Чёрная Тень

— Так будет несколько часов, — сказал Дексан, стоя рядом со мной. — Вначале она будет как пьяная, а потом начнется лихорадка. Не пробуй сбить жар, от этого только хуже. Пусть все идет как идет.

— А потом что? — спросил я.

— А потом она моя.

Я повернулся и попытался ударить его, но или он был слишком быстр, или я был слишком неуклюж, потому что я промахнулся.

— Послушай, парень, теперь все будет именно так. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, и так, как я тебе скажу. Хочешь знать, что будет, если ты ослушаешься? — не дожидаясь ответа, он поднял руку и погладил свой новый ониксовый браслет. Червяк внутри заизвивался, словно плавал в черном камне. Фериус снова закричала, повернувшись ко мне с невидящим взглядом, и я видел, как корчится тварь, забравшаяся к ней под кожу.

— Хватит! — крикнул я, бросаясь на Дексана. Он отступил в сторону, и я рухнул лицом в землю.

Через несколько секунд он убрал пальцы с браслета, и крики прекратились.

— Я могу это сделать, когда хочу, Келлен, откуда угодно. С помощью магии шелка я могу посылать ей сны, которые наведут на нее такой ужас, словно кто-то вырезал куски ее мозга. Я могу делать и другие вещи — жуткие вещи. Которые я делать не хочу, если только ты меня не заставишь — если ты не бросишь мне вызов, — он опустил руку, схватил меня за воротник и рывком поставил на ноги. — А может, если вы оба год или два будете паиньками, я тоже буду хорошим парнем и проведу один из ритуалов, который я придумал, чтобы убить червя и освободить ее, — он встряхнул меня. — Мы друг друга поняли, Келлен из дома Ке?

Фериус воспользовалась бы тем, что оказалась так близко от него, и сбила его с ног. Она бы сказала что-то остроумное, что-то, чтобы выбраться из этого невозможного положения. А я просто сказал:

— Да, мы поняли друг друга.

— Хорошо, — он показал сложенный клочок бумаги и положил его мне в карман. — Скажи Берену, что это последнее предложение моих клиентов.

Не говоря больше ни слова, он повернулся ко мне спиной и ушел, совершенно не боясь, что я нападу на него. Ему нечего было меня бояться.

Дексан выиграл.

Он получил все.

4 ПУТЬ КАМНЯ

Путь аргоси — это путь Камня. Камень не гнется и не качается, он стоит крепко и скорее расколется на тысячу тысяч кусочков, чем позволит себе подчиниться воле другого. Подобно камню, аргоси твердо стоит на своем пути. И хотя путь может виться и петлять самым причудливым образом, он никогда не позволит себе сдвинуться. Вот почему аргоси, который знает путь вперед, никогда не отступает.

44 ПУТЬ ТРУСОВ

Я тащился по дороге, как полумертвый пьяница, и мне все казалось, что следующий шаг станет для меня последним. Я старался помочь Фериус удержаться на ногах. Она была тяжелее, чем я ожидал, а может, я оказался слабее, чем думал.

— Что с тобой, малыш? — пробормотала она, и ее обычную тягучую речь едва можно было разобрать. — Я тебя таким танцам не учила.

Я чувствовал, как от нее волнами исходит жар, лихорадка сжигает ее, пот пропитывает одежду. Мне приходилось останавливаться у каждого дерева, чтобы привалиться к нему и перевести дыхание. О предки, как же Фериус худо… Я видел, как черный червь скользит и вертится под ее раскрасневшейся кожей, впиваясь одним концом все глубже ей в мозг и закрепляясь там. Дексан сказал мне, что его «клиенты» дали ему чары, чтобы скрывать линии, но он решил не применять их к Фериус. Он хотел, чтобы мы видели, хотел, чтобы она сама знала, что червь у нее внутри. Ему мало было заразить ее, он сделал так, чтобы все знали, что он сделал. Дексан заклеймил ее.

