Чёрная жемчужина Аира
Шрифт:
Помолвку пришлось разделить на два мероприятия, и первую часть отпраздновать здесь. Флёр хотела собрать перед заключительным балом своих альбервилльских кузин, родственников и подруг. И Эдгар подумал, что для этого достаточно будет привести в порядок первый этаж дома — торжество займёт от силы пару часов, а затем все поедут на бал в «Белый пеликан». Ну, а уж вторая часть торжества пройдёт на плантации — именно там соберутся соседи и родители. Эдгару на самом деле было всё равно, но раз будущая жена хочет два мероприятия — пусть будет два. Флёр Лаваль не желала медлить с помолвкой и не дала времени
Эдгар прислонился к косяку и посмотрел в окно, пытаясь на минуту представить, что это его дом.
Его и Флёр. Флёр Дюран — его жены.
Мягкие диваны, цветы в горшках, жена в домашнем платье и дети, бегающие по гостиной…
Плетёные кресла на галерее, гости по праздникам, весенние суаре на лужайке…
Но вместо этого в голове всплыла совсем другая картина: огонь, танцующий в чашах, запах лимонного сорго, его пальцы зарываются в пышные волосы девушки без имени… её губы… её ладони на его шее…
Всё это вспыхнуло так ярко, так сильно, воспламеняя кровь в жилах с такой скоростью, что он впился пальцами в штукатурку на стене, понимая, что будь эта девушка сейчас здесь, он бы её точно не выпустил из рук. Ему подошёл бы даже этот пыльный подоконник…
Он почти видел её перед собой…
…как она запрокидывает голову, подставляя шею для поцелуя, и притягивает его к себе…
…и дышит так часто, подаваясь ему навстречу…
Эдгар почти ощутил под пальцами вместо штукатурки биение пульса и тепло её кожи…
Твою же мать!
Он тряхнул головой, желая отогнать эту так некстати появившуюся картинку, оттолкнулся от стены, сжимая пальцы в кулак, и спешно вышел на крыльцо.
Что за наваждение? Кажется, ему и правда нужно поскорее жениться! Такие мечты сгодятся, когда тебе лет четырнадцать!
Почему он всё время думает о ней? Почему он ждёт с нетерпением, какие новости принесёт ему Бенье? Нет, всё-таки она ведьма! Настоящая ведьма!
Он махнул полной ньоре в клетчатом платье, что, сложив на животе руки, дожидалась хозяина у калитки. Её уступил ему Рене, сказав с усмешкой, что при рождении, видимо, ангел чистоты осенил её своим дыханием, и лучшей помощницы по дому ему не найти. Женщину звали Хлоя.
— Вот, первый этаж в вашем распоряжении, — развел Эдгар руками, — нужно всё тут отчистить, чтобы я мог привести невесту.
Хлоя покачала головой, обошла комнаты, в нескольких местах тронув пальцами пыль, и кивнула.
— Работы прорва, массэ Дюран, но не беспокойтесь: два дня — и всё будет сиять. Только помощники мне понадобятся. Уж не обессудьте, но тут столько грязи, будто сто лет никто не жил.
— Сто лет никто и не жил, — усмехнулся Эдгар, — берите помощников и приступайте.
Он отряхнул пыль с ладоней и отправился в каморку старого Нила.
Безуспешно пытаясь заснуть этой ночью, Эдгар перебирал в уме события последних дней и понимал, что перед ним лежит странная мозаика, из которой, как ему кажется,
он видит только отдельные куски. И что ответ на его вопрос «кто же такая Та-что-приходит-по-ночам» находится где-то в далёком прошлом его деда Гаспара, потому что именно он был первым, кто её увидел.Сейчас Эдгар с сожалением думал о том, что в детстве слишком невнимательно слушал его рассказы — ведь что-то в них наверняка было правдой. В тот момент он и вспомнил про Нила — старого ньора, что жил в их доме на рю Гюар. Нил служил ещё его деду и был рядом с ним, когда тот покупал землю под поместье «Жемчужина», и уж точно он знал Гаспара Дюрана дольше всех.
Эдгар принёс старому ньору подарки: сигары, ром и кусок хорошей свинины. Кажется, на его памяти Нил вообще всегда был стариком, но сейчас, глядя на его полностью седые волосы и подёрнутые белёсой плёнкой глаза, Эдгар подумал, что ему, наверное, уже не меньше девяноста лет. Он был подслеповат, но при этом оказался вполне ещё в своём уме, и на осторожные вопросы Эдгара об их с дедом прошлом, ответил напрямик:
— Уж простите, массэ Дюран, я стар, видать, совсем стал, и не помню всего, так что вы уж скажите напрямки, что вам надобно узнать.
Эдгар усмехнулся и спросил:
— Что ты знаешь о Той-кто-приходит по ночам? Дед мне рассказывал, но я не верил как-то, а вот теперь…
— …теперь она пришла и к вам? — продолжил за него старый ньор, кладя мясо на стол.
— Да, — Эдгар посмотрел на Нила, взявшегося за нож и оселок, — ты знаешь, кто она? И как от неё избавиться?
— Как избавиться — я не знаю. А кто она? Хм… Ведьма, массэ Дюран, та, что прокляла вашего деда. А теперь, видать, что она злой дух. Даппи.
— Прокляла? Но… За что?
— Видать… было за что, — пожал плечами Нил. — Не знаю я.
— Ты когда-нибудь видел эту даппи?
— Нет, не видел, массэ Дюран. Видеть её может только тот, на ком проклятье — только тот, кто владеет поместьем.
— Но я не владелец, — ответил Эдгар, — «Жемчужиной» владеет моя мать. Так почему она приходит ко мне?
— Не знаю, массэ Дюран….
— И как её убить?
— Да как убить духа? Уж точно не с помощью ружья, у него и тела-то нет…
Эдгар хоть и умел быть настойчивым в расспросах, но то ли старый ньор чего-то опасался, то ли и на самом деле не знал правды, а может — не помнил, но на вопросы он отвечал неохотно и как-то уклончиво. И весь бы этот разговор был бесполезен, если бы под конец Нил не произнёс то, что заставило Эдгара иначе посмотреть на всю эту историю.
— Погоди, Нил, ты сказал, что у неё нет тела, а как же те следы, что нашли на берегу рядом с телом отца? Явно же это она его убила. Так и в заключении полиции было написано — нападение животного.
— Не думаю, массэ Дюран. Думаю, что ваш отец помер всё же не от того… что она к нему приходила.
— И почему ты так думаешь?
— Потому что даппи не оставляют следов, массэ Дюран. Они лишают разума, высасывают душу, а уж точно не топят никого в болоте. Топятся-то уж сами… Или пулю в голову пускают, как ваш дед Гаспар.
А ведь действительно! В то утро, когда даппи приходила к нему во второй раз, Эдгар долго бродил по кромке болот, но никаких следов на земле не обнаружил, и собаки спали мирно.