Черная папка. Илюха. Давным давно была война…
Шрифт:
На следующий день об Илье говорило уже все село – хоть и просил Илья не рассказывать о нем, но мальчишки не утерпели. Мальчишки – завидовали: герой, разведчик. Девчонки и женщины жалели, такой молоденький, а уже столько горя повидал, весь израненный.
На третий день за Ильей приехала машина.
В спецлагере Илью ждал не только майор Свиридов, но и еще один полковник.
– Вот, Иван Лаврентьевич, наш герой!
– Шутите, Михаил Семенович! Вот этот «пистолет», по сути дела, предотвратил покушение на генерала армии Рокоссовского? Не поверю!
– Товарищ полковник! – перешел на официоз майор Свиридов. –
– Это конечно здорово, только вот я теперь куда? – поинтересовался своей судьбой Илья.
– Как куда? – удивился полковник. – Первое – буду представлять к «Красному знамени» - достоин! Второе – готовься учиться…
– Сбегу, - вздохнул Илья.
–Не сбежишь. – уверил полковник. – Из нашей спецшколы не сбегают. Ты парень крепкий, видный, припишем пару годков, станешь младшим лейтенантом! Согласен?
– На такую учебу согласен, - расцвел Илья.
– Вот и отлично, готовь на него, Михаил Семенович, документы.
– Иван Лаврентьевич, только он в плену был… - начал было майор.
– И что? Я сказал – готовь документы!
Школа…
– Это вообще ни в какие рамки не лезет! – бушевал в своем кабинете полковник государственной безопасности Добровольский. – Они там что, издеваются???
– Так у нас же здесь, Илья Петрович – детский сад… издеваюсь! – поддержал возмущение начальника Московской школы №1 ГУКР (Главного управления контрразведки) СМЕРШ его заместитель, полковник Никулин.
– Вы еще шутите, Дмитрий Георгиевич? – удивился и немного остыл полковник Добровольский. – Вы лучше скажите, что нам с этим «шкетом» делать!
Добровольский «бушевал», но при этом наблюдал за поведением мальчишки, что стоял перед ними. «Ни страха, ни суетливых бегающих глазок, ни дергающихся рук или закаменевшего тела – абсолютно спокоен и, даже, можно сказать – расслаблен, - оценивал поведение мальчишки, именно мальчишки полковник. – А вот старлей сейчас «родит» от испуга!»
– Товарищ старший лейтенант! – увидел «наконец-то» его полковник Добровольский. – Это как понимать?
– Товарищ полковник государственной безопасности! Мне было приказано сопровождать младшего сержанта Фролова для прибытия в школу! – начал рапортовать старший лейтенант, который "вез" Илью в Москву. –Вот его документы на поступление!
– Старший лейтенант, ты сам-то слышишь, что говоришь? – добавил «градус» полковник Никулин. – Старший лейтенант сопровождает бойца и везет его документы! Он сам что, не способен доехать до Москвы или ему пять лет? Ладно, давай документы и подожди в приемной…
– Есть! – старший лейтенант, развернулся кругом и, почти чеканя шаг, вышел из кабинета.
– А что нам расскажет юноша? Прошу, прощения, младший сержант Фролов… Сам-то не боишься, тут не детский сад… - поинтересовался полковник Никулин.
– Не боюсь, - просто ответил мальчишка. –Я мало чего боюсь. В документах все написано.
Полковник Добровольский хмыкнул, кивнул на мальчишку, и они с полковником Никулиным принялись читать присланные документы. Иногда они, то один, то другой, переставали читать, передавали друг другу исписанные листы, и с интересом, снова и
снова, оглядывали стоявшего в центре кабинета мальчишку.– Дмитрий Георгиевич, я не могу не верить тому, что написано здесь моим боевым товарищем… Но, просто не верится...
– Согласен, Илья Петрович, - полковник Никулин, помял пальцами переносицу. – Даже не знаю, что сказать… у нас полный набор, занятия идут уже месяц, а тут… воспитанником взять?
– Воспитанником меня не устроит, я тогда лучше на фронт, больше пользы принесу. – подал голос Илья.
– Судя по бумагам – Герой, наград больше чем у нас. – без издевки и смеха констатировал Добровольский. – Тут написано, что был на оккупированной территории, попадал в плен. Сколько раз?
– Четыре. – ответил Илья, там же написано.
– Четыре? Значит четыре раза бежал…
– Нет, два раза бежал, а два раза меня у фрицев отбивали…
– Ты сказал, что мало чего боишься… А чего боишься?
Илья помолчал, а полковники не торопили, ждали ответа.
– Боюсь снова к фрицам попасть, лучше – пуля…
– Значит так, младший сержант Фролов, пройдешь медкомиссию, как все, покажешь результаты во владении оружием, физической подготовке на среднем уровне, ну… выдержишь три спарринга в полный контакт, тогда будешь учиться и получишь лейтенанта. Но! При одном условии!!! Знаешь какое?
– Какое?
– Сейчас ты нам скажешь свой реальный возраст, честно. Не верю я бумажке, что тебе 18 лет… Ее одну мой друг не подписал, а меня он обманывать не будет…
Вот тут Илья задумался… А вот сколько ему лет в реале? 14? Или уже 15? А ведь ему расти не получится. Это Илья уже подметил, да и помнил по тому попаданию.
– Мне 15 лет, - принял решение Илья. А что? 14 лет и год здесь – всего получается 15.
– Нет, ну совсем охренел, Устиныч! – не выдержал Добровольский. – Да, уж, четыре раза в плену… Лучше -пулю… Я - сказал, ты – слышал: сейчас идешь на медкомиссию…
– Раздевайся, совсем… - вздохнув, сказал майор медслужбы глядя на крепкого паренька, которого привел дневальный.
Паренек разделся, лучше бы не раздевался…
«Мальчишка, - думал майор медслужбы, заполняя документы на курсанта Фролова после осмотра. – Совсем мальчишка, а уже столько всего пережил… Так, по всем показателям - норма, подходит, только вот как у него получилось восстановиться после всех ранений? Ни одного пулевого, но весь израненный.»
– Одевайтесь, курсант Фролов – годен. Но мне очень хотелось Вам поставить «не годен». Тяжело Вам здесь будет, но… Вас этим не испугать. Значит – годен.
– Спасибо, товарищ майор, - поблагодарил Илья. Если бы отказали, все равно ушел бы на фронт.
– Ну-ну, уверен, что так и будет, но, через три месяца. Успеха!
Старшина роты стоял перед строем и представлял курсантам Илью.
– Товарищи курсанты, в нашей роте новый курсант – курсант Фролов. 101-ый! Разговорчики в строю!!! – прервал возникшее перешептывание старшина. – Вольно, разойдись!
– Вот теперь, точно - победим! Гвардейца прислали, да еще и морпеха, в тельняшке – не по уставу, - пошутил, глядя на Илью один из курсантов. Какое у него реальное звание было не понятно, у всех были курсантские погоны, но ясно, по выправке – офицер.