Черчилль. Биография

28 августа 1942 г. после перехвата секретных немецко-итальянских переговоров и дешифровки их в Блетчли британцы потопили три итальянских танкера, которые должны были доставить в Западную пустыню жизненно необходимое немецкой авиации горючее. Роммель, опасаясь столкнуться с нехваткой топлива, решил ускорить события и 30 августа перешел в наступление на оборонительные рубежи генерала Монтгомери. Но дефицит горючего оказался слишком серьезной помехой для прорыва грамотно выстроенных оборонительных укреплений. Каир и Александрия оказались вне пределов его досягаемости. Война приняла другой оборот.

В начале сентября Черчилль согласился направить Сталину арктический конвой, который был отменен ранее. Сталин впервые предложил обеспечить прикрытие конвоя бомбардировщиками дальнего действия к востоку от острова Медвежий. Еще одна опасность уменьшилась.

Каждый вторник Черчилль приглашал на ужин в свою резиденцию Эйзенхауэра и Кларка, американских генералов, отвечающих за высадку десанта в Северной Африке. 12 сентября он пригласил их в Чекерс, где обсуждение продолжилось при участии британских начальников штабов. Черчилль излучал бодрость и уверенность и вникал во все подробности. Ему по-прежнему приходилось нести груз плохих новостей из всех районов боевых действий. В этот день он узнал о потере 13 из 40 судов арктического конвоя, хотя их сопровождали 77 военных кораблей. Единственной компенсацией стало то, что эскорт истребителей британской морской авиации уничтожил 40 самолетов противника, потеряв при этом только четыре машины. Потеряны были всего два корабля эскорта.

Голосом из прошлого прозвучали для Черчилля слова поддержки от его восьмидесятитрехлетней тетушки Леони. 14 сентября она написала: «Я раздуваюсь от гордости за твои великие достижения – да, раздуваюсь, как старый зобастый голубь». Черчилль откликнулся: «С огромным удовольствием узнал, что ты следишь за моими трудами. Мне кажется, что судьба постепенно поворачивается лицом к нам, хотя путь предстоит еще долгий и тяжелый». Несколькими днями ранее он получил телеграмму от Уэвелла с обескураживающей новостью: долгожданное наступление на японцев в Бирме в этом году не состоится. Массовое заболевание малярией и нехватка британских военных кораблей сопровождения вынудили Уэвелла свернуть планы.

Читая дешифрованные немецкие сообщения о дефиците и болезнях в Западной пустыне, Черчилль распорядился отправлять Александеру не обычные их пересказы, а точные тексты, чтобы он и Монтгомери со своими разведслужбами смогли оценить слабости Роммеля и выбрать наилучший момент для наступления. Кроме всего прочего он ездил по стране, инспектируя военные базы и заводы по производству вооружений. 12 октября он посетил базу флота. «Ваше присутствие ободрило и вдохновило всех нас», – написал ему адмирал, командующий флотом.

В октябре Иден пытался добиться от Черчилля его мнения о послевоенной организации, состоящей из четырех великих держав. Черчилль раздумывал. «Выглядит на первый взгляд очень просто, – написал он. – Четыре державы – Соединенные Штаты, Британия, Китай и Советский Союз. Однако мы не можем знать, с какой Россией и с какими требованиями русских нам придется столкнуться. Будет громадной катастрофой, если русское варварство накроет культуру и независимость древних европейских народов». Черчилль говорил Идену, что, исключая Россию, надеется увидеть после войны «Соединенные Штаты Европы», где барьеры между странами будут в значительной степени минимизированы и возникнут неограниченные возможности путешествий. Новую Европу будут охранять международные полицейские силы, одной из задач которых будет держать Россию под контролем. Но пока ему не хотелось тратить время на такого рода вопросы. «К сожалению, – сказал он Идену, – война требует приоритетного внимания и от вас, и от меня».

23 октября Монтгомери начал наступление на германо-итальянские войска. Четыре обстоятельства сложились в его пользу. Роммель находился в Германии, войсками командовал менее харизматичный генерал Штумме. Все секретные переговоры немцев об их расположении, планах, дефиците регулярно расшифровывались. Разведывательная аэрофотосъемка также оказалась чрезвычайно эффективной. Войска Монтгомери, хорошо вооруженные, активные, уверенные в своем командующем, были полны решимости выбить врага из Египта.

Генерал Штумме погиб в первый же день боев. Из Германии срочно вызвали Роммеля, но союзники неудержимо продвигались на запад. За три дня в плен было захвачено 1500 немецких и итальянских солдат. 27 октября, когда Роммель попытался организовать контрнаступление, британские бомбардировщики буквально стерли с лица земли район сосредоточения немцев, вывалив за два с половиной часа 80 тонн бомб. В результате, как доложил Александер Черчиллю, «контрнаступление захлебнулось раньше, чем завершилось формирование их войска».

Сражения были ожесточенными. После десяти дней боев союзники потеряли более 1700 человек убитыми. Но 2 ноября Роммель отправил радиограмму в Берлин, в которой доложил, что его армия не в состоянии противостоять танковому прорыву противника. Он даже не мог отступить в организованном порядке из-за недостатка транспорта и горючего. Сообщение было дешифровано в Блетчли и этим же вечером направлено Черчиллю. Копия была послана и Александеру. Стало ясно, что настал момент для решающего удара. За сорок восемь часов британские танковые части прорвали немецкий фронт и, как написал Александер Черчиллю, «ныне действуют в тылах противника. Те вражеские части, которым удалось ускользнуть, бегут, но их преследуют наши танковые и мобильные подразделения и авиация».

В этот же день Черчиллю доложили, что в плен попало 9000 вражеских солдат, захвачено или уничтожено 260 немецких и итальянских танков. На следующий день король собственноручно написал ему: «Оглядываясь назад и вспоминая, какое огромное количество времени и сил вы вложили, какое огромное количество миль преодолели, чтобы довести это сражение до успешного завершения, могу сказать: у вас есть полное право торжествовать. Наш народ когда-нибудь будет очень благодарен вам за то, что вы сделали».

4 ноября Черчилль написал Александеру: «Впервые за всю войну я хотел бы устроить колокольный перезвон по всей Британии». «Звоните во все колокола! – телеграфировал Александер через два дня. – Пленных 20 000, танков 350, пушек 400, автомобильного транспорта несколько тысяч». Черчилль был готов отдать такое распоряжение. Два года назад все колокола должны были зазвучать только в случае нападения Германии на Британию. Но теперь он решил подождать до следующего дня, когда должна была состояться высадка десанта в Северной Африке «на случай, – как он объяснил Александеру, – какого-либо инцидента».

Черчилль отправил эту телеграмму Александеру 6 ноября. Тогда же он направил Сталину предупреждение, основанное на дешифровке сообщений немцев: Гитлер, отказавшись от захвата бакинских нефтяных промыслов, теперь намерен был уничтожать их ударами с воздуха. Черчилль добавил: «Прошу вас, верьте мне». Сталин поверил, поблагодарил Черчилля за предупреждение и принял необходимые меры.

8 ноября британские и американские войска с боем высадились в Алжире, Оране и Касабланке. Среди них был и сын Черчилля. «Мы в полном благополучии стоим на якоре к западу от Алжира, – написал он отцу этим утром. – Почти все прошло по плану. Каждый считал за честь принять участие в таких великих событиях». Кроме того, Рэндольф сообщил: «Мы вполне ладим с американцами». Морским планированием британского десанта занимался адмирал Бертрам Рамсей, который перед войной посвящал Черчилля во все недостатки флота.