Черная гора

Копья ломать из-за такой ерунды, на мой взгляд, не стоило. Тем более что разрешение он получил за целую минуту до того, как приехал Вулф. Я сам открыл входную дверь.

— Сюда, — сказал я и провел его по коридору в прозекторскую комнату. Врач уже вынул пулю, которая вошла между пятым и шестым ребром, и собирался доставать ту, что застряла глубже. Я увидел это, остановившись шага за три до стола. Вулф же продолжал двигаться, пока самая выдающаяся часть его тела — живот — не уперлась в край стола. Прозектор узнал Вулфа сразу.

— Насколько я понимаю, покойный был вашим другом, мистер Вулф? — поинтересовался он.

— Был, — сказал Вулф немного громче обычного.

Он придвинулся ближе, протянул руку и, взяв Марко за подбородок, попытался закрыть ему рот. Однако, когда он убрал руку, рот снова открылся. Вулф хмуро воззрился на прозектора.

— Мы это уладим, — заверил его тот.

Вулф кивнул. Он засунул руку в карман, порылся там и показал прозектору две маленькие монеты.

— Это старые динары. Я хотел бы выполнить обещание, данное ему много лет назад.

Врач кивнул и отошел. Вулф придавил монетами веки своего друга. Голова Марко была чуть наклонена в сторону, и ему пришлось поправить ее, чтобы монеты не свалились.

Он отвернулся:

— Вот и все. Больше у меня нет перед ним обязательств. Идем, Арчи.

У выхода болтал с сержантом сыщик из уголовки, сопровождавший меня на опознание тела. Он сказал, что мне подписывать протокол не нужно, и спросил Вулфа, подтверждает ли тот опознание. Вулф кивнул и поинтересовался:

— Где мистер Кремер?

— Извините, не знаю.

Вулф повернулся ко мне:

— Я попросил водителя подождать. Ты сказал, что Марко жил на Восточной Пятьдесят четвертой улице?

— Да.

— Поехали туда.

Должен сказать, что поездка в такси была для Вулфа чем-то из ряда вон выходящим. Недоверие Вулфа к машинам вообще столь велико, что, сидя в любом четырехколесном монстре, он не в состоянии разговаривать, даже если за рулем нахожусь я. Однако на этот раз он преодолел себя. Стал расспрашивать меня о Марко Вукчиче. Я напомнил, что он знал Марко намного дольше и лучше, нежели я, но Вулф ответил, что некоторые темы — например, отношения с женщинами — Марко не обсуждал с ним никогда. Я согласился, но добавил, что, насколько я знаю, Марко вообще не тратил времени на обсуждение своих отношений с женщинами — он только наслаждался ими, — и привел следующий пример. Пару лет назад, когда я однажды привел поужинать в «Рустерман» девушку по имени Сью Дондеро, Марко сразу положил на нее глаз и прислал нам в подарок бутылку одного из своих лучших кларетов. На следующий день он позвонил мне и поинтересовался, не дам ли я ему адрес и телефон Сью. Я удовлетворил его просьбу, а сам тут же постарался выкинуть Сью из головы…

— Почему? — перебил Вулф.

— Чтобы дать ей возможность пораскинуть мозгами. Марко, единственный владелец «Рустермана», богатый вдовец — Сью могла бы подцепить его.

— Но не подцепила.

— Нет. Насколько мне известно, что-то у них не вышло.

— Что за черт, — выругался водитель, резко затормозив. Он только свернул с Парк-авеню на Пятьдесят четвертую улицу, чтобы пересечь Лексингтон-авеню, как его остановил патрульный. Резкое торможение лишний раз утвердило Вулфа в его нелюбви к машинам.

Таксист высунулся из окна и возмущенно проорал:

— Послушайте, моему пассажиру нужен дом в этом квартале!

— Ничем не могу помочь. Улица перекрыта. Поворачивайте.

