Человек в коричневом костюме

На лице полковника промелькнуло довольно странное выражение.

— У него небольшие неприятности личного характера, которыми он вынужден заниматься.

— Расскажите нам сейчас же.

— Я не должен выносить сор из избы.

— Расскажите нам что-нибудь, пусть даже вам придется придумать это специально для нас.

— Итак, что вы скажете на такую новость: знаменитый «человек в коричневом костюме» путешествовал вместе с нами.

— Что?

Я почувствовала, как кровь отлила у меня от лица, а потом прихлынула опять. К счастью, полковник Рейс не смотрел на меня.

— Да, таковы факты. Его ждали во всех портах, а он обманом нанялся в секретари к Педлеру!

— Но это не мистер Пейджет?

— О, нет, другой парень. Он называл себя Рейберном.

— Они арестовали его? — спросила Сьюзен. Под столом она успокаивающе пожала мне руку. Затаив дыхание, я ждала ответа.

— Похоже, что он растворился в воздухе.

— Как все воспринял сэр Юстас?

— Как личное оскорбление, нанесенное ему судьбой.

Возможность послушать самого сэра Юстаса представилась в тот же день. Мы проснулись после короткого освежающего дневного сна, разбуженные мальчишкой-посыльным, принесшим записку. Сэр Юстас выражал трогательную надежду на наше приятное общество за чаем у себя в гостиной.

Бедняга действительно был в жалком состоянии. Он излил на нас свои неприятности, одобряемый сочувственными восклицаниями Сьюзен (Ей это очень удается)

«Сначала совершенно незнакомая женщина имеет наглость позволить убить себя в моем доме — полагаю, чтобы досадить мне. Почему в моем доме? Зачем из всех домов Великобритании выбрали Милл-Хаус? Что я такого сделал этой женщине, что ей приспичило, чтобы ее убили именно там?»

Сьюзен снова издала сочувственный возглас, и сэр Юстас продолжал еще более удрученно:

«Но этого еще недостаточно, убивший ее человек имеет бесстыдство, колоссальное бесстыдство, пристроиться ко мне на должность секретаря. Только представьте себе! Я устал от секретарей, они мне больше не нужны. Они или скрывающиеся убийцы, или пьяные дебоширы. Вы видели подбитый глаз Пейджета? Ну, конечно же, видели. Как я могу разъезжать с подобным секретарем? И, кроме того, его лицо отливает такой отвратительной желтизной, что никак не сочетается с подбитым глазом. С меня довольно секретарей, разве только я найму девушку. Хорошенькую девушку со светлыми глазами, которая будет держать меня за руку, когда я сержусь. Как насчет вас, мисс Энн? Не возьметесь ли вы за эту работу?

— Как часто мне придется держать вас за руку? — спросила я, смеясь.

— Весь день, — галантно ответил сэр Юстас.

— В таком случае я не буду успевать печатать, — напомнила ему я.

— Не имеет значения. Вся эта работа — идея Пейджета Он изводит меня. Я предвкушаю, как оставлю его здесь, в Кейптауне.

— Так он остается?

— Да, он будет чудно проводить время, охотясь за Рейберном. Такая деятельность вполне ему по нраву. Он обожает интриги. Но мое предложение абсолютно серьезно. Поедете с нами? Вот миссис Блейр — опытная дуэнья, и вы сможете иногда часть дня посвятить поискам костей.

Большое спасибо, сэр Юстас, осторожно сказала я, — но сегодня вечером я, наверное, поеду в Дурбан.

— Не упрямьтесь. Вспомните, в Родезии много львов. А вам они нравятся. Как и всем девушкам.

— Они будут упражняться в низких прыжках? — спросила я, смеясь. — Нет, большое спасибо, но мне надо ехать в Дурбан.

Сэр Юстас посмотрел на меня, глубоко вздохнул, потом открыл дверь соседней комнаты и позвал Пейджета.

«Если вы вполне завершили свой дневной сон, дорогой мой, может быть, вы для разнообразия сослужите мне небольшую службу?»

В дверях показался Пейджет. Он поклонился нам обеим, слегка вздрогнув при виде меня, и ответил меланхоличным тоном:

— Я весь день печатаю меморандум, сэр Юстас.

— Что ж, тогда перестаньте его печатать. Сходите в Управление комиссариата по делам торговли или Министерство сельского хозяйства, или Горнорудную палату, или еще куда-нибудь и попросите, чтобы мне предоставили какую-нибудь женщину для поездки в Родезию. Она должна иметь светлые глаза и не возражать, чтобы я держал ее за руку.

— Хорошо, сэр Юстас. Я приглашу опытную стенографистку-машинистку.

— Пейджет — зловредное создание, — сказал сэр Юстас после того, как секретарь ушел. — Я готов биться об заклад, что он выберет какую-нибудь уродину, специально, чтобы досадить мне. Я забыл ему сказать, что, кроме того, у нее должны быть красивые ноги.

Я в возбуждении схватила Сьюзен за руку и буквально потащила в ее комнату.

— Теперь, Сьюзен, — сказала я, — поспешим заняться нашими планами. Вы слышали, Пейджет остается здесь?

— Да. Полагаю, теперь мне не будет позволено ехать в Родезию, что очень обидно — ведь я хочу поехать туда. Какая скука!

— Не расстраивайтесь, — сказала я. — Вы поедете, как было задумано. Я не вижу, как вы можете уклониться в последний момент, не вызвав сильных подозрений. И, кроме того, сэр Юстас может внезапно передумать и взять Пейджета с собой, и тогда вам будет гораздо труднее снова присоединиться к нему.

— Едва ли это будет прилично, — кокетливо заметила Сьюзен. — Но мне придется для отвода глаз изобразить роковую страсть к сэру Юстасу.

— В то же время, если вы окажетесь в Родезии, когда туда приедет Пейджет, все будет выглядеть совершенно просто и естественно. И потом, не думаю, что нам следует совсем терять из виду двух других.

— О, Энн, вы, конечно, не можете подозревать полковника Рейса или сэра Юстаса?

— Я подозреваю всех, — угрюмо ответила я, — и если вы читали какие-нибудь детективные рассказы, Сьюзен, то должны знать, что злодей всегда самый неожиданный персонаж. Многие преступники были веселыми толстяками вроде сэра Юстаса.

— Полковник Рейс не особенно толстый, да и к тому же не очень веселый.

— Иногда злодеи бывают худые и мрачные, — парировала я. — Не утверждаю, что всерьез подозреваю кого-нибудь из них, но, в конце концов, женщину убили в доме сэра Юстаса.

— Да, да, не стоит начинать все с начала. Я послежу за ним ради вас, Энн, и, если он станет еще толще и еще веселее, я тут же пошлю вам телеграмму. «Сэр Ю, очень подозрительно распух. Немедленно приезжайте».

— Послушайте, Сьюзен, — вскричала я, — вы, кажется, думаете, что все это игра!