Чёрная Вдова, или Королева Смерти

Аро делал с ней все, что только хотел — она полностью находилась в его власти, отдаваясь ему без остатка, позволяя ему все. Абсолютно все.

Он спустился ниже, дойдя до сладкого лона и, закусив губу, слегка прикоснулся к её клитору. Она протяжно застонала, понимая, что сейчас умрёт от этих восхитительных ощущений. Он улыбнулся и, раздвинув нежные складочки, нежно прикоснулся языком к сверхчувствительным нервным окончаниям, вдыхая её сладкий запах. Нагайна больше не могла сдерживать крик и, вцепившись мертвой хваткой в простыни, громко простонала его имя. Её голени слегка подрагивали от ощущений, пальцы ног непроизвольно сжимались, их кончики покалывало, внизу живота сжимало железной рукой, и тело наливалось свинцовой тяжестью.

Аро с упоением продолжал свое занятие, предотвращая всякие попытки Нагайны свести ноги. Нет. Он овладеет ею. И они оба хотели этого.

Нагайна хватала ртом воздух, открывала рот, срываясь на немой крик, стискивала зубы, тяжело дышала, её кулаки были сильно сжаты до побелевших костяшек, грудь — расцарапана, а сама она так бысстыдно и откровенно стонала имя любимого, шептала слова любви, прося продолжения, что она, на задворках еще оставшегося сознания, не узнавала себя. Аро обожал видеть её такой — полностью подвластной ему, бессильной, возбужденной, счастливой и такой особенно желанной… О, да… Он обожал её запах, обожал её вкус, эту бархатную кожу, нежно выстилающуюся под его умелым языком… Это было она, его Нагайна… Нагайна, о которой он мечтал всё это время…

Когда её оргазм уже был близок, и она возбужденно сминала руками грудь, он резко остановился, заставив ее разочарованно простонать.

— Тише…- Аро наклонился к ней и мягко прикоснулся к ее губам, — Так будет лучше сейчас…

— Ты жесток…- прошептала она, не открывая глаз, — Ты заставляешь меня умолять…

— Мне можно…- прошептал он и, накрыв ее губы своими, заставил ее опять выгнуться навстречу ему.

Его прикосновения обжигали ее кожу, она чувствовала смесь страха неизвестности, жгучего возбуждения, дикого желания… О, да… Как она хотела его… Он буквально сводил ее с ума, отключая ее разум, выходя за грани дозволенного, разумного, нарушая законы и правила… Запрет… Как много запрета… Так порочно и приятно одновременно…

Когда сладкая пытка его прикосновений закончились, он провел рукой по ее щеке и тихо произнес:

— Открой глаза…я хочу видеть…

Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Ее зрачки были расширины, губы были приоткрыты, она тяжело дышала. Нагайна провела рукой по его плечу и прошептала:

— Я хочу чувствовать… Я хочу… Пожалуйста… Я боюсь, но я хочу…пожалуйста.

Нагайне не пришлось объяснять ему, чего она хотела. Он сам не мог терпеть эту явную жгучую агонию — желать ее. Он больше бы не выдержал этой сладостно-болезненной пытки. Аро сдавленно прошептал:

— Не закрывай глаза. Смотри на меня… Я заранее прошу прощения за боль…

Она кивнула и, переплетя свои пальцы с его, приготовилась к новым для нее ощущениям.

Он, не отрывая своих глаз от её глаз, одним уверенным движением вошёл в неё, полностью заполняя её изнутри. Она протяжно простонала, яростно впиваясь ногтями в его руку. Эта боль, смешавшаяся с этим восхитительным ощущением наполненности и жгучим возбуждением, убивающим её горячими раскатами, изливаясь лавой, заставляя добровольно идти в эту невыносимо жгучую смесь, заставляя погибать в этом наслаждении, создавала неописуемое чувство, от которого Нагайна могла только кричать и страстно выстанывать имя мужа, моля о большем, срываться на крик и искусывать судорожно губы, улыбаться, слыша тяжелое дыхание и низкие стоны возлюбленного. Аро лихорадочно наращивал темп, вбиваясь в её податливое тело с новой силой. Каждый толчок отдавался для нее сладкой истомой, смешанной с приятной болью, она не находила себе места, отчаянно выгибаясь под ним, она то прижималась к нему, двигаясь с ним в такт, то запрокидовала шею назад и не могла сдержать крика.

— Боже…да… Господи… Боже мой…- её лихорадочный полушепот-полустон, звучащий в те моменты, когда она набирала в лёгкие новую порцию воздуха, сводил Аро с ума.

