Чему быть, того не миновать

– Я сказал она в порядке, - сказал папа скосив на меня глаза.
– Она сейчас наверху, спит, иначе я бы дал ей телефон, чтобы ты смогла убедиться сама.

Я потянулась к трубке, но он помотал головой. Почему мой отец лжет моей маме о том, где я?

– Бев, - сказал он и его голос приобрел ту твердость, которую я помнила с детских лет.
– Послушай меня. Мэдисон в порядке. Я в порядке. Мы справляемся вполне хорошо, и я думаю это у тебя с этим проблемы. Я могу вырастить нашу дочь так же хорошо, как могла бы и ты. Она прекрасная девочка и я, честно говоря, понятия не имею, откуда ты набралась разных слухов. Я скажу ей, чтобы она позвонила тебе завтра. Я не стану ее будить только потому, что кто-то подергал тебя за поводок. Иди, прими валиум или еще что.

Мои глаза расширились, когда он прервал разговор и шумно выдохнул, глядя на телефон так, как будто хотел швырнуть его в стену.

– Мама?
– спросила я, хотя это было очевидно.

– Она думает, что я не могу о тебе позаботиться, - ответил он; морщинки вокруг его глаз проступили резче - похоже он устал.

Тоска защемила мое сердце и, похоже, это отразилось во взгляде; сделав усилие, отец сменил выражение лица и улыбнулся, считая, что я думаю, будто он все еще расстроен и, скорее всего, будет пребывать в расстроенных чувствах следующие несколько дней.

– Пап, ты отлично обо мне заботишься, - сказала я, чувствуя себя потерянной, и обняла его со все нарастающим чувством вины. Моя смерть не была его виной, и я не вынесла, если бы он думал иначе.

Он сжал меня в объятиях, затем отступил назад.

– Спасибо, - мягко сказал он.
– Позвони своей матери завтра. Поверь, сейчас тебе не захочется с ней разговаривать, - добавил он, собираясь отправиться на кухню, чтобы положить телефон на место.
– Кто-то сказал ей, что ты на Западном Побережье, в тюрьме, обвиняешься в поджоге жилого дома.

– Правда?
– спросила я, заставив себя рассмеяться и удивляясь тому, как этот звонок сумел миновать Грейс.

Папа аккуратно положил трубку телефона, но его пальцы тряслись и “клик” прозвучал необычно громко.

– Может быть, если бы твоя мать пожелала жить в двадцать первом веке и обзавелась определителем номера, то она бы не поддавалась на розыгрыши типа этого.

– Поверить не могу, до чего я устал, - сказал он, опуская руку, чтобы взглянуть на часы.
– Я пытался тебе позвонить, но то ли у тебя кончились минуты, то ли села батарейка.
– Его глаза встретились с моими; во взгляде плескалось раздражение.
– Снова.
– Добавил он.

Я не могла лгать ему в лицо, так что укрылась в холодильнике, притворившись, что ищу стакан яблочного сока. Я уговариваю около галлона каждую неделю.

– Э-э, да, должно быть батарейка, - сказал я, засунув голову в холодильник и вдыхая холодный воздух.
– Я это... вроде как одолжила его Барнабасу.

– Мэдисон!

Его возглас щелкнул словно хлыст, и я высунулась из холодильника, не поднимая глаз.

– Уже завтра он снова будет у меня, - пообещала я.

– Пользуйся моим пока не вернешь свой, ладно?
– сказал он, протягивая мне телефон.
– Где вы с Джошем ели?

После моего розового слима было чудно держать в руках тяжелый черный телефон. Время на нем отличалось больше чем на два часа, но когда я посмотрела на него, цифры волшебным образом стали правильными.

– Э... В “The Low D”, - ответила я, отчаянно стараясь припомнить нашу историю прикрытия.
– Накита и Барнабас были там с нами. Мы устроили встречу после пробежки Джоша.

– Ты поела, верно?

– Сыта, как всегда, - улыбнувшись, я поставила стакан на стойку и налила себе немного сока.

Не говоря ничего, отец просто озабоченно рассматривал меня.

– Но могу перекусить еще чего-нибудь до того, как отправляться спать, - добавила я и, похоже, большая часть его беспокойства рассеялась.
– Я могу завтра сходить к Наките? Мы сделали кучу фоток на встрече, и я хочу помочь ей их рассортировать.

– Конечно, но на этот раз сделай домашние дела до того, как уйдешь, - сказал он.
– Меня может не быть здесь к тому времени, как ты проснешься. Завтра у меня финальное заседание в суде. Ненавижу эти десятидневные слушанья. В половине случаев они или начинаются во время выходных или заканчиваются на выходных. Не забудь помыть посуду. Отсортируй мусор, который можно переработать. И подмети дорожки к дому до того как уйдешь. На этот раз обе - переднюю и заднюю.

Это был обычный список, и я взбалтывала сок, надеясь, что он закончит до того, как мне придется пить.

– Да, папа, - почти простонала я.

Снова зевнув, он посмотрел на часы над плитой.

– Поверить не могу, что я так устал. Наверное, сегодня выпил маловато кофе.

– Я тоже собираюсь в постель, - сказала я, оставила мой сок на кухонной стойке и подарила отцу объятье на ночь. Его руки обняли меня, подарив чувство безопасности, и он чмокнул меня в макушку.

– Я серьезно насчет звонка твоей маме завтра, - мягко сказал он, не отпуская меня.
– Она волнуется о тебе.

– Сделаю, - пообещала я.

Он отпустил меня и я отступила. Повернувшись, чтобы уйти он замешкался.

– От тебя пахнет дымом.

Я не знала, намекал ли он на пожар или на сигаретный угар полицейской станции, и я, запнувшись, ответила:

– Меня подвез до дома один из друзей Джоша. Машина провоняла.

Это папа принял, слабо улыбнувшись, и почесал макушку, спутав волосы.

– Когда снимала, с выдержкой не напортачила?
– спросил он, имея в виду фотоснимки.

– Уж будь уверен, - радостно заверила я.

– Хочу посмотреть на снимки, когда ты закончишь, - сказал он, повернувшись, и прошаркал в холл.
– И, я знаю, что впереди выходные, но не засиживайся допоздна, - добавил он с лестницы.

Я облегченно выдохнула и моя вера в Грейс возросла во сто раз. Черт, она была хороша в том, чтобы удерживать меня от неприятностей с отцом. Она и Джош - оба.

– Окей, - откликнулась я, а затем стояла, слушая, пока не захлопнулась дверь его спальни. Возможно, я смогу обернуться здесь быстрее, чем думала.

Дом был тих и я выплеснула свой яблочный сок, сполоснула стакан и заколебалась, открыв посудомоечную машину. Вздохнув, я вытащила поддон и начала разгружать его. Я могла бы остановить время и вот она я, опустошающая посудомойку. И было бы непохой идеей еще подмести дорожки до того, как я уйду.

Мягкое движение за окном кухни пронзило меня приступом страха и я вздернула голову, решив, что это Рон. Но это был Джош, стоящий между домом и зелеными насаждениями изгороди; виднелись его нос и глаза. Завидя мое облегчение он пропал из виду, а я уже была на пути к парадной двери, тихо ругая его за то, что он меня напугал.