Черная кровь

Она долго возилась на кухне, соображая, как разогреть себе поесть в микроволновке, а когда наконец наелась, поняла, что теперь она хочет спать.

Но придя в спальную и устроившись на жестковатой перине, Оксана долго ворочалась и не могла уснуть. Что-то ее здесь тревожило, чего-то ей не хватало.

Тогда она снова поднялась с постели и босиком стала бродить по комнатам, с интересом оглядываясь.

Комнат оказалось три, и все были очень большими. В их оформлении преобладал стиль, который любой искусствовед определил бы как «эклектичный». Но Оксана в стилях не разбиралась и умных слов не знала, поэтому для себя она определила дизайнерский произвол квартиры, как «с миру по вазе – мужику квартира».

При всей видимой функциональности мебели, она носила еще и характер чисто эстетический – не мешала наслаждаться многочисленными произведениями искусства, которыми были буквально перегружены все комнаты.

На стенах, как и в спальной висели африканские маски, какие-то перьевые панно, какие-то пергаментные свитки с иероглифами и мелкими рисунками. С потолка свешивались китайские фонарики, страшные птицы с кожистыми крыльями. Всяческой посуды – ваз, расписных горшочков, плетеных тарелок – было столько, что вполне можно было открывать магазин «Лавка для любителей захламлять свою кухню ненужной посудой». Название было длинноватым, зато было абсолютно подходящим. Значение всех этих вещей оставалось для Оксаны абсолютной загадкой. Единственная мысль, которую они у нее вызывали, была мысль о том, кто со всего этого пыль вытирает. «Неужели сам?» – восхитилась Ксюша.

Женское любопытство заставило Оксану даже попытаться полазить в многочисленных ящиках столов и шкафов, но практически все они были заперты.

Чтобы наконец нагнать на себя сон, Оксана решила что-нибудь почитать. Для этой цели она направилась в комнату, у одной из стен которой стоял внушительный книжный шкаф. К своему разочарованию, Оксана не нашла здесь ярких обложек легкого чтива, к которому она привыкла. Хозяин квартиры, по всей видимости, не читал даже фантастики и детективов. Зато в большом количестве наличествовали книги на иностранных языках и совершенно старинные издания, страницы которых были желты, как листья за окном.

«Антиквариат», – с уважением подумала Оксана и занялась разглядыванием картинок в одной из книг. Картинки были немного непонятные и совершено не отвечали идеалом реализма, который Оксана только и считала настоящим искусством. Изображения часто бывали совершенно условны и сопровождались неровными пояснительными надписями. То, что на картинках было изображено что-то совершено гадкое, это было понятно и ежу. Людей здесь жгли, резали на части, извлекали им внутренности и всячески мучали. При этом у них были неестественно вытаращены глаза и искажены лица.

«Фу, гадость какая!» – решила Оксана и поставила книжку на полку.

Больше делать было нечего, и Оксана, вспомнив о многочисленных плоских коробочках с кнопками, решила посмотреть хотя бы телевизор. Это ей вскоре удалось, и она погрузилась в мир плаксивых обитателей бесконечных двухмерных миров телесериалов.

* * *

Возвращаясь во двор, жители которого пережили в последние дни что-то уж очень много приключений, Лобов заметил ненормальное оживление у соседнего с интересующем его подъезда. Он стал следить за происходящим с рассеянным интересом, и вдруг понял, что происходит простая будничная работы оперативной группы, которая, огородив территорию, с озабоченным видом шныряла от подъезда к машине и обратно.

Среди всей этой суеты Лобов заметил уже знакомую ему тетю Свету, а рядом с ней – неторопливую фигуру следователя Петрова. Ни секунды не колеблясь, Борис повернул в их сторону.

Петров заметил бодро шагающего Лобова и повернулся в его сторону всем корпусом, устремив хмурый взгляд куда-то поверх его головы. Лобов хотел приветственно заулыбаться, но почему-то решил, что это нарушит всю атмосферу данного момента.

– Что привело вас в наш тихий и спокойный дворик? – нарочито беззаботно спросил он.

Следователь кивнул на подъезд, в который в очередной раз зашел кто-то из группы и сказал:

– Вот, снимаем отпечатки пальцев. Ищем улики.

– …точим ножи-ножницы… – неуместно сострил Борис.

Петров посмотрел на него с укоризной:

– Тебе бы все паясничать, шут гороховый. А мы тут убийцу рассекретили, кажись.

– Да ну? В этом образцово-показательном доме еще и убийцы обитают? Серийные, маньяки – или как? У них тут что, гнездовье? – продолжал ерничать Борис.

– Ничего подобного. Простой российский дворник. А вот поди ж ты – укокошил бизнесмена, как последний камикадзе – и дело с концом.

– Это того самого, который в машине погорел? – посерьезнел Борис внезапно.

– Ага. Того самого.

– Зачем ему это было? Чистая классовая ненависть? – Борис стал разглядывать носки своих ботинков.

– Понятия не имею. Главное, что это преступление – чуть ли не рядовое на последний момент. У нас все пожилое и малоимущее население города занялось бандитизмом. Просто старики-разбойники, честное слово! Причем практически все после этого либо умерли, либо совсем в уме повредились. Не знаю, просто партизанский отряд по уничтожению имущего класса имени Николая Гастелло на пенсии…

– Значит так, да? А мотивы?

– В том-то и загвоздка, что нет мотивов. Или же мы по своей серости их просто не видим. Да еще эти бизнесмены ничего говорить о своих делах не хотят. Как, я вас спрашиваю, вести расследование, если они не дают никакой возможности выдвинуть версию: не известно, откуда все идет и куда в конечном счете концы прячутся. «Коммерческая тайна!» – вот и весь их сказ, – проворчал следователь.

– Спасибо за информацию, Семеныч. Прости, я побегу – у меня в этом дворике свои дела…

Петров кивнул и отвернулся.

Лаpиса шагала по Пpоспекту глядя под ноги и стаpалась пpедставить себе, по какому маpшpуту, она могла двигаться «на автопилоте».

Пеpвым пунктом ее путешествия стала pеспектабельная «Вена», в котоpой она себя опpеделенно еще помнила. Здесь она заказала себе двойной «капуччино» и занялась pазглядыванием немногочисленных пока клиентов.

Лаpиса поджидала знакомого баpмена, с котоpым можно было поговоpить по душам, не опасаясь нескpомных вопpосов. Альбеpта все не было. Лаpиса подозвала официантку, котоpая ее сpазу не узнала:

– Ах, Лоpочка! А я думаю, кто это у нас сидит такая…

«Стpемная», – закончила пpо себя ее мысль Лоpа, а вслух сказала:

– И я тебя pада видеть, доpогая. Скажи мне, pадость, а где Альбеpтик сегодня?

– А у Альбеpтика со вчеpашнего дня выходные начались, он тепеpь только на той неделе заступит, – затаpатоpила официантка.

«Еще лучше!» – подумала Лаpиса, понимая, что домашний телефон баpмена получить ей вpяд ли удастся.

– Хоpошо. А скажи, Маpина, весь пеpсонал поменялся со сpеды?