Он навис над ней, вжав ее в матрас и держа её руки, посмотрел в её глаза затуманенным возбуждением взглядом. Он сбавил темп, входя в нее не так быстро, как раньше, входя в нее размеренно, но всё так же решительно, он будто вкалачивал гвозди в её до невозможности горячее и мягкое тело, заставив её после каждого толчка издавать стоны. Он захватил её губы своими, страстно сливаясь с ней в едином поцелуе и, прикоснувшись к ее клитору, стал делать круговые движения пальцем, заставляя её судорожно вырываться, стонать ему в губы, выгибаться, теряя контроль и разум. Аро отстранился от нее, не переставая прикасаться к ней, продолжая двигаться внутри неё. Она отчаянно хватала ртом воздух, тяжело дышала, запрокидывала голову, полустонала-полукричала и хватала Аро за руку, отчаянно впиваясь в нее ногтями. Нагайна чувствовала, что оргазм близок… Еще немного, еще чуть-чуть…

Аро ускорил темп, входя в нее лихорадочно и быстро, и, чувствуя, что больше не может сдерживаться, сладко простонал её имя, задыхаясь от неописуемых ощущений. Нагайна открыла глаза и, прижавшись к нему, стала двигаться в такт, сократив амплитуду движений до минимума. Их лица находились в нескольких сантиметрах от друг друга, губы нежно переплетались в поцелуях. Нагайна отстранилась, чувствуя приближающийся оргазм. Её разум окончательно терял контроль над телом и действиями. Она не могла больше сдерживаться и при каждом толчке издавала бесстыдный стон, до приятной истомы ласкающий слух Аро.

Через несколько секунд её изнутрм окатила волна неописуемых ощущений, и небьющееся сердце зашлось бы в экстазе, если бы только могло. Нагайна запрокинула голову назад и протяжно простонала, не выдерживая напора этой волны, отчаянно простонала его имя, задыхаясь от этого чувства. Ей было тесно в собственном теле, и кислорода отчаянно не хватало. Её ноги дрожали, кончики пальцев покалывало, тело изнывало от этой истомы, внутри нее всё ритмично сжималось, а низ живота до приятно-восхитительной боли стягивало от этого наслаждения.

Аро входил в неё медленно, сладостно растягивая удовольствие, мучительно приятно, невыносимо приятно… Он танцевал с Нагайной под эту симфонию любви на лезвии собственного ножа. На грани…На грани мучения и удовольствия, рискуя провалиться в одну из этих бездоных пропастей.

Он наклонился к ней и, обдав её ухо горячим дыханием, прошептал:

— Моя… Моя Гайя…

Она улыбнулась, всё ещё не открывая глаз, и упоенно поцеловала его, благодаря его за этот оргазм, за это непозволительное состояние, до которого он довёл ее.

Аро резко вышел из нее и, нехотя отстранившись, перевернул податливую Нагайну на живот, после чего, несильно сжав её шею, притянул к себе, прижав спиной, заставив её тем самым опереться руками о матрас. Она засмеялась от его неожиданных для нее действий, чувствуя, насколько ей нравится эта власть, так невероятно смешавшаяся с нежностью и любовью.

Он зарычал от нетерпения и одним резким движением вошел в нее во всю длину, заполняя её полностью. Нагайна вскрикнула, задохнувшись от боли, смешанной с неповторимым удовольствием, чувством и движениями. Ей катастрофически не хватало воздуха. Она рвано вдохнула кислород и стала двигаться в такт Аро. Он не выдерживал и откровенно издавал стоны, так нужные ей, шептал ее имя и нечленораздельные нежности, на которые Нагайна улыбалась в промежутках между молящими криками.

Она кусала губы и, не удержавшись, оторвала руку от матраса и до боли укусила палец, после чего провела дрожащей рукой по трепещущим губам и потом опять поставила руку на матрас и, проехав ею чуть дальше, выгнулась под Аро. Он, закусив губу, взял её волосы и, намотав их на кулак, притянул за них Нагайну к себе вновь, прижимаясь к ее чувственной спине своим торсом. Он наращивал темп, двигаясь в ней с бешеной скоростью, и прикусил кожу её ушка, на что Нагайна застонала от наслаждения, ведь эта незначительная боль доставляла ей удовольствие, от которого било крупной дрожью. Она чувствовала, как он хочет её. Она чувствовала, как ему мало её, в то же время понимая, как ей мало его. Всегда. Ей всегда будет мало.