Водитель резко вырулил и подвез нас к тротуару. Я заплатил, выбрался из машины и придержал дверь, чтобы дать возможность Вулфу извлечь свою тушу наружу. С минуту он постоял, чтобы перевести дыхание, и мы направились в восточную сторону. Шагах в десяти от нас высился другой полицейский, немного дальше — еще один. Центр квартала кишел полицейскими автомобилями, прожекторами, суетящимися людьми и просто уличными зеваками. С нашей стороны часть тротуара была огорожена канатом. Когда мы подошли, полицейский преградил нам путь и рявкнул:

— Переходите на ту сторону и не задерживайтесь!

— Я приехал посмотреть на место убийства, — сказал Вулф.

— Я знаю. Вы и еще десять тысяч человек. Освободите место.

— Я друг убитого. Меня зовут Ниро Вулф.

— Ага, а меня — генерал Мак-Артур. Отваливайте.

Разговор мог получить интересное развитие, если бы вдруг в свете прожектора я не заметил до боли знакомую физиономию.

— Роуклифф! — завопил я.

Лейтенант обернулся, пристально всмотрелся в мое лицо, вышел из освещенного круга, вгляделся еще внимательнее и наконец подошел.

— Ну? — требовательно спросил он.

Из всех сотрудников отдела по расследованию тяжких преступлений, с которыми мы имели дело, от начальников до подчиненных, лейтенант Роуклифф — единственный, от общения с которым я просто сатанею, и уверен, что наши с ним чувства взаимны. Он-то уж точно мечтал бы видеть меня в геенне огненной, где ему как раз самое место. Поэтому, окликнув его, я предоставил право вести переговоры Вулфу.

— Добрый вечер, мистер Роуклифф. Мистер Кремер здесь?

— Нет.

— А мистер Стеббинс?

— Нет.

— Я хотел бы осмотреть то место, где застрелили мистера Вукчича.

— Вы мешаете. Мы работаем.

— Я тоже.

Роуклифф задумался. Он бы с удовольствием приказал парочке помощников отвести нас к реке и утопить, но момент для расправы был явно неудачен. Ведь Вулф едва ли не впервые в жизни вышел из дома по делу. Роуклифф понимал — случилось нечто из ряда вон выходящее, и ему было неясно, как прореагирует начальство, если он даст волю своим чувствам. И, конечно, он знал, что Вулф и Вукчич были близкими друзьями. Сделав над собой усилие, он все-таки проворчал:

— Идите сюда.

И подвел нас по тротуару к фасаду дома.

— Конечно, к окончательному выводу мы еще не пришли, — сказал он, — но полагаем, что дело обстояло так. Вукчич вышел из дома один. Он прошел между двумя стоявшими автомобилями, чтобы поймать такси, идущее с западной стороны. Машина, припаркованная во втором ряду примерно ярдах в двадцати к западу — не наемная, черный или темно-синий «Форд» седан, — покатила вперед. Когда она поравнялась с Вукчичем, сидящий в ней человек начал стрелять. Пока не ясно, стрелял сам водитель или кто-то по соседству с ним. Мы пока не нашли ни единого свидетеля. Вукчич упал вон там, — указал Роуклифф. — Как видите, мы не продвинулись ни на шаг. До сих пор нет никаких сведений ни о личности убийцы, ни о мотиве. Вукчич жил один на верхнем этаже, и, когда уходил, с ним никого не было. Питался он, естественно, у себя в ресторане. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

— Только не сходите с тротуара. Мы хотим осмотреть мостовую при дневном свете.

И он оставил нас.

Вулф постоял минуту, глядя на то место, где недавно лежал Марко, затем поднял голову и огляделся. Свет от прожектора упал ему на лицо, и он моргнул. Поскольку впервые на моей памяти он начал расследовать убийство, лично выехав на место преступления (не считая случаев, когда его вынуждали особые обстоятельства — например, если речь шла о спасении моей жизни), мне было любопытно, какие шаги он предпримет. Слишком редко мне представлялась такая возможность.