Черчилль и Гитлер
Шрифт:
Подобные злые шутки вряд ли можно назвать тонким юмором, а тот факт, что Гитлер принимал участие в унижении преданных соратников исключительно в силу своей сверхамбициозности, говорит о его презрении к человеческой расе в целом. Сравните это с в высшей степени остроумными замечаниями и блестящими шутками Уинстона Черчилля, и дихотомия станет очевидна. Корни, вероятно, самой известной шутки Черчилля, соль которой заключена во фразе: «А вы, мадам, уродливы, но завтра я протрезвею», можно отыскать в «Савроле», где он пишет о жене президента Молары, Люсиль: «Очень трудно, почти невозможно нанести оскорбление красивой женщине; красота все равно побеждает, а пренебрежение отбрасывается». [42]
42
Churchill, Savrola, p. 79
Многие из шуток Черчилля слишком хорошо известны,
Гитлер избегает Черчилля
Именно «Путци» Ханфштенгль чуть было не организовал встречу Гитлера и Черчилля в августе 1932 г., когда последний находился в Германии, путешествуя по местам боевой славы герцога Мальборо в процессе работы над биографией своего великого предка.
Месяцем раньше сын Черчилля, Рэндольф, освещал для газеты «Sunday Graphic» предвыборную кампанию Гитлера и даже якобы летал в личном самолете фюрера от одного места встречи с избирателями до другого, и он очень хотел, чтобы отец встретился с человеком, которого тогда обвиняли в том, что он «не замедлит» втянуть Европу в войну, раз уж он создал вполне боеспособную армию [43] . Ханфштенгль был знаком с Рэндольфом, благодаря своим связям с зарубежной прессой, и они с Черчиллем ужинали в отеле, где тот остановился.
43
Gilbert, Winston S. Churchill, vol. 4, pp. 446–7
За ужином Ханфштенгль говорил о Гитлере «как зачарованный» – до его «задания» в «Красной Испании» оставалось еще несколько лет – и поведал Черчиллю, что поскольку Гитлер каждый день появляется в этом отеле во время вечернего чая, он без труда сможет устроить встречу с ним. Судя по воспоминаниям Ханфштенгля, которые были написаны после того, как он покинул Германию и потому вполне мог быть настроен предвзято, Гитлер был не в восторге от перспективы встречи с кем-то, «кто, как ему было известно, обладал равным ему политическим потенциалом», добавив: «В любом случае, говорят, что этот ваш Черчилль – оголтелый франкофил». Это указывает на то, что Гитлер, как минимум, знал, кто такой Черчилль, а его последнее замечание ясно говорит о том, что он к тому же читал если не все, то, по крайней мере, некоторые из автобиографических сочинений Черчилля.
Ханфштенгль не оставлял надежду на то, что в один из дней или вечеров Гитлер – который недавно отказался от поста вице-канцлера, заявив, что он ждет, когда ему будет предложено место канцлера, – возможно, проявит достаточный интерес к человеку, занимавшему кресло первого лорда Адмиралтейства в годы Первой мировой войны, и приедет в отель, чтобы выпить кофе с Черчиллем, его дочерью Сарой, Рэндольфом, владельцем «Daily Telegraph», и профессором Линдеманном. В тот вечер, за ужином, Черчилль, говоря о «широкой занятости» евреев в Германии, сказал Ханфштенглю: «Передайте от меня вашему боссу, что антисемитизм, возможно, хороший спусковой крючок, но паршивый ярлык».
Черчиллю так и не представился шанс высказаться напрямую, поскольку Гитлер в отеле не появился. Но на следующий день Ханфштенгль предпринял последнюю попытку убедить нацистского лидера встретиться с человеком, который, в конце концов, оказался его главным противником. Гитлер совершил ту же ошибку, что многие британские политики того времени. Он сбросил Черчилля со счетов, заявив Ханфштенглю: «Что он за фигура, этот Черчилль? Он в оппозиции и никто принимает его во внимание».
Шутливое замечание Ханфштенгля: «Как и вас», не смогло изменить его мнения. Через два дня Черчилль со своими спутниками покинули город и возвратились в Англию, и до самого их отъезда Гитлер держался в стороне.
