Чёрная Вдова, или Королева Смерти

— Гайя…но ты же нужна мне…

— Я тогда была в отчаянии, Афина. Я хотела умереть. Но я не сделала еще одно дело…- Нагайна осеклась.

— Ты не отомстила Сульпиции…-смекнула блондинка.

— Ты читаешь мои мысли. Именно так. Я, на тот момент, еще не отомстила ей. А я не могла уйти, не сделав этого. Поэтому…я стала призраком этого замка. Я каждый день проводила здесь, следила за жизнью клана. И, безусловно, потихонечку мстила Сульпиции. Но на самом деле, я просто над ней мелко издевалась. Месть свершится потом.

— Я слышала ее крики, что у нее болит голова. Твоих рук дело?

— Именно, — Нагайна и Афина рассмеялись.

Жена Кая недолюбливала свою «сестру» Сульпицию. Афинодора ненавидела в ней тщеславие, жажду власти, ложь. Афинодора видела, что Сульпиция не любит Аро, а любит лишь его власть. Афинодоре это было непонятно, ведь она любила Кая, не могла без него, любила его, его душу, а не его титул Правителя. А Сульпиция лишь держалась за титул Аро, цеплялась своими руками за звание Королевы Вампиров, которой являлась из-за ее брака с Верховным Правителем. Все это было Афинодоре противно, так что, она не могла не радоваться тому, что Нагайна немного проучила Сульпицию.

— И ты не побоялась? — Афинодора задала вопрос, не подумав.

— Бояться? Мне? — Нагайна улыбнулась.

— Ну…тоже верно. Ведь ты Королева более высокого порядка, — Афинодора поняла всю абсурдность своего вопроса.

— Да… Но… я не собираюсь прикрываться своим титулом, чтобы кого-либо наказывать.

— Я понимаю тебя. Я всегда поражалась тебе, поражалась, как ты, имеющая такую огромную власть над всеми душами этой планеты и не только, никогда не кичилась этим и не выставляла на показ свою неоспоримую значимость и силу.

— Спасибо тебе, Афинодора. Все дело в моем воспитании, которое мне дали мои родители. Они научили меня любить…- Нагайна задумалась, — Спасибо тебе за поддержку, — Гайя обняла подругу и тут же вспомнила, что не рассказала главного, — Афина! Я же теперь Вольтури! Как же я могла забыть тебе рассказать.

— Ты теперь в клане? — глаза Госпожи расширились от удивления.

— Да. Афина, я так счастлива.

— Теперь ты моя сестра. Я тоже очень рада, что ты в клане. А обряд посвящения?

— Он уже был, — тихо улыбаясь, ответила Нагайна.

— Аро, наверное, был очень рад.

— Ты права, Афина…

— Кстати…он очень скучал по тебе.

— Откуда ты знаешь? — Нагайна невольно забеспокоилась, что Афина знает все. Не то, что она не доверяла подруге, ведьма просто не хотела, чтобы кто-либо знал все подробности.

— Дидима невольно рассказала мне, когда я спрашивала ее про состояние Повелителя. Но ты не волнуйся, никто, кроме Кая, Марка, Ди и меня не знает об этом.

— А Сульпиция?

— Она была в страхе из-за своей головной боли. Ей было не до ревности.

Подруге еще раз рассмеялись этому забавному обстоятельству.

По традиции, после окончания разговора Афина и Гайя прошли на крышу, где стоял их рояль.

Когда они поднялись, Нагайна мельком посмотрела в ту сторону, где произошла их встреча с Аро, и тихо улыбнулась, ничем не выдавая себя. Нахлынувшие воспоминания приятно грели небьющееся сердце, и на душе Нагайны стало светло.

Нагайна играла на рояле, а рядом сидела Афина, которая восхищенно внимала сладким звукам, которые Нагайна извлекала из инструмента.

Музыка Нагайны всегда была непредсказуема, всегда была чувственна, искренна, она творилась ежесекундно, ежемгновенно, и в этот раз божественная мелодия окончилась в мажоре. Сколько мыслей, сколько неги, сколько смысла было в этой музыке.

Воспоминания… Они, наконец, давали свободу…

Ее пальцы порхали по белым и черным клавишам, не смея оступиться, не смея сделать ошибку. Душа… Ее душа парила в небесах, и музыка давала избавление. Она чувствовала это незабываемое ощущение — тяжесть трех тысяч лет жизни на мгновение перестала давить на нее. Она спокойно и с какой-то тихой радостью вспоминала свою жизнь, воплощая эти бесконечные воспоминания в череду звуков, неистово сменяющих друг друга.

Трезвучие превратилось в прекрасную терцию, терция — в сексту, доминанта уступила место главенствующей тонике, диссонанс ушел, лишь незыблемая гармония наполнила пространство, растекаясь волшебными звуками в каждый уголок замка.*

Когда Нагайна доиграла последний аккорд, Афинодора восхищенно зааплодировала и произнесла:

— Это же твоя музыка?

Еще не отошедшая от только что сотворенного чуда Нагайна лишь тихо кивнула, с потрясением понимая, что ее вдохновило создать столь гениальную музыку.

Слава Богу, Афинодора не умела читать мысли.

Гайя поняла, что эта музыка была посвящена Аро. Этот робкий взгляд, который она украдкой бросила на место их недавней встречи, вызвал поток воспоминаний, размышлений, эмоций.

Эта музыка посвящена этой встрече. Этой потрясающей встрече, которую она никогда не сможет забыть. Эта музыка посвящена их поцелую, этой дрожи, которую она чувствовала у себя, когда он касался ее, этому вечному риторическому вопросу:« Боже… Что он со мной делает?». Эта музыка была посвящена их маленькому секрету, который, на самом деле, являлся далеко не маленьким, как сказала Нагайна на крыше.

Гайя поняла, что эта музыка посвящена ему… Её Повелителю.

Тихая улыбка тронула губы Гайи… Ей было тепло. Ей было тепло от этих воспоминаний.

— Гайя…это потрясающе… Может, наконец, покажешь свою музыку кому-нибудь другому, а не только мне? Покажи, например, Аро, он оценит.

— Не думаю, что нашего Повелителя заинтересуют такие мелочи…- тихо ответила Гайя, — Они слишком сентиментальны…

— Ты как всегда скромничаешь. Обязательно покажи ему.

— Хорошо… Я…я постараюсь, — ответила ведьма расплывчато. Гайя уступила место за роялем Афинодоре, которая стала оживленно исполнять недавно сочиненную сонату. Тихая классическая музыка успокаивала расшатанные нервы Гайи. Ведьма села с краю широкого стула, который стоял у рояля, немного сгорбилась, положила ногу на ногу, руки сцепила в замок. Она тихо смотрела на идеальное лицо Афинодоры, на минуту забывая о только что заново пережитых эмоциях. Она прикрыла глаза. Перед ней предстало воспоминание, как Аро поцеловал ее на крыше. Ведьма резко распахнула глаза и решила хотя бы сейчас не думать о Повелителе, о котором стала думать постоянно…

***

Прошло две недели.

Эдвард Каллен в третий раз проделывал этот маршрут — из Форкса в Вольтерру. Он кипел желанием увидеть Гайю, он был уверен на сто процентов, что коллекционер Аро безусловно оставил Нагайну у себя.

Эдварду нужно было поговорить с ней.

Ему нужно было все разъяснить.

Главная площадь Палаццо дей Приори, массивные двери смертельно опасного замка. Опять… Снова…

Опять этот леденящий душу страх перед Вольтури, который Эдвард никак не мог побороть, который его невыносимо злил.