Чёрч. Книга 2

— Я тебя понял. Тебе известно о ее выходке?

Теперь настала очередь Чёрча замолчать.

— О выходке?

— Она что-то сделала, не представляю, что, но ей удалось убедить своего психолога написать в комиссию и освободить ее от опекунства матери. Через день или два после Рождества она сможет покинуть дом и зону нашего наблюдения, — сказал Джерри, и Чёрч понял, что отец имеет в виду не себя с Марго.

Он прищурился.

— Умная, умная девочка, — выдохнул он. — Что же ты сделала?

— Чёрч?

— Да. Да, хорошо. Все нормально. Мы все равно уже с этим закончили. Ей известно, что я здесь.

— В самом деле?

Да.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что тебе не нужно было этого знать. Не звони мне больше, — отрезал Чёрч и повесил трубку.

Он сунул телефон в карман и встал с неудобного кресла в комнате ожидания. Там стояла пара плюшевых кушеток, которые не так давили спину, но это кресло находилось рядом с раскидистым растением в большом цветочном горшке. В сочетании с развернутой перед лицом газетой это делало сидящего в главном холле лечебницы Чёрча практически невидимым.

Весь первый этаж «Солнечного ранчо» был открыт — пациенты жили только на верхних этажах, поэтому доступ туда всегда был строго ограничен.

Но на нижнем этаже семьи могли встретиться со своими близкими, поучаствовать в сеансах терапии или просто посидеть в комнатах ожидания. Здесь Чёрч имел возможность свободно передвигаться, к тому же тут было много укромных местечек, куда можно было без проблем спрятаться, если неожиданно появится Эмма, хотя он и знал, что сейчас этого никак не произойдет. Пятнадцать минут назад Джерри отвез всех домой, так что путь свободен. Чёрч прошел по длинному коридору и свернул в небольшой гимнастический зал.

Половина спортивной площадки была заполнена людьми, занимающимися чем-то вроде аэробики. Между ними ходила какая-то женщина и выкрикивала команды. На другой половине площадки проходил баскетбольный матч, который большинство игроков воспринимали слишком близко к сердцу. Два парня начали орать друг на друга, в результате один из них был отправлен на трибуны. Он поднял вверх средние пальцы обеих рук и выкрикнул несколько метких слов, но сел. Пока парень вытирал полотенцем потную голову, к нему подсел Чёрч.

— Чем могу помочь? — рявкнул парень, явно раздраженный тем, что при наличии свободных скамеек, кто-то решил сесть именно рядом с ним.

Потом он отбросил полотенце и увидел, кто это.

— Черт возьми, это ты.

Чёрч натянуто улыбнулся.

— Я тоже рад тебя видеть, Райан.

Сейчас Райан Парк выглядел намного лучше, чем, когда Чёрч впервые его увидел. Ограбление нескольких клиник метадонового лечения в плохом районе Индианаполиса, проворачивание низкопробных афер, ночевки в канализации. Он был тощим и больным и рад любой помощи. Даже если она включала в себя добровольное проживание в таком месте, как «Солнечное ранчо».

Его психические проблемы были вполне реальными, и он действительно когда-то пытался покончить с собой. Но все остальное являлось полнейшим вымыслом, от начала и до конца сочиненным Чёрчем. Просто интригующая предыстория, чтобы привлечь внимание Эммы, но не настолько, чтобы его присутствие в допотопной психушке показалось невероятным. Пока он регулярно докладывал Чёрчу о каждой их встрече, все счета Райана аккуратно оплачивались, а после освобождения Эммы от опекунства ее матери, ему было обещано приличное вознаграждение.

Она разозлится, когда узнает, что ее единственный приятель в «Солнечном ранчо» — полная туфта, но Чёрч был готов это принять. Он не мог не вмешиваться в ее жизнь. Его прежняя одержимость отошла на второй план, и ее место заняла Эмма. Теперь все вращалось вокруг нее, поэтому ему было необходимо всегда точно знать, что с ней происходит.

— Что ты здесь делаешь? — нервно оглядевшись, спросил Райан.

— Она дома, — заверил его Чёрч. — Нам нужно поговорить.

— Я собирался тебе позвонить.

— Тебе следовало позвонить мне час назад. Ты помнишь уговор.

— Да, — кивнул Райан и нервно облизнул губы.

— И ты знаешь, что произойдет, если ты не выполнишь свою часть сделки.

Глаза Райана метались по комнате. И если сначала он пытался понять, не смотрит ли на них кто-нибудь, то теперь, искал кого-нибудь поблизости, кто в случае опасности смог бы ему помочь.

— Да, чувак, да. Но ты должен понять — у меня нет с собой мобильного, в палате нет телефонной линии. Мне все время нужно просить на это разрешения.

— Я в курсе. И я также знаю, что ты использовал свое право на один телефонный звонок в день совсем не на меня.

Теперь Райан побледнел.

— Надо было остаться гнить на улице, — простонал он. — Я звонил ей, хотел выяснить, что она сказала Касперу. И что он сказал ей. Вот и все, мужик. Для тебя, мужик.

— Расслабься, я не собираюсь платить ещё кому-то, чтобы он следил за тобой, пока ты следишь за ней. Я был здесь. Наблюдал. Через пару недель ей больше не придется сюда возвращаться, — сказал Чёрч.

— Не придется? Она ничего такого не говорила, — нахмурился Райан.

Губы Чёрча дернулись в ухмылке. Влюбленность Райана в Эмму казалась ему почти милой. Он задумался, будет ли этот парень держаться за свою страсть, если узнает, что за эти чувства его могут убить.

— Да. Похоже, за последние пару дней она вышла из спячки. Полагаю, тебе не известно, что она сказала тому психологу, чтобы он на это согласился?

— Нет. Клянусь, я понятия не имею. Основываясь на записях в ее деле — тех, которые ты велел мне украсть— я подумал, что она собирается на некоторое время приехать сюда.

— Ну, это не так. Она что-то знает, и она никому об этом не рассказала. Скорее всего это связано с тем психотерапевтом, с Касперианом.

— Ты так думаешь? Она его ненавидит, — кивнул Райан. — Я достал ей досье Каспериана, она забрала его домой, но сказала, что в нем ничего нет.

— Она прямо так и сказала? Ничего? — переспросил Чёрч.

— Я поинтересовался, нашла ли она его адрес, решив, что ей захочется закидать его дом туалетной бумагой, яйцами или типа того, но она сказала, что в деле нет его теперешнего адреса, — выложил Райан.