Черчилль-Мальборо. Гнездо шпионов
Шрифт:
– А может, вы и подобные вам авторы просто начитались фантастических страшилок? Вы не допускаете подобный нюанс? Извините за подобный вопрос. ..
– Вы имеете в виду работу Герберта Уэллса «Открытый заговор: планы мировой революции»? Так этот британский фантаст тоже был членом Комитета. Вы знаете, что он встречался с Владимиром Лениным, с Иосифом Сталиным?
– Да, знаю. Странно, что именно сейчас вы вспомнили этого великолепного автора научно-фантастических романов «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Первые люди на Луне» и др. Это как нельзя лучше вписывается в мое исследование деятельности семьи Черчиллей. Я где-то читала, что Герберт Уэллс и Уинстон Черчилль встречались и с 1902 года вели переписку, пока
Доктор Ричард Той, преподаватель истории в Кембриджском университете, – о заимствовании У. Черчиллем идей Г. Уэллса.
О государстве:
Уэллс озаглавил свою книгу «Новая Утопия».
За два дня до произнесения речи в Глазго 9 октября 1906 года Черчилль написал Уэллсу восторженный отзыв об этой книге, в котором признал: «Я многим вам обязан». И тут же стал использовать для описания государства, оказывающего поддержку гражданам, слово «утопия».О фашистской угрозе:
Уэллс в романе «Война миров», в котором изображается нападение на Великобританию марсиан, использует емкое определение «надвигающаяся буря».
Спустя десятилетие Черчилль использовал это же определение в отношении подъема фашистской Германии.О селекции:
Уэллс опубликовал книгу «Прозрения». В ней писатель озвучивал свои предсказания насчет будущего, призывая к созданию Новой Республики, организованной на основе науки. Уэллс отстаивал идею селекции, утверждая, что людям можно заводить детей лишь при соблюдении ряда условий, таких, как физическое здоровье и финансовая независимость.
Черчилль говорил Уэллсу, что особенно восхищается «умением и смелостью, с которыми он высказывается по вопросам брака и населения». Один из друзей Черчилля в ту пору описывал его как «убежденного сторонника евгеники».Об англоязычных народах:
Уэллс предсказывал политическое объединение «англоязычных государств» в «великую Федерацию белых англоязычных народов».
Черчилль часто стал высказываться за «братское сотрудничество» или «единство англоязычных народов» и даже написал четырехтомную историю англоязычных народов.Глава 10 «СОЛДАТ В ШТАТСКОМ» НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Основатель Института современной истории французский историк Франсуа Бедарида великолепно определил отношение англичан, как жителей островного государства, к морю. «С тех пор как в 1898 году император Вильгельм II произнес роковые слова „наше будущее – на воде“, „любовь“ немцев к морю не просто затрагивала интересы Британии, она ранила „владычицу морскую“ в самое сердце. Эли Халеви писала, что малейшее покушение на первенство англичан в мировом океане воспринималось ими как „покушение на оскорбление национального величия“».
В феврале 1912 года Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь в Глазго; и это было самое важное его выступление в качестве первого лорда британского адмиралтейства. Самоуверенный Черчилль не стеснялся в выражениях, излагая философию британского народа, уверенного в своем праве верховодить на море.
Как уже говорилось, начавшаяся гонка морских вооружений создала ситуацию, когда превосходству британского флота – как количественному, так и качественному – стали угрожать не только традиционные соперники Германия и Франция, но и США. Но, по мнению Черчилля, явным лидером в этом противостоянии была Германия – и он, как официальное лицо, не уставал поучать и требовать. Первый лорд адмиралтейства заявлял:
– Для Англии флот – жизненная необходимость, а для Германии – предмет роскоши и орудие экспансии. Как бы могуществен и велик ни был наш флот, он не страшен самой маленькой деревушке на Европейском континенте. Но надежды нашего народа и нашей империи, равно как и все наши ценности, которые мы накопили за века жертв и подвигов, погибли бы, окажись под угрозой превосходство Англии на море. Британский флот делает Соединенное Королевство великой державой. Германия же была великой державой, с которой
считался и которую уважал весь цивилизованный мир, еще до того, как у нее появился первый военный корабль.Эта речь вызвала волну возмущения в Германии, многие немцы не могли простить британскому политику «предмет роскоши и экспансии».
