Чему быть, того не миновать

– Что ты хочешь, чтобы я сказал Наките?
– спросил Барнабас; в его глазах мелькнул отсвет уличного фонаря.
– Она думает, ты уходишь. А ты? Ты хочешь, чтобы я ей солгал?

Моя депрессия разрослась еще больше, смешавшись с виной. Я не знала. Я хотела остаться, но если все, на что я гожусь - это убивать людей, то не могла.

– Скажи ей, что я еще думаю, - ответила я не в силах больше смотреть на него.
– Скажи ей, что я горжусь и ею, и тобой, и что я хотела бы, чтобы все это сработало. Я хочу остаться. То есть захотела бы, если...

Барнабас не шелохнулся, но каким-то образом вдруг стал мрачнее.

– Что если серафимы не позволят тебе поступить по-твоему? Они же послали Демуса.

Как раз это-то меня и беспокоило, но я подарила ему фальшивую улыбку; мои ноги болтались где-то в темноте между небесами и землей.

– Эй! Я - темный хранитель времени. Что они могут? Убить меня? Так они уже это сделали.

Я отвела взгляд - это страх заставил меня опустить глаза. Они ведь могут отобрать мой амулет и позволить темным крыльям уничтожить меня. Душа без ауры - это законная добыча, а моя аура сейчас исходила из амулета. Но я не собиралась исполнять работу темного хранителя времени и посылать жнецов убивать людей, спасая их души только по той причине, что боялась. Даже если оно и так.

– Я поговорю с ней, - наконец сказал он, ясно увидев мой страх.

– Спасибо, Барнабас.

Я оттолкнулась и спрыгнула с крыши, согнув ноги в коленях, чтобы смягчить приземление. Посмотрела вверх, попробовав увидеть, как он улетает, но там не было ничего кроме голых, черных ветвей деревьев между мной и грузными тучами. Повесив голову я потащилась к входной двери пялясь на свои шнурки. Черепа и сердца. Может, мне пора повзрослеть.

Остатки самосохранения заставили меня помедлить прежде чем войти внутрь. Грейс сказала, что уладит всё с моим отцом, но все же было очень трудно взяться за дверную ручку и повернуть. Когда я коснулась ее, то почувствовала легкий укол, пронзивший мою ауру. Отдернув пальцы я принялась ждать, прислушиваясь к своим чувствам.

– Смахивает вроде как... Как будто за мной следят, - резюмировала я, когда почувствовала, что мой амулет стал нагреваться.

Я втянула в себя воздух и уставилась на трещину небесного серебра, вертикальной линией расколовшую ночь. Какой-то низенький, тощий человек шагнул сквозь нее сюда, и свет обрисовал его силуэт, его седоватые кудри и его пышные одежды.

– Рон, - я зашипела, выдохнув весь воздух из легких.

Светлый хранитель времени, во плоти стоял в темноте на лужайке перед моим домом. Моей первой мыслью было призвать Барнабаса пройти сквозь меня и умереть.

К чертям. Я могла бы остановить время. Мне не нужна помощь Банрабаса. К тому же, он, скорее всего, экранировал свой резонанс и не смог бы меня услышать.

Отставив ногу, я наблюдала, как Рон заканчивает проявляться.

– Тебе чего надо?
– рявкнула я и он судорожно вздернул голову, похоже удивившись, что я его заметила. Краткий миг моего торжества в этой со всех сторон поганой ночи.

Маленький человечек быстро восстановил свой напыщенный вид, встряхнув волнистыми одеяниями, которые были бы больше уместны на съемочной площадке в Голливуде, чем где-нибудь в реальной жизни. Это он что ли думает, будто я нелепо одеваюсь?

– Узнать, что ты замышляешь?
– спросил он, вложив в эти несколько слов больше желчи, чем, казалось, вообще было возможно. Боже помоги мне, он знает всё.

Я скрестила руки на груди. И плевать, если так я покажусь уязвимой. День выдался не самый лучший, тут уж нечего скрывать.

– Я пытаюсь не быть к тебе предвзятой, - весело заявила я.
– Но, может, тебе лучше свалить до того как я позову на помощь и тебя упекут в тюрьму то, что ты такой извращенец.

Рон лишь улыбнулся все той же, приводящей в бешенство улыбкой.

– Ты научилась останавливать время. Поздравляю.

Забавно как не-поздравительно может звучать “поздравляю”, когда он это произносит. Я оглянулась на свет у порога желая, чтобы Грейс заставила какую-нибудь из веток свалиться на Рона.

– Ага. Теперь что?

Рон шагнул ближе, задрав голову и подрастеряв самодовольство.

– У меня тут был жнец.

– Ну, я заметила.
– Я качнулась назад к двери; мне это не нравилось.

– Ну, я и задумался - что же ты натворила.., - он растягивал слова с тщательностью, с которой я заполняю тесты на контрольных.

– Тра-ля-ля, тра-ля-ля, - отрезала я и сделала ему ручкой жест балаболки.
– Не начинай трындеть, Рон. Я ничего не делала.

Я повернулась, чтобы войти внутрь, и обмерла, когда Рон сграбастал меня за руку. Крутанувшись, я вырвалась из его хватки, потрясенная тем, что он прикоснулся ко мне.

– Отвали!
– прикрикнула я с высоты двух ступенек; негромко, не желая объяснять папе, кто тут у нас. Сердце стукнуло и вновь замерло.

– Ты изменила метку резонанса, - заявил Рон глядя на меня с нескрываемой злостью.
– Мой жнец не может найти ее.

Ах-ха-ха, подумала я. Мэдисон играет не по правилам! Но все, что просочилось из моих уст, это короткое:

– Хорошо.

– Ты добьешься того, что ее убьют!
– воскликнул Рон.

Я прищурилась.

– Валяй, - бросила я.
– Сделай видео. Залей в онлайн. Все, хватит, Рон. Иди домой.

– Ничего не хватит, - настаивал он, выглядя одновременно и злым и растерянным.
– Она не мертва. Ты не позволяешь убить ее. Думаешь, я не знаю почему. Что ты хочешь сделать? Тебе не изменить суть вещей. Они то, что они есть.

Я вдохнула воздух, чувствуя, словно все разочарования целого дня навалились на меня разом. Но в то же время, они меня лишь злили. Я не собиралась перед ним распинаться. Дернув дверь, я проскользнула внутрь и скорчила рожу, когда он поднял ногу, чтобы подняться по ступенькам, перед тем как захлопнуть дверь у него под носом.

Выдохнув, я прислонилась к двери спиной. Я слышала, как мой отец разговаривает по телефону на кухне; в том, как он то повышал, то понижал голос угадывалось напряжение. Я оттолкнулась от двери и выглянула в узкое окошко рядом с дверью. Рон исчез. Спасибо тебе, Господи.

Дом выглядел тихим и нормальным, папа вышел из кухни с трубкой домашнего телефона прижатой к уху. Моей первой мыслью было, что он разговаривает с Джошем или мамой Джоша, стараясь выяснить, где я, но он показал мне большой палец, и я поняла: он думает, что мой “комендантский час” еще не наступил.

– Бев, она в порядке, - сказал он в ответ на что-то, и я сообразила, что он разговаривает с моей мамой.
– Это звонок - просто чей-то розыгрыш.

Ох, елки. Копы из центра ювенальной юстиции добрались до нее. Встревоженная, я еще раз выглянула в окно - нет ли Рона, затем вошла, пытаясь услышать хотя бы конец разговора.