Одна из самых значимых встреч в истории так и не состоялась, возможно, из-за комплекса неполноценности, которым страдал Гитлер, но, что гораздо более вероятно, это произошло скорее из-за того, что Гитлер поверил распространенному мнению о том, что Черчилль «неудачник» и на него не стоит тратить время. Если это так, то эту ошибку стоит добавить в перечень серьезных просчетов Гитлера. Конечно, мы можем только гадать, что было бы, если бы эти два человека встретились, но если бы Черчилль не удержался и высказал свое отношение к антисемитизму, то встреча вряд ли продлилась бы долго или не привела бы к общему согласию, учитывая, что оба ее участника не владели иностранными языками. Скорее она походила бы на взвешивание борцов перед состязанием. В худшем случае она стала
бы одним из величайших разочарований в истории – формальный и неискренний обмен дипломатическими любезностями и общими фразами об участии в Первой мировой войне. Так что, может быть, и хорошо, что эта встреча так и не состоялась.Харизма
Если Черчилль никогда не обладал особенной харизмой, то Гитлер буквально излучал ее. Черчиллю была присуща властность, и многие ошибочно принимали ее за харизму, но харизма – это совсем другое. Харизматичное лидерство основывается на почти мистических качествах, которые последователи приписывают своим лидерам. Эта форма власти не зиждется на традициях или на существующей системе государственного устройства; она не признает конституций и не имеет ничего общего с властью избранного государственного деятеля в демократических обществах. Никто не собирался пожизненно наделять Черчилля диктаторской властью, так же как и Гитлера. Черчилль являл собой образец вдохновляющего лидера, но его не воспринимали как сверхчеловека, посланца с небес или кого-то, кто существует на ином по сравнению с остальным человечеством уровне. Не все согласны с такой оценкой: молодой ученый Р. В. Джонс, которого в июне 1940 г. пригласили в «военный кабинет», чтобы он объяснил Черчиллю использовавшуюся люфтваффе систему наведения по радиолучу, находил, что «каждый раз, когда мы встречались во время войны, я чувствовал, как подзаряжаюсь от источника жизненной силы» [44] .
44
Prof. R. V. Jones, ‘Churchill as I Knew Him’, 10th Annual Crosby Kemper Lecture, 29 March 1992, p. 10
Можно привести бесчисленное количество примеров того, как Гитлер очаровывал людей. Как ему это удавалось? Во-первых, Гитлер довольно рано обнаружил, что способен смущать и подавлять других людей, просто пристально глядя на них, не мигая. Это производило впечатление решимости и непоколебимой уверенности. Как в детской игре в «гляделки», Гитлер редко мигал, когда смотрел на того, на кого хотел произвести впечатление. Ничего не подозревающих людей это приводило в страшное замешательство. Альберт Шпеер вспоминал, как однажды за ужином у него состоялась «игра в «гляделки» с Гитлером. Когда Гитлер в упор уставился на него, Шпеер решил попробовать выдержать его взгляд. Гитлер продолжал смотреть на Шпеера, ожидая, когда тот сдастся. По выражению Шпеера: «Кто знает, какие примитивные инстинкты задействуются в подобных зрительных дуэлях… в тот раз мне пришлось прилагать почти нечеловеческие усилия, чтобы не поддаться все возрастающему желанию отвести взгляд» [45] . К счастью, в тот момент Гитлера отвлекла женщина, сидевшая рядом с ним за столом, и ему пришлось прекратить дуэль.
45
Speer, op. cit., pp. 155–6
К тому же от матери Гитлер унаследовал необычный светло-голубой с зеленовато-серым оттенком цвет глаз. Существует масса свидетельств того, какое гипнотическое воздействие оказывали глаза Гитлера на людей. Французскому послу Роберу Кулондру казалось, будто их взгляд пригвождает его к месту, а драматург Герхарт Хауптман описывал момент, когда он посмотрел в глаза Гитлеру, как величайший в своей жизни. Марта Додд, дочь американского посла, уверяла, что его глаза были «поразительными и незабываемыми». Сестра Ницше, Элизабет, сказала о них: «Их взгляд… проникал внутрь меня все глубже и глубже». Чуть навыкате и почти лишенные ресниц глаза фюрера оказывали удивительное гипнотическое воздействие, или, по крайней мере, в это заставляла верить нацистская пропаганда. Не последнюю роль в создании харизмы играет самовнушение, так если бы Кулондр, Хауптман и Додд не были заранее наслышаны о силе гитлеровского взгляда, возможно, они бы и не обратили на него внимания.
Конечно, здесь дело больше в гитлеровской харизме, нежели просто во взгляде. Большинство людей верит, что харизма – это природное человеческое качество, которое либо есть, либо его нет. На самом деле это приобретенная особенность, и отчасти мошенничество. Именно наше собственное восприятие наделяет лидера харизмой; в конце концов, никто не обладает харизмой от рождения. Никто из тех, кто знал Гитлера в бытность его солдатом в окопах Первой мировой или неудачливым художником в Вене, не помнит, чтобы он обладал харизмой и проявлял склонность к лидерству. Он обрел харизму только благодаря своему успеху как политика и неустанным усилиям по созданию собственного культа личности. Гитлер умышленно поддерживал свой статус непогрешимого сверхчеловека до тех пор, пока миллионы демонстрировали желание соглашаться с его возмутительно раздутой самооценкой. Биограф Гитлера, Йан Кершоу, описывает его душевное состояние к 1936 г., как «нарциссическое самовосхваление» [46] .
46
Kershaw, Nemesis, p. xvi