Черчилль так рьяно отстаивал интересы флота, что даже премьер-министр Ллойд Джордж считал, что военно-морской флот стал его навязчивой идеей. Впрочем, Черчилль не был первопроходцем данной темы. Еще его предшественник небезызвестный адмирал Фишер («крестный отец британской нефти» и «нянька Черчилля») с начала века выказывался, что «врагом Британии будет ее грозный промышленный соперник, выросший за последние годы на континенте, – Германская империя».
Основная цель и Фишера, и Черчилля в их бытность главой адмиралтейства осталось одной и той же: приспособить британский военно-морской флот к условиям современного уровня развития промышленности и подготовить его к началу войны.
Известно, что Уинстон мог часами изучать карты и планы операций. Несмотря на занятость в министерстве, летом Черчилль не пропускал ни одного учения, на которое его приглашали, будь то маневры французской – в 1907 году или английской армии – в 1908 и 1910 годах. В 1906 и 1909 годах Черчилль дважды по приглашению кайзера Вильгельма II представлял Англию на военных маневрах в Германии в качестве именитого гостя. И здесь же можно указать любопытный факт: в те годы Черчилль не присоединялся к осуждению Гогенцоллернов и отрицал распространенное мнение о существовании «немецкой опасности». 17 июля 1905 года он заявил в Эдинбурге, что «между Великобританией и Германией ни в чем нет противоречий. Между ними нет предмета спора ни в чем; не существует также пространства, которое стало бы предметом спора между нами». «Германия, – указывал он позже, в 1908 году, обращаясь к лорду Асквиту, – готова не только к войне, но и к миру».
Положительное отношение Черчилля к Германии этого периода во многом объяснялось наличием в этой стране его еврейских друзей и близких знакомых, среди которых биографы прежде всего называют Эрнеста Кассела, друга Баллина.
Однако впоследствии его мнение в отношении Германии стремительно менялось; но, однажды четко уяснив гигантскую финансовую составляющую мировых войн и конфликтов, Черчилль стал выступать политическим флюгером, правда, метания политика припишут только склонности к переменам настроения да к резким сменам приоритетов в политике Великобритании.
Черчилль резко менял отношение не только к Германии, но и к России. Оставаясь страстным сторонником викторианского кредо «Британия правит на море», он ревностно следил за развитием военно-промышленного потенциала России, в том числе за оснащением флота.
Россия была союзницей Великобритании в двух самых крупных войнах мировой истории и была ее главным противником в течение послевоенных периодов. Причем роль Черчилля в определении политики в отношении нашей страны – как в ходе этих войн, так и в мирное время – часто была решающей.Черчилль участвовал в координации военного сотрудничества Великобритании с Россией в годы Первой мировой войны.
Он же был автором плана похода против нашей страны в 1918 году.
Он же первым предложил нам союз в июне 1941 года.
Но сразу же по окончании Второй мировой войны Черчилль объявил Советскую Россию врагом англосаксонской цивилизации, открыв период «холодной войны», продолжившейся почти до конца XX века.Заслуги Черчилля перед британским флотом несомненны. Но есть еще одна область, в которой он принял самое деятельное участие. Политик сумел предугадать решающую роль авиации в войнах будущего. Зародившаяся на пороге XX века аэронавтика будоражила воображение молодых людей в разных странах и на разных континентах.
Вслед за адмиралом Фишером Уинстон Черчилль стал рассуждать о самолетах как о передовой технике, которая может полностью изменить тактику сражений на суше и даже ведения морских боев.