Черная невеста
Шрифт:
Повозка, что везла приданное Иделии и ее суетливую камеристку Брин, въехала во внешний двор позже. Айдер впустил ее, потом взглянул на меня, поклонился, сказал:
— Леди Велинмарт, буду рад видеть вас к обеду.
И ушел куда-то, А мне хотелось заорать на весь свет:
— Какого черта вы приперлись, было так хорошо без вас!
И выставить камеристку вместе с приданным. Но я сдержалась. Придется играть роль Иделии до конца. Однако ж, не смогла отказать себе в удовольствии и сурово на нее уставилась.
— Ах, госпожа… Я так счастлива наконец-то видеть вас! — залепетала та. — Простите,
Не в силах это слушать уставилась на неизвестно откуда появившихся людей, которые начали выгружать барахло из повозки. Все-таки мы с Айлэром эти два дня были в замке не одни. Интересно, что я их присутствия вовсе не замечала, впрочем, теперь это уже не имело значения.
— Хорошо, перестань, главное, что ты наконец добралась, — ответила я камеристке и вошла внутрь.
Она торопливо шла за мной следом и все старалась ухватить за руку. А у меня неприятное чувство, будто змея касается. Конечно, одна Брин ничего опасного из себя не представляла, чтобы мне ее бояться. Более того, сама девушка, похоже, до дрожи боялась Иделию, потому что увидев меня аж затряслась в подобострастном желании услужить.
Но в моем представлении эта суетливая, бормочущая, как она счастлива меня видеть, девица символизировала весь окружающий нас с Айдэром враждебный мир, от которого, как оказалось, не спрятаться даже за стенами замка Вейлинмарт. Единственное, что хоть как-то утешало, это то, что в него нельзя войти порталом. Замок был защищен от внешних вторжений.
А внешний мир представлял реальную опасность. И это я поняла, как только добралась до своей спальни. Потому что стоило камеристке войти, она тут же схватилась за щеки и зашептала:
— Ай-ай! Госпожа! Вы спали с черным магом! А… Как опасно… У вас же не было зелья…
На миг я опешила. Потом разозлилась.
Господи милосердный… Ну почему я не могу избавиться от от всех этих «доброжелателей» разом?!
Однако, девица смотрела на меня, округлив глаза от ужаса, и надо было что-то отвечать. Поэтому я приняла неприступный вид и проговорила, отворачиваясь:
— У меня было с собой немного. Из старых запасов…
Девица сначала застыла с открытым ртом, потом, видимо, испытав облегчение, зашептала снова:
— Леди, тот ларец вашей матушки я не нашла, наверное эта ведьма Фэнелл его спрятала! Леди, вы знаете, по-моему, она темная ведьма! Но ваша матушка…
Тут она воровато заозиралась и проговорила на грани слышимости:
— Прислала еще… Правда, — она жалостливо поморщилась. — Совсем мало. Но она обещала с первой же оказией… вы же будете что-нибудь заказывать. Ну и вот.
Тут моему терпению пришел конец. Я строго проговорила:
— Брин, отправляйся на кухню, поешь. Не знаю, займись, чем хочешь. Но не беспокой меня в ближайшие два часа. Я устала и собираюсь лечь спать.
Что угодно, только бы она убралась!
— Да, госпожа…простите госпожа… — залепетала она, гадая, чем меня рассердила, и исчезла за дверью.
Плевать, пусть думает, что у меня критические дни! Что я мегера! Злобная стерва!
Впрочем, видимо, так оно и было… Не зря же она так боялась расстроить Иделию.
Но
я не была такой!И мне от этого всего было тяжело, просто невыносимо!
Как по наитию бросилась я к заветной двери. За успокоением, за надеждой, не знаю, еще за чем, но мне это было очень нужно!
Только отворила, сразу попала в крепкие объятия Айдэра. Затихла, прижавшись к его груди. Он обнял меня, закрыл мое лицо своей большой ладонью, пряча от всего мира:
— Что ты, не надо, успокойся.
Я не выдержала, меня распирало от злости, от обиды на всю эту несправедливость.
— Они же снова до меня добрались! Эти…
— Я знаю, я все слышал, — проговорил он.
Слышал? Мне вдруг стало плохо. Что он слышал, что мог подумать?!
Взглянула ему в глаза.
— Айдэр, клянусь. У меня не было никакого зелья.
— Я знаю, знаю, — погладил меня по щеке.
А у меня слезы навернулись. Хлюпнула носом:
— Айдэ-э-эр… Там был яд. Они хотели, чтобы я отравила тебя. Но я выбросила тот ларец! А они снова…
— Я знаю. Знаю… — грустно сказал он. — Не плачь, может быть, так было бы лучше. Ты была бы свободной, вышла за Аллена и стала королевой…
Я даже отшатнулась.
— Никогда. Слышишь!? Никогда не смей говорить мне это!
Он застыл, глядя в мои глаза. А потом сдавленно поговорил:
— Спасибо.
Спрятал лицо у меня в волосах. Мы так и стояли с ним несколько минут, тяжело дыша и обнимая друг друга. А потом шепнул мне на ухо:
— Придешь ко мне в гости?
И от этого вдруг стало так легко. Я кивнула, и мы тут же умчались в его спальню.
Совсем как подростки.
Потом мы с ним лежали на его кровати, тоже, кстати, монументальной. Я устроилась у него на груди и разглядывала комнату. А отвоеванные два часа текли, как песок сквозь пальцы. Но время еще оставалось. Время спокойно побыть вместе.
Айдэр задумчиво гладил меня по волосам, а спросила, повинуясь внезапному порыву:
— Почему ваши светлые маги такие злые?
Он удивленно на меня уставился.
— Это же неправильно! Они называют тебя проклятым. Боятся как огня.
Видя, как в моих глазах разгорается огонь праведного гнева, Айдэр шевельнулся, потянул ко мне руку, пытаясь что-то возразить. Но уж если из меня попрет, меня фиг остановишь.
— Да-да, именно боятся! Я это еще там поняла. И регент ваш, этот Калдер, и королева Брис. Особенно она!
Тут я подумала, что Аллен, кстати, его почему-то не боялся, но сейчас не о нем была речь.
— Айдэр, они же светлые, они должны воплощать силы добра. Добра! А вместо этого от них так и разит черной злобой!
— Чудо ты мое… — прижал меня к своей груди, шепнул на ушко: — иномирянка.
Я невольно притихла, столько любви и спокойной мудрости было в его голосе…
— Понимаешь, все не совсем так, ты мыслишь категориями своего мира. А у нас светлые — это не силы добра, а свойства магии. И это не влияет на характер и поступки мага, станет ли он творить добро или зло. Просто у светлых магов стихии свет и огонь. Некоторые из них еще зельевары и артефакторы. А вот в роду у твоей… у Иделииной матери, — поправился он. — Встречаются женщины с даром предсказывать будущее. Как твоя прабабка.