Воздух холодил мою кожу — пришлось снять рубашку, чтобы сделать из нее подвязку и нести Рейчиса. Бедняга по-прежнему был в отключке и лежал мохнатым комком в складках ткани, его раны все еще кровоточили.

Небо вдали начинало менять цвет; на горизонте желто-оранжевые отблески начинали размывать сплошную угольную черноту. Я так устал, что меня хватало только на то, чтобы не уронить Фериус и Рейчиса и не плюхнуться на землю рядом с ними в надежде, что кто-нибудь будет проходить мимо и прикончит нас разом. Я подвел их, подвел всех, и мысль о том, чтобы теперь носить в себе еще и это, была уже совершенно нестерпимой. Я даже не знаю, почему продолжал ковылять по длинной дороге к дому Сенейры, вероятно, думая, что у них есть право знать, как капитально я облажался, есть право плюнуть мне в лицо и прогнать меня прочь.

Не успели мы доковылять до двери, как Сенейра с отцом выбежали на улицу.

— Келлен! — воскликнула она и бросилась подхватить Фериус.

— Давайте в дом, — сказал ее отец, обхватывая меня за плечи. От этого короткого предложения помощи у меня почему-то подкосились ноги. Он поддержал меня, одной рукой подхватив записку, выпавшую из кармана рубашки.

— Все хорошо, сынок, я тебя держу, — сказал он, хотя я видел, каких сил ему стоит меня не уронить. Сенейра бережно подхватила импровизированный подвяз с Рейчисом.

— Дышит вроде ровно. Я позабочусь о нем. Обо всех вас.

Они так спешили помочь нам, что даже не спросили, что случилось, не узнали, сдержали ли мы мое обещание или просто разрушили надежды их семьи на спасение.

Вот этого я уже не выдержал.

Сенейра с отцом отвели нас троих в комнату для гостей, уложили Фериус в постель и занялись нашими ранами. Им пришлось привязать руки аргоси к столбикам кровати, потому что она все пыталась выковырять червя из-под кожи, и Берен боялся, что она вырвет себе глаз.

— Нельзя позволять ей царапать себя, — сказал он, всматриваясь в черные линии. — Когда она трет глаз, этот… червь, о котором ты рассказал… кажется, только уползает глубже. Я действительно боюсь, если Фериус и дальше продолжит в том же духе, эта дрянь убьет ее.

Он вышел и через минуту вернулся с маленькой баночкой прозрачной жидкости.

— Это успокоительное из лечебницы, — сказал он, выливая ложку лекарства в большой стакан воды. — Поможет ей заснуть.

— Спасибо, — сказал я. — Спасибо за все.

Он провел рукой по моим щекам, сначала по одной, потом по другой. Это был странный жест, отцовская ласка, так Берен, наверное, тысячи раз гладил Тайна. Теперь его сын умер, а у него самого щеки покраснели и увлажнились от слез, которые, наверное, больше не высохнут никогда.

Я пытался подобрать какие-то слова утешения, а он опустил руку и устало улыбнулся.

— Все будет хорошо, — сказал он и пошел к Рейчису, которого Сенейра уложила на кровать рядом с Фериус, и ласково потрепал его. — Смельчак, да?

Самый смелый из всех, сказал бы я, если бы не боялся снова расплакаться.

— Келлен? — сказал Берен, снова выпрямляясь.

Я посмотрел на него.

— Да, сэр?

Он жестом велел мне следовать за ним.

— Пожалуй, нам с тобой нужно поговорить.

Мы сидели за столиком в кухне. Берен предложил мне что-нибудь выпить, но я отказался. Он кивнул, как будто для него это было важно.

— Я кое-что нашел у тебя в кармане рубашки, — сказал он. У него в руках была сложенная бумажка. Я и забыл, что Дексан сунул ее мне. Последнее предложение его клиентов.