Чёрная лиса

— Я тут причем?! — вспылила я. — Его мирайя освободить две сотни лет не могут, а мне так и подавно не справиться!

— Как мне объясняли, Миша сам может освободиться. Просто... надо усилить его желание, чтобы он смог разбить оковы.

Я подняла бровь и взглянула на спящего хранителя:

— Не уверена, что у меня получится.

— Вы попытайтесь. Нам очень важно, чтобы он получил свободу.

— И вы от меня отстанете? — уточнила я с большим подозрением.

— Да, вернем обратно в магазин и даже заплатим.

— Надеюсь, я об этом не пожалею...

Пока я пробирала сквозь цепи к висящему хранителю, то услышала:

— У тебя бабки есть, чтобы ей заплатить?

— Немного накопила...

Со стороны казалось, что Миша спал, но живым бы я его не назвала. Я осторожно коснулась его лица, мягко ощупывая нос, щеки и губы. Холодные, хотя и мягкие. Дар отзывался на нечто, и это нечто... было очень старым...

Почувствовав усталость, я убрала руки.

— Это всё, что я могу, — сказала я вслух.

После моей фразы прямо перед моим носом лопнула красная цепь, затем вторая. О нет, он пробуждался...

Меня едва не пришибло еще одной цепью, если бы меня не оттащила беловолосая и не отбежала вместе со мной подальше от места пробуждения хранителя. Цепи рвались одна за другой. Мало того Миша шевелился. Сначала освободил одно крыло, затем второе, пока не открыл горящие синим огнем глаза.

— Девчонки, а нам бежать не пора? Не? — сглотнула блондинка. — Пупс-то непростой...

Зря боялась, «пупс» едва свободу получил, как рухнул лицом вниз. Беловолосая девушка быстро подбежала к нему и взяла на руки, заворачивая хранителя в ткань, как самого обыкновенного ребенка.

— Ты что, собираешься его с собой забрать?! — набычилась блондинка.

— Его нельзя здесь оставлять. Он слишком слаб. Уходим.

Они толпой направились к выходу, ну и я за ними. Вот меньше всего мне хотелось остаться в темноте одной.

На выходе из подземелий, беловолосая мне что-то протянула.

— Что это? — не поняла я.

— Деньги.

— А давайте, вы просто свалите и забудете, что я вам помогала? Ладно?

— Как скажите, мисс лиса, — не расстроилась от моего отказа беловолосая.

— Я уж думала, ты наши последние бабки ей отдашь...

— Уходим! Шевелите булками!

Они удрали, а я не успела вернуться в лавку, когда сработала сирена, и мужской голос объявил, чтобы жители паучьего города немедленно эвакуировались к порталам...

Кажется, Лапуля что-то знал о беловолосой девчонке, чего не знала я. Вместе с толпой паникующих барашков я направилась к порталам. До кого сразу не дошло, мирайя просто прилетали и забирали из города, бросая как мешок картошки в общую кучу.

Ко мне протолкался Циело.

— Что случилось? — спросила я.

— Это я у вас должен спрашивать, зель Борзая! Чем вы таким занимались, что запаниковали мирайя?!

Уж не похитила ли девчонка Мишу под носом у мирайя?..

Ответ пришел неприятный и совершенно неожиданный. В город чем-то таким прилетело, что все здания снесло, а нас настигла волна от взрыва. Хорошо, закрыли мирайя, иначе улетели бы все к такой-то бабушке.

Вот он стоял паучий город, и вот его не было, а мы все в шоке взирали на обугленные руины.

— Да вы шутите... — вырвалось у меня.

— Где бывает заюшка, там происходит кабздец, — закурил рядом со мной Лапуля.

— А предупредить сразу ты не мог, что за звиздец пришел к нам в лице этой беловолосой бестии?! — заорала я.

— Ты думаешь, эта девчонка дает время на раздумья? — жестикулировал сигаретой Лапуля. — Ей хватает один раз появиться и все, надевай тапки и драпай, пока не задело.

Мирайя встали вокруг нас кругом, когда неподалеку приземлился красноволосый демон. И все, кроме меня, его очень хорошо знали:

— Палач!

— Палач, прилетел!

— О нет, Палач!

Все, в том числе и лисы, затряслись от страха и только мирайя, ощетинившись оружием, не дрогнули перед ликом демона. Но Палачу были по барабану все мы, он присел и изучал оставленные на снегу следы. Поднял васильковое перо, которое сразу сгорело в его руках.

— Азадель, что за вспышки ярости? — приземлился перед ним Карающая длань.

— Да так, одну крысу никак не могу поймать, — флегматично отвечали ему. — Потом расплачусь, пернатый. Да ты и сам найдешь, за что с меня спросить.

— Не я буду спрашивать.

Рядом с мирайя встал Йенри.

— За щенков, что ли, обиделся? — скучающе уточнил Азадель. — Ты бы за ними присматривал лучше, а то оставил без присмотра весь свой щенячий выводок.

Это он о моих детях?! Я в панике завертела головой в поисках сыновей. И с облечением обнаружила их в обществе Виены и веронской кормилицы.

— И баба у тебя в этот раз нервная и тощая, — продолжал палач, явно намекая на меня. — Увидит наша отмороженная, будет скандал.

Вот вроде общались они расслабленно и без агрессии, а мне жутко становилось. Да и общее настроение окружающих не добавляло оптимизма. Красноволосый монстр на наших глазах стер с лица земли целый город, а сейчас сидел перед нами и разговаривал так, словно для него это плевое дело.

— Слушай, Йенри, — поднялся Палач, — вставил бы ты ей разок, может и бабу твою новую трогать не будет,

— Может и мир ей заодно отдать? — насмешливо уточнил хранитель. — Не много ли она хочет? Или у вас там настоящие мужчины перевелись и ей не с кем печаль утолить?

Вот и зачем он его дразнит?

— Жене привет передавай, пернатый, — ухмыльнулся палач.

— Она еще в прошлом веке всех вас в бездну послала.

Когда палач улетел, все выдохнули, а тэрии всей толпой хлопнулись на колени и заплакали хором. Мирайя в сторонке о чем-то безмолвно совещались, а Йенри что-то обсуждал с Виеной.

— Этого следовало ожидать, что мирайя так поступят, — закурил вторую сигарету Лапуля.

— Объясни для тупых, будь любезен, а то не все здесь настолько умные, чтобы понять тебя с полуслова, — повернулась я к нему, едва сдерживая раздражение.