Чёрная Дочь

Айсен все это время слушала, как в далеке летел вертолет.

— Через минуту здесь появится, скорее всего уже видит, что мы здесь.

— Не переживай, — говорила Дина. Ее речь изменилась, голос казался каким-то рычащим, будто с тобой разговаривает собака. — Все успеем. — Молниеносным движением она перевернула повозку и быстрее, чем за несколько секунд, поставила прикаченные Эрихом колеса. — Поехали.

Айсен, оказавшись внутри повозки, сама не поняла, по каким таким законам, волшебным или физическим, повозка вдруг

зарычала и сдвинулась с места. Она ехала, как-то странно погромыхивая, хлопая дверьми со сломанными замками, почти как у Эриха, перекатываясь по трупам гибридов, лежащих рядом. Петушиный ящер, войдя в невидимость, мгновенно скрылся из виду. Его было уже не найти, однако Айсен знала, что, скорее всего, он сопровождает их где-то рядом. Еще больше Айсен удивилась, когда повозка, мгновенно выпустив четыре металлические паучьи лапы, преодолела забор и огородами и садами, двинулась в сторону огромной высокой золотой статуи Селики спасительницы. Калейдоскоп

воспоминаний прокатился в голове у Айсен.

— Мы к Геневре? — тихо спросила она.

— К ней, к ней! — прорычала Дина. — Мальчик, управляй!

Дина то ли потеряла сознание, то ли последняя искра разума угасла в ее голове. Она принялась рычать, двигать щупальцами, схватившись, единственной рукой за голову потекла изо рта слюна. Эрих, толкнув комок щупалец еще секунду назад, бывшим наполовину девочкой, на соседнее кресло, пересел на место водителя и взял в руки круг управления повозкой.

— Айсен, ты там как? Где петух-то твой?

Рядом с боковым стеклом водителя повозки из невидимости возник огромный голубой глаз петушиного ящера.

— А, понял все. Да, к Селике спасительнице едем, там разрулим ситуацию.

Передвигающаяся на улойских лапах повозка вызывала у Айсен некий дискомфорт. Она бы с большим удовольствием пересела на спину петушиного ящера, что и сделала, как только перестала видеть на горизонте точку, посланную на расследование повозки с вращающимся крылом. Айсен в таких моментах всегда забывала, что нужно делать поправку минимум на минуту из-за остроты своего зрения. Да, не как у летающего ангелоида, но все же приближать, отдалять увиденное на горизонте она могла хорошо.

— Вот и приехали, — сказал Эрих. — Он пинком открыл дверь, взял на руки тугой комок и щупалец и спрыгнул с почти двухметровой высоты, перекатившись через голову.

Айсен, верхом на петушином ящере, вошла с черного хода, чтобы не напугать просителей. Однако в приемной спасительницы их всегда было столько, что несколько любопытных глаз все-таки увидели динозавра. Однако просители были готовы уже к этому всему, некоторые просто приветственно замахали руками.

— Специальный агент пришел посетить спасительницу. Спасительница сейчас возлагает руки, лечит безногих.

Бросила себе под нос Айсен

— Любит она это дело. — Пожалуй, девушке стоило больших трудов назвать Геневру Селикой. — Больше всего на свете любит ноги, что свои, что чужие.

Когда Эрих открыл пинком дверь, но уже не повозки, а во двор, вокруг огромной золотой статуи, он увидел, как высокая, очень загорелая женщина с золотистыми волосами до земли и перепончатыми крыльями возлагает руки на старого

бородатого байкера без ног. Тот сидел на кресле с колесиками. В тот момент, когда Эрих оказался внутри, ноги тагая уже почти полностью отросли, и тот плакал от счастья и бубнил, как будто был не трезв.

— Спасительница. Тут это, — Эрих на секунду задумался, — девочке помочь надо.

Геневра обернулась, метнув на того пристальный взгляд, но тут же раскрыла рот и хлопнула крыльями. Применив массовое исцеление, а заодно и полностью стерев воспоминания сразу всей толпе, каменщица наложила на них паралич.

— Стоять, как истуканы будут все во дворе. Часа два, не меньше. Скорее тащите бабку в подвал. Если в статую ее запереть, она, когда очнется, разнесет все.

— Как с клопами, да, — спросила Айсен.

— Хуже, чем с клопами, Айси, — кивнула ей Геневра.

Каменщица скинула с себя белый халат, под которым была ее излюбленная одежда, совсем ничего не прикрывающая футболка и аккуратные маленькие шортики. Ноги каменщицы были покрыты, на первый взгляд, замысловатыми татуировками. Айсен хорошо знала, что на самом деле это цветная чешуя. Каменщица очень любила свое родство с рептилиями абсолютно всех форм и размеров, а потому никак не хотела отказывать себе хоть в каком-то ее наличии. Когда Селика спасительница для всех и каменщица Геневра для своих спустилась в подвал, она не прятала за спиной даже своего длинного извилистого хвоста.

— Что опять с ней? — Геневра выглядела бледной.

— Машину перевернула, до этого в одиночку двадцать гибридов завалила.

— С ума что ли старуха сошла?

— С ума она сошла уже давно — кивнула Эрих. — Давай спасительница, сейчас только ты можешь ей помочь.

— А то кто, как не спасительница, — Геневра четким жестом оторвала собственную руку, брызнула голубая, как летнее небо лигула, но каменщица, даже не поморщившись, обрызгала ей свернувшийся клубок щупалец, затем ее рука, зажив собственной жизнью, стала раздвигать пальцами сомкнутые присоски и проникать внутрь.

— Тетя Нева, подействует, — рядом оказалась Айсен и просунул голову в окно петушиный ящер. Окно у подвала было маленькое, узкое, и динозавр с трудом сдерживал позывы удушья, так как его шея едва-едва втискивалась.

— Весь зоопарк тут решили собрать..

Из зоопарка здесь был только петушиный ящер, однако Геневра очень нервничала, а потому плохо подбирала слова,

но динозавр только щелкнул клювом, да и Геневра не хотела отвлекаться. Сразу несколько раз применила исцеление, снятие негативных эффектов, под конец Эрих помог той остаться на ногах.

— Ты бы копыта-то свои сбросила, а то уже не девочка на каблуках стоять.

— Да я скорее сдохну, чем туфли сниму, — прошипела Геневра, — но обувь сняла. Мужчина усадил ее на стул, не церемонись нацедил стакан собственной крови и дал ей выпить.

— Я-то уже полностью здоров, а тебе потребуется.

Спасительница только кивнула, опрокинула стакан, протянула его снова. Эрих, фыркая, нацедил еще половину.

— Больше не могу, — заявил тот.