Человек-змея

В моём файле отчёт бригады «скорой помощи» и краткая история болезни. Водительские права наверняка «пробили»: нужно же им знать, нет ли у меня криминального прошлого, которое могло бы помочь в постановке диагноза. Джон Уинсент дважды гостил за решёткой, информация о моих юношеских правонарушениях закрыта, но её наличие проверить можно. Зато Дэниел Флетчер — богобоязненный налогоплательщик, ну разве что пару раз за парковку не платил, и то сознательно: полное отсутствие криминального прошлого вызывает повышенный интерес. Дэниел Флетчер никогда не лежал в больницах, в том числе психиатрических.

Приношу в управление автомобильным транспортом свидетельство о рождении, и они тут же интересуются, почему первые права я получаю в возрасте «хорошо за двадцать». «Вырос в маленьком городке на востоке, за руль садиться не приходилось». Разбирающийся в акцентах сказал бы, что я из Ист-Рутерфорда, штат Нью-Джерси. Никогда там не был, однако подделать счёт за коммунальные услуги и телефон с бронкским адресом, студенческую карточку Колумбийского университета (сданными из свидетельства о рождении и фотографией) — работёнка непыльная. Нужно время, внимательность, терпение и способность выхватывать отличительные особенности шрифтов — всем этим я обладаю в полной мере. Немного старания — и сдал занудный теоретический экзамен, потом вождение и стал настоящим Дэниелом Флетчером без криминального и психиатрического прошлого. Слабая сторона — отсутствие кредитной истории, которую ещё предстоит создать (частая смена квартир требует большого количества наличных), а за этим стоит долгая возня с управлением социального страхования (без номера соцстраха счёт не откроешь).

Трудовой книжки тоже нет, значит, её нужно изготовить для нового работодателя. Хотя, если нанимаешься водителем или курьером, босса больше волнует страховка, чем наличие опыта, поэтому такие должности для меня самые привлекательные. В общем, процесс сложный, и все подробности разве что агентам ФБР известны.

У детишек из колледжей есть развлечение, за которое они и другие любители экстрима частенько попадают за решётку. Прежде всего находишь на кладбище свежую могилу человека на пару лет старше, чем ты. Не все графства обмениваются информацией о рождённых-умерших, так что обмануть управление автомобильным транспортом проще простого. Пишешь администрации штата заявление с просьбой выдать новое свидетельство о рождении, приносишь в дорожную полицию вместе с платёжкой за квартиру или удостоверением личности с фотографией и в положенный срок получаешь права, на которых тебе двадцать один год.

Такое может (подчёркиваю, может) сработать, если для вечеринки нужно купить выпивку в магазине, у которого ещё ни разу не отзывали лицензию на торговлю спиртным. Такое может сработать, если в один год человек двадцать не станут оформлять права на одно и то же имя или если управление автомобильным транспортом не заметит такое невероятное совпадение.

На секунду перед глазами встаёт только что вышедшая из душа Кеара. Боже, как я соскучился! Всё, пора отсюда выбираться.

* * *

— В том, что вы нервничаете, ничего странного нет, — говорит эксперт. — Конечно, всё происходящее для вас в новинку. Давайте без обиняков: мне нужно задать несколько вопросов, собрать побольше информации, на основе которой я оценю ваше психическое состояние. Содержание разговора отразится только в моём отчёте. Всё остальное, за исключением признаний в преступлениях и намёков на суицид, строго конфиденциально. Экспертиза — своеобразная страховка для клиники, гарантия, что они не выписывают потенциального самоубийцу. Надеюсь, я ясно выразился?

— Более чем.

Более чем ясно, что Карлайл намеренно избегает таких слов, как «практика» и «порядок». Для обычного человека оказаться в больнице — далеко не порядок, а ему нужно завоевать моё доверие. Отвечать на вопросы всё равно придётся, так что это не разговор, а допрос. Стоит на минуту забыться, и я останусь здесь навсегда.

— Итак, — продолжает эксперт, — я не собираюсь выпытывать ваши секреты или заставлять себя компрометировать. Если что-то заинтересует, запишу на приём в удобное для вас время, и мы поговорим. Понятно?

— Да уж.

— Хорошо, — щурясь за толстыми стёклами очков, улыбается эксперт. — Вы знаете, почему здесь оказались?

Это ещё один вариант «Чем я могу вам помочь?», «Что вас сюда привело?» или «Что я могу для вас сделать?».

Между строк читай: «Помните, как здесь оказались?», «Готовы взять ответственность за свои действия?». Отвечать лучше прямо, тогда эксперт сделает отметку: «Вернуться к этому позднее».

— Доктора думают, я пытался совершить самоубийство, — говорю правду. Теперь смотреть в глаза, смелее!

— Это так?

— Нет. — Снова правда, глаз не отводить, но и не смотреть слишком пристально. Даже самые честные не смотрят в глаза дольше, чем полразговора. Переступишь пятидесятипроцентную границу — и на доверие можно не рассчитывать.

— Что вы думаете о тех, кто пытается совершить самоубийство?

— Им нужна помощь специалистов, — без промедления отвечаю я.

— Почему вы так считаете?

— Не знаю… В жизни всякое случается, и человек просто идёт дальше. Так и надо, а самоубийцы… Наверное, у них с мозгами не в порядке. В смысле — какое-то заболевание. — «Самоубийцы», «они»… я намеренно так говорю, ничего собирательного, неопределённо-личного, нужно абстрагировать их от себя, как ножом отрезать. Именно это интересует эксперта.

— В отчёте сказано, что вы приняли большую дозу обезболивающих.

— Знаю. У меня голова болела, а таблетки не помогали. — Снова правда, нужно говорить без пауз, так выразительнее получится, а потом заглянуть в глаза.

— Вы знаете, сколько таблеток приняли?

— Не-а, понятия не имею.

— Хорошо, вернёмся к этому чуть позже. — Карлайл откидывается на спинку стула и скрещивает ноги.

Нужно убедить этого парня, что я не псих. Запрут меня до конца жизни или нет, зависит от человека, который сам бы подобную экспертизу ни за что не прошёл. Сейчас у него в активе по крайней мере одна необоснованная жалоба на головную боль и как минимум один передоз, так что соображать нужно быстрее.

К услугам эксперта предоставленные клиникой шпаргалки и интуиция, говорящая, когда можно поцеловать девушку, а когда лучше сдержаться. Выжившие при нападении акул на самом деле нападению не подвергались. Хищница по первому же укусу понимает — челюсти длинноплавникового мако способны оказывать давление две тонны на квадратный сантиметр, — получит ли от жертвы больше калорий, чем потратит на её переваривание. Многовековая эволюция подскажет, стоит вас есть или нет. А этот эксперт будет плавать вокруг безопасных тем, пока не решит, что я достаточно расслабился и мне можно пустить кишки. С его опытом он моментально «читает» человека, так что все мои намёки и сигналы падают на благодатную почву. Даже хорошо, что не студента прислали.

Во-первых, Карлайл оценит ясность моего сознания, то есть установит, вменяем я или нет. Разложит целую сеть коварных вопросов и комментариев, которая сможет утянуть меня на дно закрытого заведения до конца жизни или до заседания специальной комиссии. Если на этом этапе что-нибудь сорвётся, остальные вопросы не будут иметь никакого смысла. Кратко обрисует, как я одет, как держусь и вяжется ли это с тем, что рассказываю. Если, выпучив глаза, орать: «Всё в порядке, всё замечательно!» или с улыбочкой твердить: «Я скоро умру», неприятностей не оберёшься.