Черника на снегу

– Ее убили, поэтому я, пользуясь тем, что это произошло совсем недавно, пытаюсь выведать у тебя какие-то детали, которые потом перескажу частному детективу, понимаешь? Мы разговариваем с тобой сейчас, как близкие люди, которые хотят одного – найти убийцу Саши! – выкрутилась Рита.

– Ну, хорошо, я понял. Спрашивайте.

– Что ты знаешь о любовнице Гарашина? Ведь у нее тоже был мотив! Саша так просто не отдала бы ей Гарашина – со всеми его мебельными фабриками, магазинами, деньгами…

– Вообще ничего не знаю о ней. Саша мне не рассказывала.

– А какие отношения у нее были с Вениамином?

– С мужем ее матери?

– Да.

– Да никаких! Они же расстались еще тогда, когда мать увела его у Саши…

Рита подумала, что Гарашин мог бы, вместо того чтобы обращаться к Вениамину с просьбой «заняться» Сашей, разыскать этого Ванечку. Или он не знал о его существовании?

– Как ты думаешь, Юра знал о том, что у Саши есть ты?

– Не знаю. Но мне почему-то думается, что он ни о чем не догадывался. Что он ей верил до последнего. Поэтому у них в доме всегда было так тихо и спокойно. Так Саша мне говорила. Она знала об его изменах, а он – нет. Она была осторожнее. К тому же он ее элементарно недооценивал, как женщину. Думаю, ему и в голову не могло прийти, что она ему изменяет! Но это лишь мои предположения.

Этими словами он совершенно сбил с толку Риту. Но как же тогда понимать слова Вениамина о том, что Гарашин звонил ему, чтобы предложить ему возобновить роман с Сашей – с целью отвлечь ее от предстоящего развода Гарашина? Или все же Вениамин лжет? Лжет, чтобы оправдать свое появление в квартире Гарашиных и объяснить наличие отпечатков своих пальцев практически повсюду…

К тому же Вениамин после смерти своей законной жены становится наследником всего состояния – и Гарашиных, и Валентины Суровцевой. И хотя видимых повреждений на теле Суровцевой нет и ее смерть выглядит как реакция на гибель дочери, все равно: тот факт, что Суровцева сделала это сама, по своей воле ушла из жизни, еще не доказан. Экспертиза даст ответ лишь через пару дней.

– Хорошо, Иван. Иди домой, поздно уже… Я тебе потом позвоню, и ты скажешь, сколько тебе конкретно нужно денег для операции твоей жены и куда их перевести.

Рита подумала о том, что если она в этой истории и не сыграет роль великого сыщика и не найдет убийцу Гарашиных, то хотя бы спасет жизнь ни в чем не повинного человека. Тем более что деньги у нее есть, и немалые – картины, слава богу, продаются хорошо. К тому же ей с каждой минутой становилось все более стыдно за свое поведение перед Муравьевым, за весь этот блеф, розыгрыш, обман. Ей хотелось, чтобы Иван как можно скорее ушел.

– Вы серьезно? Вы хотите дать мне денег?! И это после того, как Саши не стало? – Брови его поднялись и больше уже не опускались.

– Иди, Иван. Говорю же, созвонимся!

Он, вращая глазами и беспрестанно пожимая своими угловатыми плечами, так и не поняв, что же случилось с ним на самом деле и за что сестра покойной любовницы обещает ему деньги, двинулся к выходу.

Рита, понимая, что она запуталась окончательно и единственное, что ей удалось узнать, – что Иван не причастен к смерти Гарашина, – теперь уже и не знала, что ей делать дальше. С одной стороны, фактов было много, и все они указывали на то, что супруги ненавидели друг друга и каждый мечтал укокошить другого, с другой – кто именно и в какой последовательности все это совершил, не знал никто.

