Черная беда

– Не могу знать, сэр. Я сказал им, что мы не располагаем сведениями о вашем местопребывании.

– Правильно сделал.

– Миссис Лайн звонила пятнадцать раз, сэр. Передать ничего не просила.

– Если будут меня спрашивать, скажешь, что я уехал в Азанию.

– Сэр?

– В Азанию.

– За границу?

– Да, если угодно.

– Прошу меня извинить, мистер Бэзил...

Это приехали герцог и герцогиня Стейлские.

– Так вы сегодня с нами не обедаете?
– сказала Бэзилу герцогиня. Еще бы. Занятая теперь молодежь пошла. На развлечения времени не остается. В вашем избирательном округе, я слышала, дела идут хорошо.
– Герцогиня обо всем узнавала с опозданием. Когда они стали подыматься по лестнице, герцог сказал:

– Смышленый парень. Впрочем, еще вопрос, выйдет ли из него толк.

Пройдя в маленький темный кабинет, находившийся рядом с входной дверью, Бэзил позвонил Трампингтонам:

– Соня? Какие у вас с Аластером планы на вечер?

– Мы дома. Бэзил, что ты сделал с Аластером? Я на тебя ужасно злюсь. Он ведь еле жив.

– Да, гульнули мы здорово. Можно прийти к вам обедать?

– Приходи. Мы лежим в постели.

Приехав на Монтегю-сквер, Бэзил поднялся в спальню. Соня и Аластер лежали на широкой низкой кровати, а между ними стояла доска для игры в трик-трак. У каждого на столике у изголовья стояло по телефонному аппарату и по бокалу шампанского с портером, а в ногах резвились бультерьер и чау-чау. В комнате были еще какие-то люди: один крутил ручку патефона, другой читал, а третий стоял перед Сониным туалетным столиком и красил губы ее помадой.

– Ужасно обидно по вечерам сидеть дома, - сказала Соня.
– Но из-за кредиторов мы боимся нос на улицу высунуть.

– О каком обеде может идти речь, когда по комнате бегают эти проклятые твари, - сказал Аластер.

– С таким брюзгой, как ты, лежать в постели одно удовольствие! Какой нехороший! Обозвал тебя тварью, да?
– Первая фраза предназначалась Аластеру, а вторая - чау-чау.
– О Боже, она опять сделала лужу!

– Эти люди будут с нами обедать?
– поинтересовался Аластер.

– Нет, мы приглашали только одного.

– Кого?

– Бэзила.

– А остальные? Они что, тоже останутся?

– Очень надеюсь, что нет.

– К сожалению, нам придется остаться, - сказали не знакомые Бэзилу молодые люди.
– Уже поздно идти куда-нибудь еще.

– Какая грязная у тебя кровать, Соня, - сказал Бэзил.

– Знаю. Это все из-за собаки Аластера. Можно подумать, что ты очень чистый.

– Тебе Лондон не осточертел?

– Не вполне понимаю, почему бы этим людям не пообедать внизу? сказал Аластер.

– Нам будет только лучше, - откликнулись они.

– Кто это такие?

– Одного мы подобрали вчера вечером. А другой живет у нас уже несколько дней.

– Почему, собственно, я должен кормить этих болванов?

– Если бы нам было куда пойти, мы бы вас не стеснили.

– Позвони, милый, пусть несут обед. Я забыла, что мы будем есть, но, кажется, что-то вкусное. Я сама заказывала.

На обед были рыба, жареные почки и тосты с сыром. Бэзил сидел между Соней и Аластером на кровати, держа тарелку на коленях. Соня бросила почку собакам, и между ними началась драка.

– Фу!
– сказал Аластер.
– Кусок в рот не лезет.

– Как поживают внизу наши гости?
– спросила Соня горничную, когда та вошла в комнату с подносом.

– Они требуют шампанского.

– Пусть пьют. Оно ведь все равно никуда не годится.

– Шампанское превосходное, - сказал Аластер.

– Не знаю, лично мне оно показалось отвратительным. Бэзил, дорогой, расскажи о себе.

