Черная тетрадь
Шрифт:
– Сейчас мы снимаем!
Мама натирает мозоли на ушах о стену, смотрит в глазок.
Женя – приятная внешне молодая девушка, высокая, стройная, в красивом беретике-блинчике, из-под которого спускаются шикарные светлые волосы. А он – обыкновенный.
Как мама говорит, Женя мотается в Москву на рынок, где торгует платками, а муж (сожитель?) целый день дома. И вот мама как-то углядела, что его пришла обслужить малолетка со второго
– Вадик, да как ты мог, у тебя здесь женщина была!!!
– Знала бы она, кто у него был! – сказала мама.
А это, вообще-то, статья.
И вот сегодня целый вечер для мамы была большая потеха: Женя не могла попасть домой. Видно, хозяйка, Люба, выдала им всего один комплект ключей на двоих, а Вадик спал сном праведника, или же предавался любовным утехам.
Мама прилипла к дверному глазку, где прекрасная Женя поднялась к окну.
– Плачет, – сообщила она.
Потом Женя вышла, и мама ждала, пока из квартиры выбежит маленькая шалава, но было тихо. Вадик, по ходу, просто спал.
Но, наконец, Женя добудилась.
– Открывай мне, ты, …! – крикнула Женя.
И всё! Разочарование! Такие крепкие, мужские выражения!
Но Вадик сказал, что у него заел замок.
– Скидывай мне с балкона ключи!
В общем, домой она благополучно попала.
Заметки на полях 20 лет спустя
«Кто затыкает ухо своё от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан» (Притчи Соломоновы, 21:13).
14 марта 1999, воскресенье
Увидела на Чернобыле объявление, набранное на компьютере: «Найден серый пудель, девочка». И тут меня резануло: во вторник в Щёлкове-7 «пропал серый пудель»!
Жетонов у меня не было, и я опять пошла к Наташе. Всё равно надо книжку отдать.
– А её нет, уехала сегодня, – сказала бабка.
– Ой, а можно от вас позвонить?
– Пожалуйста, звоните. Сейчас свет включу.
Ответила мне какая-то экзальтированная интеллигентка. Так и представлялись очки, каре светлых волос.
– Я по объявлению.
– Ой, ну наконец-то!
И чуть ли в ладоши не хлопает.
– Нет, знаете, я не хозяйка этого пуделя. Просто я видела объявление в Щёлкове-7, что пропал такой пудель.
– И где висит это объявление?!!
– Да я адрес помню…
– Надо записать… Значит, я туда съезжу…
Спасибо вам большое!– Да не за что.
Если это и вправду та самая собака, то она ещё и деньги получит!
Раиса Ивановна всё это время просидела сзади меня на стуле. Я положила трубку. Она улыбалась.
– Наташе что передать, когда вернётся? Что вы заходили?
– Да. Большое спасибо за телефон.
15 марта 1999, понедельник
Самое страшное отчаяние – ночью. Я всё время плачу. Веки стали фиолетовыми, ресницы поседели от соли.
Я даже хотела пойти и броситься в ножки Лепёхиной, чтобы она разрешила мне ходить на работу, точнее, сидеть в этой комнате.
Полтора месяца я была счастлива на своей работе. Радовалась, что ни одного дня свободного. Всё переживала, что некогда навестить Бурундукову.
А сейчас этого времени – черпай ложкой.
16 марта 1999, вторник
Сегодня Наташе исполняется девятнадцать лет. Я припасла для неё большую коробку конфет, «от благодарных пенсионеров», как говорит мама, и красный сборник произведений Владимира Набокова «Защита Лужина» и «Дар».
Открыла бабка:
– А её нету, у неё экзамен в колледже! Ой, да зачем же вы тратились!
Старую жабу душит жаба…
– Вы ведь сейчас на больничном?
– Да.
Никакого больничного у меня не было. Не скажешь же, что тебя не допускают к работе!
Нет ещё и половины пятого, а отчим пришёл с работы пьяный в лом. Они собирались в ванную смеситель покупать, да какой сейчас кран!
А я «плохо ем». Да не хочу я ваш суп, я вообще ничего не хочу!
– Я от тебя не отстану! Я пришёл тебя кормить!
Потом включил телевизор, сел на диван, задумался и сказал:
– Кто тебе в твои двадцать лет, что плохого сделал? Мне говорят мужики на «мерседесах»: «Твоя дочка мне нахамила». Что с тобой будет?
Заметки на полях 20 лет спустя
Одна беда всегда перетекает в другую.
17 марта 1999, среда
Вчера отчим всё-таки купил новый смеситель в ванную, но сам его ставить не умеет. Слесарь из домоуправления установил его за пять минут, но отчим взял на работе отгул и теперь весь день будет дома. И мне надо куда-то идти, будто на работу, а идти мне некуда.
Конец ознакомительного фрагмента.