это именно тогда, когда он не смог принять меня два раза подряд, по причине «важнейших дел». Он встретил другую! Он полюбил ее! Произошло то, чего я боялась больше всего на свете.

Пока он НИКОГО не любил (я не о себе говорю: меня-то он точно не любил) у меня был еще шанс. А вдруг встретит другую? — думала я.

И вот — свершилось.

Слишком много волос. Я ведь сначала подумала, что он привел пару раз ебучую кошку, у которой был период линьки, поэтому так много волос. На самом деле — в душу его вползла змея.

Что я говорю? У змеи вообще нет волос.

2

Еще неделя прошла. Ранки мои зажили, ни следа не осталось, только побаливает носик где-то в глубине, будто поселился там червь. Бес не разговаривал со мною долго, а когда заговорил, стал выяснять подробности моей катастрофы. Как пришла Анна, как отреагировал писатель.

— Ну, и о чем же они говорили, пока вы жили там втроем?

— Я не подслушивала. Только один раз, случайно подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей.

— О чем же они говорили при тебе?

— Я не всегда понимала. Поскольку они юзали незнакомые слова. Из-за одного слова все бросево может подернуться туманом. Иногда они такое гнедили, что у меня волосы становились дыбом.

Бес сделал страшные круглые глаза.

— Матом, что ли, ругались? — пошутил он.

— Они вели себя достойно! — с деланным возмущением панировала я. — Не выражались при даме. Правда, иногда читали матерные стихи.

— Например?

— Какую-то поэму «Хуй».

— Вот как? И что это за поэма «Хуй»?

— «Хуй»! Поэма такая. Они ее оба знали наизусть. Это была какая-то поэма, которая ходила у них в юности по Литинституту и ее читали на тайных сходках.

— Как на тайных сходках? У них в Литинституте были тайные сходки? Наверное, они готовили революцию. Как Ленин.

— Да не в этом дело! — вскричала я. — Поэма «Хуй» как раз и есть — о Ленине. А тогда было нельзя. И если бы их поймали за чтением поэмы «Хуй», то всех бы выгнали из Литинститута, а автора поэмы — посадили в тюрьму. Но в том-то и дело, что автора поэмы «Хуй» просто не существовало.

— Что за ерунду ты гнедишь? Если есть поэма, значит есть и автор.

— Нет автора! Поэма «Хуй» была сочинена в недрах КГБ. Над ней работал целый институт.

— Зачем? — сильно удивился Бес.

— В том-то и штука! — радостно подхватила я. — КГБ сочинило поэму «Хуй». Она легко заучивается, отскакивает от зубов. Все будут эту поэму учить, читать друг другу. А КГБ будет их ловить и сажать.

— Вот так мысль! Это твой писатель высказал?

— Нет, это сказала тетя Аня.

Бес помолчал, подумал.

— А каким образом поэма «Хуй» попала в Литинститут?

— Да очень просто! Один из студентов был штирлицем. Он всем читал поэму «Хуй» и говорил, что это он сам ее написал.

— Что-то сомнительно. Ты преувеличиваешь. КГБ не был таким уж изворотливым и страшным, как сейчас кажется. Просто этот парень и написал поэму.

— Мой писатель как раз и спорил с ней об этом. Он считал, что поэму «Хуй» написал этот парень. А тетя Аня настаивала на версии КГБ.

— Ладно. Ты сказала, что один раз подслушала их разговор, не предназначенный для твоих ушей. А тогда они о чем говорили?

— Опять об этом человеке.

— Каком человеке?

— О том, кто написал поэму «Хуй».

— И что этот человек?

— Он был у тети Ани бойфрендом. Она даже хотела выйти за него замуж, но у этого хуевого человека не было московской прописки, и писатель с легкостью увел ее у него. А потом они и расстались, как раз и развелись — тоже из-за него.

— Это еще как?

— Очень интересно! «Писатель» все время, пока они были женаты, пытал ее, трахалась она с ним или нет.

— А она с ним трахалась?

— Я думаю, что да. Но писателю все время говорила, что нет. А писатель изводил ее из года в год, спрашивал: трахалась ли она с этим хуевым? Читал отрывки из поэмы «Хуй» и выпытывал: не о ней ли написаны эти всякие подробности.

— Какие могут быть о ней подробности? Ведь поэма о Ленине.

— В том-то и дело! Если поэму сочинило гестапо, то она тут и вправду не при чем. Но если поэму сочинил чувак, то он описал в поэме свой трах с Анной! Вот почему «писатель» и был озабочен вопросом подробностей. В поэме «Хуй» Владимир Ильич Ленин делает кому-то куни. Но кому? Своей супруге Крупской, или тете Ане?

Несколько секунд Бес непонимающе смотрел на меня. Я пояснила:

— Вот, смотри. В поэме «Хуй» великий Ленин ебет то свою жену, то любовницу, Инессу — как ее?

— Арманд, — подсказал Бес с любопытством рассматривая меня.

— Дает ей в рот, — продолжала я, — ставит раком. Все это описано подробно и точно. Засадил, толкнул, откинул… — я засмеялась, вспомнив эту строку: помнится, они как раз и спорили о том, что откинул, и куда? — Кончил, вытащил, сбежал… На собранье. Новой шиной его «Ауди» блистал…

— Разве тогда уже были «Ауди»? — засмеялся Бес. — Сомневаюсь. Можно было бы написать, например: его добрый «Форд» блистал.

— Нет, «Ауди», это точно! — я хорошо помнила этот разговор. — Дело в том, что там и на самом деле был «Форд», но на «Ауди» его заменил уже писатель.

— Что за ерунда? — нахмурился Бес. — Зачем, по какому праву?

— Он утверждал, что Владимир Ильич ездил именно на «Ауди». И пусть добрый «Форд» звучит поэтичнее, но «Ауди» — это все-таки исторически точно.