– Я еду в Азанию.

– Ты так говоришь, как будто я знаю, где это. Это далеко?

– Да.

– Там интересно?

– Да.

– Ой, Аластер, давай тоже поедем?

– Черт побери, опять эти проклятые собаки все опрокинули.

– Господи, какой ты скучный.

После ужина стали играть в "садовника":

"Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме... розы".

"Я".

"Что такое?"

"Влюблена".

"В кого?"

"В гладиолус".

Бэзил ушел рано, чтобы успеть перед сном поговорить с матерью.

– До свидания, дорогой. Пиши мне. Только мы, наверно, скоро отсюда переедем.

– Вы не могли бы одолжить мне пятерку?
– обратился к Бэзилу один из неизвестных молодых людей.
– У меня свидание в "Кафе де Пари".

– Нет, попросите лучше у Сони.

– Я и так все время беру у нее в долг. Сколько можно!

Во время обеда леди Сил подошла к своему старому другу сэру Джозефу Маннерингу, взяла его за локоть и шепнула:

– Не уходите вместе со всеми, Джо. Мне надо с вами поговорить.

Когда последние гости ушли, Джо Маннеринг, заложив руки за фалды фрака, подошел к камину с выражением мудрости, такта, сочувствия, многоопытности и довольства на лице. Играя необременительную и в то же время почетную роль друга семьи, этот старый олух был призван усложнять большинство щекотливых ситуаций, возникающих в жизни его круга.

– Обед был бесподобен, Цинтия. Просто бесподобен. Иногда мне кажется, что ваш дом - единственный в Лондоне, где одинаково безупречны и бордо, и компания. Но вы ведь, кажется, хотели со мной посоветоваться? Уж не о Барбаре ли?

– Нет, Барбара тут ни при чем. А что, у девочки разве неприятности?

– Да нет, что вы. Так, ерунда, прошел тут кое-какой слушок... Я рад, что вас это не волнует. Признавайтесь, наверняка Бэзил опять что-нибудь натворил?

– Вы угадали, Джо. Ума не приложу, что с ним делать. Скажите все-таки, что с Барбарой?

– Говорю же, пустяки. Не обо всем сразу. Я тоже слышал, что у Бэзила опять что-то стряслось. В принципе ведь он парень неплохой. Дайте срок, перебесится.

– Я иногда в этом сильно сомневаюсь.

– Полно, Цинтия, вы просто перенервничали. Расскажите-ка лучше все по порядку.

И леди Сил, путаясь и сбиваясь, начала свое горькое повествование: "...если б его отец был жив... все деньги, которые оставила ему тетя, потратил на эту идиотскую экспедицию в Афганистан... я назначила ему очень приличное содержание... делаю для него все, что могу, и даже больше... сколько раз оплачивала его долги... никакой благодарности... никакой силы воли... пора бы уже повзрослеть - в этом году, слава Богу, двадцать восемь стукнуло... отец в его годы... сэр Уильям, по доброте, пристроил его в Бразильский банк, место - лучше не придумаешь, да и работа такая интересная... ни разу не ходил на службу... неразборчив, дружит Бог знает с кем: Соня Трампингтон, Питер Пастмастер, еще какие-то темные личности... его связь с миссис Лайн тоже не вызывает у меня большого энтузиазма - впрочем, в ней вроде бы ничего плохого нет, поначалу я даже надеялась, что она приведет его в чувство... решил выдвинуть свою кандидатуру в парламент... его отец... в своем избирательном округе вел себя самым непотребным образом... премьер-министр... Центральный совет... Соня Трампингтон швырнула этим в мэра... на приеме, устроенном местными консерваторами... одного из них даже арестовали... терпение мое лопнуло, Джо.... я твердо решила, больше я ради него пальцем не пошевелю; почему, собственно, Бэзил имеет все, а Тони - ничего... где же справедливость?.. пусть сначала женится и остепенится... если б его отец был жив... такой, как он, и в Кении был бы не у дел", закончила она с тяжелым вздохом.