Чемпион Кроноса

Мне также удалось отточить Кузнечный Молот и Мудрость Афины до такой степени, когда я практически машинально проводил все манипуляции энергией, стоило мне только подумать, что именно я хочу использовать, и, подобно мышечной памяти, мое тело воспроизводило нужную способность.

В один из дней, когда я в очередной раз оттачивал третью стадию Кузнечного Молота, Клеомед весь запыхавшийся и истекающий потов вышел ко мне на задний двор. Его лицо было уставшим, а синяки под глазами говорили сами за себя. Он очень мало спал, практически не ел, так что мне пришлось взять покупку и готовку еды на себя. Но, как и обещал, он закончил свою работу в срок.

Кузнец протянул мне обмотанный тканью артефакт.

Внутри находились наручи, состоящие из трех золотых звеньев. На каждом из них находился отличительный знак. И только сейчас до меня дошло, что точно такой же знак я видел в фальшивом храме Деметры, под статуей Хаоса. Вот только как Клеомед увидел во сне эти наручи для меня оставалось загадкой.

— Итак, — начал Клеомед. — это особенные наручи, обладающие Аспектом, которого практически нет в мире. Во всяком случае я еще не встречал. Аспектом Пустоты. Береги его и используй с умом, ведь я вложил в него душу. А теперь, давай протестируем. Поскольку Аспект столь неизвестный, то и энергия ему не нужна. Она будет поглощаться через твое тело.

— То есть как? — вопросительно поднял я бровь, натягивая наручи.

— То есть ты в качестве проводника, а наручи будут через тебя поглощать энергию окружающего мира. Не вникай, это тонкости кузнечного искусства. Итак, чтобы их активировать, тебе нужно послать импульс.

— Энергии? Но она же не нужна.

— Так! Тут я создатель, а не ты, хорош пререкаться и давай уже. Дико интересно, как они себя проявят.

Едва я подал импульс в наручи, как они ответили. Волна прокатилась по всему моему телу, останавливаясь на предплечьях. Сами же наручи засветились темно-фиолетовым светом.

— И?

— Что и? я не знаю, ты их придумал.

— Так отойди-ка.

Я отошел на несколько шагов, а Клеомед взял свой молот и подкинул в руке, проверяя вес. Он сжал пальцы, а энергия с Даром Гефеста в мгновение покрыло молот огнем.

Не говоря ни слова, он швырнул в меня свой молот, да с такой силой, что было и дураку понятно, если наручи не сдержат атаку, то молот переломает мне руки.

Я скрестил их перед собой, принимая атаку, которая оказалась вообще никакой.

То есть то, что я почувствовал и то, что ударило в мои руки, отличались словно небо и земля.

Молот упал, вдавливаясь в землю, а я инстинктивно потер руки.

— Значит мои догадки верны.

— Догадки? Ты мне руки чуть не отхреначил!

— Проверить-то надо было. В общем как я и предполагал, наручи поглощают энергию и материю, которая попадает в зону их действия.

Я чувствовал нарастающие странные вибрации на наручах, выкинув руки вперед, я случайно повернулся в сторону, где на бочке стояла поржавевшая лейка.

Волна неистовой силы вылетела из наручей и разбила вдребезги лейку, вместе с бочкой на которой она стояла. Вода выплеснулась на землю.

— Эх. Я любил эту лейку. Сделал ее, когда мне было четыре. Но да ладно. Значит полученная при ударе энергия может быть возвращена. Неплохо. Но учти, скорее всего у наручей есть лимиты и не каждую атаку ты сможешь принять. Теперь то, что я вычислил сам опытным путем. Подойди к разбитой лейке и соедини наручи вдоль их креплений.

Я проделал то, что мне сказал Клеомед и поднял брови в удивлении.

Это был настоящий синтез. Из кусков проржавевшего металла и остатков энергии от удара я медленно собрал лейку. Да, она была чуть меньше, да, все еще ржавая, но это была все та же лейка.

Для реликвии этих способностей было более чем достаточно, но Клеомед внезапно взял меня за предплечье и притянул наруч к себе, внимательно рассматривая.

— Во сне я видел, будто с этими наручами можно искажать пространство. Это поможет тебе компенсировать разницу в скорости с более быстрыми практиками, вот только ума не приложу, как это можно сделать.

Я сосредоточился на наручах, но в них как следствие не было энергии. Импульс также не помог, поэтому я решил проблему иначе. Со всей силы ударив наручами друг о друга, я запустил по ним легкую вибрацию. В голове я представил изображение, где я могу исчезнуть в одной точке и появиться в другой. Будто беру пространство и тяну на себя, как одеяло. Оно сжимается, позволяя мне передвинуться.

В этот же момент я открыл глаза и вытянул руку вперед, сжимая ее в кулак.

Клеомед воскликнул от удивления.

Резко дернув на себя, я перенесся на пять шагов прямо, но в тот же момент пошатнулся, а из носа у меня хлынула кровь.

Ох черт, видимо я недостаточно силен для таких трюков. Тело внезапно ослабело.

Но Клеомед чуть ли не аплодировал. Он явно был доволен своим изобретением. Мне же предстояло в совершенстве освоить свои наручи Пустоты.

Теперь я был упакован по полной. Меч, щит, наручи. Для полного комплекта нужна была только броня и сандалии.

Мы распрощались с Клеомедом тем же вечером. Я решил покинуть Дельфы в ночь, чтобы избежать лишних глаз. Наконец мне предстоял путь домой.

— Клеомед, ты можешь сказать, кто дал тебе информацию, что я приду к тебе. Кто просил тебя помочь мне?

Кузнец отрицательно кивнул головой.

— Прости, если скажу, то меня расчленят и скормят собакам. Могу лишь сказать, что я перед этим человеком в неоплатном долгу, но он достаточно честен и не злоупотребляет этим. Тебе не стоит сильно беспокоиться, он лучше, чем многие практики Греции.

Я кивнул, пожав кузнецу руку.

— Благодарю тебя за все. Ты очень сильно мне помог.

— Ох, юнец, и тебе спасибо. Давненько я так с головой не погружался в искусство. Надеюсь, наручи послужат тебе верой и правдой.

Той ночью я покинул Дельфы, но позже до меня дошла одна очень страшная весть.

* * *

Небеса Небес. Божественная обитель.

В ярком белоснежном помещении было настолько светло, что с непривычки у любого человека зарябило бы в глазах, однако те, кто проживал здесь и не были людьми. Этот огромный зал был величественным и отражал в первую очередь могущество того, кому он принадлежал. Богатые бело-золотые украшения и картины подчеркивали невероятную архитектуру этого места.

У стены, с многочисленными щитами, в которые инкрустированы все известные и неизвестные миру драгоценные камни стоял трон из чистого золота. На троне же сидел мужчина. Его рельефная и неестественно громадная мускулатура, а также желтые искрящиеся глаза давали понять любому, что он в смертельной опасности, даже когда этот мужчина спокоен. Белые, зачесанные назад волосы и роскошная борода дополняли этот брутальный облик, а белый хитон, обтягивающий тело и сцепленный золотой заколкой завершали его. Он сидел и вкушал самый лучший виноград со стола, до отказа наполненного вином и различной вкуснейшей едой.