ЧЕЛОВЕК
Шрифт:
– Не знаю.
– Двадцать три пары.
– Ты про хромосомы, как про обувь. На нашем складе осталось двадцать три пары. Всего, значит, в человеке сорок шесть?
– Нет. Не сорок шесть. А двадцать три. Хромосомы не обувь, но держатся парами. Всего двадцать три пары.
– Как же это интересно!
– Не паясничай.
– А ты вот мне на такой вопрос ответь. Почему, как только начнут мышей и кошек перебирать, то обязательно до человека доберутся? Это что, родственники наши дальние? А может, ближние?
– Потому, что человек по систематике шведского натуралиста и естествоиспытателя Линнея, включен
– Потому, что безбожник и дарвинист.
– Нет. Дай другой ответ и свой ответ обоснуй.
– Вот, как выучишься на учителя, тогда и будешь меня мучить, спрашивать.
– Ну, пожалуйста. Ну, еще пару вопросов. Сейчас родители уснут, и мы пойдем домой.
– Хорошо. Только задавай нормальные вопросы.
– О чем свидетельствует сходство человека с животными?
– О том, что он такая же скотина, но только в одежде и с паспортом за пазухой.
– Каково положение современного человека, как биологического вида, в системе животного мира?
– Изгнан. Отовсюду с позором, и загнан слабостью своей и нерадением в резервации под названием города. В которых жизни нет, где только вонь, асфальт и камень. Где даже неба не видно. Да. Это так. Не способен человек жить в системе животного мира. Ему теплая уборная нужна. Просто необходима. Унитаз современному человеку дороже родины, матери и отца. Дороже живого и неживого мира. Человек душу дьяволу продаст за толчок.
– О себе говоришь?
– А о ком же? О себе в первую очередь. Хотя все мы такие – современные человеки. О, горе нам!
– Успокойся. Держи кружок миндальный.
И шутки у Ярославы тоже все были биологические.
– Ты катался когда-нибудь на нильской лошадке? – серьезно спрашивала она. – Говорят, очень резвая.
– На разных катался, - отвечал я, не подозревая подвоха. – Возможно, что и на нильской.
Ярослава хохотала.
– Это бегемот. Гиппопотама называют нильской лошадкой.
– А чего ты смеешься? Возможно, и на бегемоте катался. Не помню.
Я к тому так долго и нудно про ее биологию - зоологию, что в конце концов надоела. И ее биология с зоологией, и сама Ярослава.
Я вам вскользь, вкратце описал только одну нашу прогулку, один вечер. А представьте себя на моем месте и весь этот животный мир, всех этих лягушек с удаленным мозгом, преследовавших меня изо дня в день, в течении целого года. Стало тошно. Себя почувствовал лягушкой, которую препарировали, опустили в кислоту и дергают за лапы.
Эта биология – зоология, вытеснила из меня не только любовь к Ярославе, но и физиологию, то есть примитивное влечение мужчины к женщине. Грубо говоря, опостылела.
А как все хорошо начиналось.
2001 г.
Утешения
В общежитии швейной фабрики были поминки. Сорокалетняя, бездетная, Антонина Кобелева, в расцвете лет осталась вдовой.
Когда все разошлись, и она на кухне перемывала посуду, нервы не выдержали. Тоня стала голосить:
– Что же, девки, мне делать? Как же мне теперь жить? Где найти мужика в мои годы? Помогите. Найдите мужика. Одна пропаду, зачахну без ласки. Мой-то не пил, в дом друзей не водил, все силы мне
отдавал. Избаловал интимностью. Ой, пропаду я, засохну.– Не стони, Тонька. Стоном делу не поможещь, - возвысила голос кладовщица Степановна. – Пойдешь завтреть с утра в мястком, скажешь, так, мол и так. Постле эдакого встресса, схоронить живого мужа, я нуждаюсь поправить здоровье лечением. Дайте бесплатную путевку в дом отдыха, а не то и в санаторию курортного типа.
– Кой черт мне санатория?
– Не вой, говорю. Возьмешь путевку за смерть мужа, платье новое в чемоданы и тудысь. А там энтова добра, мужиков ахочих, хоть пруд пруди. Наташа Козырева прошлым годом ездила, так чего только не рассказывала. На ней, на голой, мужики в карты играли, и забавляли, как только могли. Говорит, четверо одновременно веселили.
– Это, как же? – удивилась Кобелева.
– Ужо, и позабыла. Мне-то на что? На то тебе и дома отдыха, чтобы подобными вещами заниматься. Только и запомнила, что «вертолетом» называлась эта забава. Наташка вернулась шибко довольная. Отдохнула, говорит, за семерых. И тебя там утешат. Уж, чего-чего, может, лекарствов нет, может, кормить будут плохо, но по линии мужеской ласки, не переживай. Этим добром наешься.
– Да, что ты, Степановна, городишь, - возмутилась женщина по фамилии Гробарь. – Ей сейчас о девятинах думать надо, а там и сорок дней не за горами. Ей в Храм ходить надо, молиться, а не на пупе в доме отдыха вертеться. Это Антонина, у тебя нервное. Это пройдет. Ты на сон валерьянки выпей. Удумали, мужа в могилу, а сама в курорт.
Да, что она проститутка что ль, какая, Наташке Козыревой чета? Той и без домов отдыха проходу нет. К той и в дверь и в окна ухажеры лазают, тут не то совсем. Не поняли вы ее. Тоня, не о том совсем говорила, ей внимания мужского надо, человека рядом с собой. Понимающего, пожилого. Время пройдет, я тебя познакомлю с одним. У него жена умерла по болезни, он хоть и в возрасте, но обеспеченный, пропишет к себе, поможет. За ним будешь, как за каменной стеной.
– Пусть в монастырь идет, - не унималась Степановна. – Ведь ей мужик нужен? Пусть в мужской монастырь и идет. Я слыхала, там одни насильники живут. Они тебя снасильничают, ты на время и успокоишься.
– Не насильники, а насельники, - поправила Гробарь.
– Какая разница?
– Существенная. Того, чего ты хочешь для нее, там не дадут. Насильники – в тюрьме, а в монастыре – насельники, монахи.
– Ну, уж и не знаю, как утешать.
– Утешится. Со временем утешится.
2001 г.
Философ
– Веня Ерофеев написал: «Все, о чем вы говорите, все, что повседневно вас занимает, - мне бесконечно постороннее. Да. А о том, что меня занимает, - об этом никогда и никому не скажу ни слова». А я скажу, - уверял меня сосед по фамилии, Водяной, - и скажу не одно, а много слов. И именно по той же причине, что болит душа.
Вы когда-нибудь наблюдали за дерущимися людьми? Нет, это не праздный вопрос. Припомните. Со стороны, пожалуй, что даже и смешно. А, как присмотришься, да призадумаешься - станет страшно. И так все в нашей жизни устроено. К чему ни присмотришься, о чем всерьез ни задумаешься – итог один. Неразрешимые задачи. Одно лекарство – притворство и обман.