Чемодан с миллионом

– А вы не обнаглели, мужики? – укоризненно поинтересовался я. – Каждому из вас нужно не меньше года пахать от зари до зари, чтобы столько денег заработать. Почти по девяносто тысяч рублей на брата, ни за что ни про что…

– Ты как считаешь? – изумился Павел Егорович. – Раздели на троих…

– Мне эти деньги не нужны! – не позволив ему договорить, заявил я. – У меня еще есть некоторые накопления. Мне хватит. Тем более в ближайшее время намерен вплотную заняться серьезным бизнесом. Крупный капитал сам начнет липнуть к моим рукам. А у вас жены, дети…

– Спасибо, командир! – огрызнулся Синцов. – Мы с Павлом Егоровичем от всего сердца тебя благодарим! Только и мечтали, как бы ты от своей доли отказался. Теперь словно камень с души свалился…

По вполне понятным причинам я не мог им объяснить, что, поделив между собой мою долю, они оба не только потеряют свою независимость, но непроизвольно станут заглядывать мне в рот, стараясь уловить каждое сказанное мною слово, и при этом, незаметно для самих себя, начнут полностью подчиняться моей воле.

– Когда мы сможем зарабатывать по-настоящему большие деньги, вы, если сочтете нужным, вернете мне долг. А сейчас разделите поровну всю сумму и со спокойной совестью потратьте их на семейные нужды, – категорически настоял я, продолжая строить из себя благородного рыцаря.

Взглянув им в глаза, я увидел в них отблески искренней благодарности.

– Думаю, вы оба догадываетесь, что, унаследовав деньги, за которые был убит Макар Шепелев, теперь в тысячу раз должны быть осторожнее, – нравоучительно произнес я. – Если эти деньги действительно принадлежали Скрипачу, то никого из нас он не оставит в покое до тех пор, пока не вернет их обратно. А самое главное заключается в том, что для него не существует ничего святого. Жуткая смерть Макара Иваныча лучшее тому подтверждение.

– Разумеется, командир, мы будем осторожны, – согласился Ершов. – В любом случае свою долю теперь никому не отдадим!

– Конечно, не отдадим! – поддержал его Валентин. – Макар из-за этих денег в могилу ушел, и я не допущу, чтобы его жизнь пропала даром.

– У нас пока еще нет никаких проблем, но в любое время они и впрямь могут возникнуть. Я ведь не пугаю, а всего лишь считаю своим долгом предупредить вас обоих о грядущей опасности.

– На всякий случай перестраховываешься или испугался Скрипача? – поинтересовался Валентин.

Он посмотрел на меня устало-задумчивым взглядом. Павел Егорович заметно потускнел, сглотнул слюну и сунул в рот сигарету.

– Никого не испугался, – коротко ответил я. – У меня достаточно денег. Гораздо больше, чем вы оба можете себе представить.

Ершов закурил очередную сигарету и сделал глубокую затяжку.

– Делить будем по справедливости, – сказал он, немного подумав. – Есть у тебя деньги или нет, никого не касается…

– Разумеется, по справедливости, – вставил Синцов. – А если Скрипач встанет на нашем пути, то мы сами знаем, что ему предъявить. За жестокое убийство Макара Иваныча еще нам должен останется…

– Это бесспорно, – согласился Ершов. – Но откуда Скрипач узнал, что деньги были именно у Шепелева?

Он говорил размеренным спокойным голосом, не выказывая наличие тревоги.

– Вот пойди и спроси у Скрипача! – отпарировал я. – Попробуй выяснить, если представится такая возможность.

У Павла Егоровича дернулась вверх бровь. Он хотел что-то сказать, но, тут же передумав, отрешенно махнул рукой.

– В общем, так! – повышенным тоном произнес я. – Шепелева убил Скрипач! Это неоспоримый и нелицеприятный факт. Каким образом крупная сумма денег оказалась у Макара Иваныча и у кого он ее взял, одолжил или попросту украл, это уже второй вопрос. В любом случае вам нельзя расслабляться.

Я строго посмотрел на Синцова.

– Ты, Валентин, занимаешься частным извозом. Как можно внимательнее приглядывайся к пассажирам.

– У меня под рукой монтажка.

– Не будь чересчур самоуверенным. В наше неспокойное время любой дистрофик может стать более опасным противником, чем покажется на первый взгляд. Ножи и пистолеты… Сплошные беспредельщики. Убьют за бутылку водки, а уж тем более за кругленькую сумму.

Ершов открыл дверцу машины и вытянул на улицу ноги, удобно откинувшись на спинку заднего сиденья.

– Нас учишь, а сам-то рискуешь ничуть не меньше, – подметил он. – Это ведь ты сломал Скрипачу челюсть.

– Знаю, – задумчиво ответил я. – Этот уголовник, бесспорно, захочет мне отомстить, но только не сейчас. Мы навечно утихомирили Полкана и Рябого. Без них Скрипач ноль на палочке. Пока он не подберет себе новую компанию, никаких серьезных шагов предпринимать не станет. Следовательно, до тех пор мне остерегаться нечего. Но сменить квартиру необходимо немедленно. Скрипач знает мой адрес, и это серьезная оплошность, допущенная с моей стороны. Правда, в ближайшее время Скрипач вряд ли пойдет на меня с первыми попавшимися пацанами. К тому же я никуда не денусь, а его деньги, с вашей помощью, могут исчезнуть на прилавках магазинов. Вы же не станете хранить их в чулке. Постепенно начнете тратить…

– Я присмотрел подходящую тачку за сто двадцать тысяч… – сознался Ершов. – До сих пор жалею, что остался без машины. Но девяносто тысяч мне все равно не хватит. Придется еще немного поднакопить…

– А я каждый год обещаю жене новую норковую шубку, – вполголоса проговорил Валентин и, как бы оправдываясь, добавил: – Теперь, наверное, куплю… Она у меня хуже других, что ли…

– Значит, мои предположения верны, – подытожил я. – Если у Скрипача есть хоть капля мозгов, то он сначала попробует вернуть утерянный капитал, а уж потом будет думать о том, когда и как мне отомстить за его выбитую челюсть.

Синцов озадаченно потер лоб.

– Скрипач ничего нам не сделает, пока мы вместе…

– Вот именно, – согласился я. – Он не посмеет напасть на троих, но каждому поодиночке может нанести сокрушительный удар в спину.

– Да я и один его не испугаюсь! – запальчиво объявил Синцов. – Одним махом вырубил Рябого и с этим недоноском как-нибудь разберусь.

– Если ты наконец-то всерьез задумаешься, то поймешь, что Николаич во многом прав, – выбросив окурок, подметил Павел Егорович. – Ты рассчитываешь на собственные силы, но не думаешь о том, как будет выглядеть твоя жена в новой, но окровавленной шубке! Ты забыл, что у тебя есть маленькие и совершенно беззащитные дочери?

– Да я… За моих девчонок…

– Ради них ты молча выложишь все деньги до копейки. Если понадобится, то еще добавишь из личной заначки или выделишь из семейного бюджета, – рассудительно произнес я.

– Как-нибудь сумею защитить жену и детей, – уже не так уверенно возразил Валентин.

Ершов достал из пачки другую сигарету и вновь закурил.

– Твои предложения, Николаич? – мрачно спросил он. – Считаешь, что мы напрасно ходили в подвал и присвоили себе эти деньги?

Я отмахнулся от его дыма.