Машинально снимая чужой халат, одеваясь в собственную одежду и приводя себя в порядок, Рита неожиданно для себя пришла к выводу, что дело, по сути, раскрыто. Слова Ванечки о том, что в день убийства Гарашина в его офисе все же была Саша, и есть ключ к разгадке! Мало ли что она сказала, что не убивала мужа! А зачем ей было признаваться в этом любовнику? Какой ей-то от этого прок? Она отлично знала, какой джем предпочитает муж. Купила его и отравила Гарашина. Или… так. Ну, видела ее секретарша Лена, и что? То, что жена приходит к мужу на работу в день его убийства, как считает сама Саша, еще не доказывает тот факт, что это она его убила. Так думает следствие. Где улики? Где отпечатки пальцев? А закавычки-то и нет в этом! Вероятно, Саша действовала импульсивно, под впечатлением того, что она только что узнала о покупке Гарашиным квартиры для любовницы. Возможно, она вообще уложилась в один час! Сходила в хозяйственный магазин, купила крысиный яд, размешала его в баночке с конфитюром и принесла Гарашину. Случился ли между ними скандал или нет – этого никто не знает, поскольку Гарашин сам отправил секретаршу в магазин за чаем. Скорее всего, скандал все-таки был. Саша не сдерживала эмоции, кричала на Гарашина, грозилась не дать ему развод и так далее. А потом, швырнув в него эту баночку с джемом, она могла сказать: вот, мол, я люблю тебя, постоянно забочусь о тебе, вот, даже джем твой любимый тебе купила, а ты, свинья, гуляешь от меня на сторону, собираешься жениться на другой! Вот, собственно, и все. Она уходит, оставляя джем – якобы машинально, – прекрасно зная, что Гарашин его непременно съест. И умрет!

А Гарашин с ней и не спорит! Он лишь улыбается жене, вспоминая о том, как растворил в термосе с ее витаминным чаем с шиповником атропин. Лошадиную дозу. Улыбается и мысленно прощается с ней. Она уходит, и он, в предвкушении новой жизни, спокойно попивает себе чай, заедая его сладким черничным джемом.

И как-то так хорошо все сложилось у нее в голове, что Рита даже вздохнула с облегчением. Решила, что непременно поделится с Марком своими соображениями. Она даже предугадывала его главный вопрос: почему супруги отравили друг друга практически одновременно? Все очень просто, ответит она ему. Толчком к обоим преступлениям явилась покупка Гарашиным квартиры для любовницы! Но только если для Юрия это являлось началом новой, счастливой жизни с любимой девушкой, то для Саши – поводом для ярости и возросшего желания тоже поскорее освободиться от ненавистного мужа и, как это ни странно, тоже обрести свободу. В обнимку с большими деньгами.

Она уже собиралась выйти из квартиры, как услышала шаги за дверью. В подъезде. А потом раздался звук отпираемых замков.

Рита тотчас выключила свет в передней, поскольку в остальных комнатах он был уже погашен, отступила за шкаф и затаилась в уголке, за кадкой с пальмой.

Она услышала, как кто-то чертыхнулся, после чего вспыхнул свет, и она увидела человека, в руках которого была… шуба. Темно-коричневый, цвета темного шоколада берет упал на паркет.

26

Конец декабря 20.. г.

Рита

– И что случилось потом? – Ксения Илларионовна, не очень-то внимательно, как казалось Рите, слушая ее рассказ о том, что произошло за время их отсутствия в городе, торжественно доставала из огромной сумки привезенные из Питера чашки и блюдца знаменитого ломоносовского фарфора. – Конечно, это красиво – белое с позолотой. Но какие роскошные английские сервизы я видела в одном магазинчике на Невском!

– Мам, ты меня не слушаешь! Тебе что, совершенно не интересно, что было дальше? И кто кого убил?

– Что ты, Риточка, конечно, интересно! Ну, давай, рассказывай! Итак. Ты выключила свет, спряталась за пальмой, и в это время вошел…

– Вошел человек – с пятой по счету шубой Саши Гарашиной.

– Боже, как же много у нее было шуб! И что с того? Ну, может, кто-то взял поносить… Боже, какая красота! Это ты еще не видела новую масленку. Розы и позолота! Просто роскошь! Не думаю, что положу туда масло. Скорее всего, буду складывать туда золото.

– Знаешь, мама, почему-то развязки подобных, на первый взгляд сложных дел кажутся очень уж простыми. Чуть ли не примитивными. Мне казалось тогда, что Марк и Локотков бездействуют, занимаются какими-то мелочами – опросами знакомых, бывших соседей, добыванием информации, касающейся прошлого обоих Гарашиных. Я не знала, к примеру, что Марк лично побеседовал с официантом, дежурившим как раз в тот день, когда в ресторане встретились Вениамин и Гарашин. И что официант узнал по фотографии Гарашина. Это означало, что Вениамин не лжет. Гарашин на самом деле назначил ему встречу. Спрашивается, зачем?