Черника в масле

Мужчина плакал.

Андрей вспомнил. Джим… Джим Шэннон. Его жена Хелен вызвалась помочь в тот невезучий рейс с ранеными.

Он покачал головой.

«Ещё один человек оставил там кого-то родного».

К ним подошёл средних лет крепыш в военной форме, спросил на чистейшем русском языке:

– Вы из группы Смирнова?

Он немного опешил.

«Во как! „Группа Смирнова“. Ладно, хоть не „Тимур и его команда“. Шутники…»

Но в ответ кивнул.

– Да. Я – Андрей Смирнов, а это – мои люди.

Семь человек за его спиной придвинулись плотнее друг к другу, Ася крепче сжала его ладонь.

Человек приветливо улыбнулся и радушным жестом указал в сторону раскладного стола, как будто был их гидом в турпоездке.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Сейчас вами займутся врачи. Кому-нибудь нужна экстренная помошь?

Смирнов оглянулся на своих, те дружно покачали головами в ответ.

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Тогда просто подождите. Там для вас приготовили питьевую воду и высококалорийные батончики. Извините, но нормальный ужин будет немного позже.

Крепыш снова улыбнулся.

– Добро пожаловать в Финляндию.

Всё той же тесной кучкой они отправились к столу. Расселись, взяли по бутылке воды и батончику, но ели как-то неохотно, больше озирались по сторонам.

Андрей заметил чуть в стороне Катю, разговаривавшую с каким-то военным. Она увидела его тоже, помахала рукой, потом сделала приглашающий жест. Он посмотрел на Асю:

– Побудь вместе со всеми, хорошо?

Та кивнула.

Смирнов встал, направился к Кате. Попутно мимоходом осматривался. Странно, но всё выглядело так, что на них никто не обращал особого внимания. Конечно, это ощущение могло быть ошибочным, и на самом деле за каждым из них следил сквозь оптический прицел специально выделенный снайпер. Вот только ему было на это совершенно наплевать.

Он слишком устал, чтобы бояться.

– Андрей, познакомься. Это майор Рихтер, представитель кризисного центра НАТО. Он руководил операцией.

Офицер крепко, с чувством пожал ему руку, что-то сказал на немецком. Катя перевела:

– Он говорит, что твоя идея о переходе через границу под прикрытием лесного пожара поначалу показалась ему совершенно безумной.

Смирнов кивнул.

– После того, как мы через это прошли, у меня тоже появились сомнения на её счёт.

Майор рассмеялся.

– Он говорит, что это всё неважно. Главное, что получилось. Только это имеет значение. Кроме этого, он хочет поблагодарить тебя. Твоя идея помогла ему по-другому взглянуть на планирование операции.

– Чем же именно?

– Майор говорит, что первоначально планировалось, что пожар охватит нас подковой, что мы окажемся в центральной, относительно безопасной зоне. Но потом он передумал. Ему показалось, что это выглядит слишком очевидно. Поэтому лес подожгли так, чтобы мы оказались в самом сердце северного огненного клина.

– Тогда передай ему спасибо за то, что они успели вовремя нас забрать, пока пожар не спалил весь кислород в округе.

– Ты не понял. Он имеет в виду, что федералам точно не пришло бы в голову искать нас внутри самого пожара. А вот внутреннюю часть подковы они обстреливают до сих пор. Неприцельно, но тем не менее.

– А, вон оно что! Ну, хорошо. Я рад, что нам обоим в голову пришли хорошие идеи. Ещё больше я рад тому, что всё это закончилось. Но сейчас меня гораздо больше интересует будущее моих людей. В наших договорённостях ничего не изменилось?

Катя перевела вопрос, и уже по жестикуляции майора Андрей понял смысл ответа.

– Нет, уговор в силе. Подождите и вами займутся.

Он кивнул.

– Хорошо.

Офицер коротко салютнул и сказал ещё что-то.

– Он извиняется, но ему надо доложить в штаб о результатах операции. Если тебе и твоим людям что-то понадобится, попроси связаться с ним. Майор Карл Рихтер, ты запомнил?

– Да, спасибо.

Майор Рихтер уже собирался уйти, как вдруг вспомнил что-то и вернулся назад. Полез в карман, вынул из него пару металлических цилиндров, украшенных рисунком. Протянул один из них Андрею и что-то сказал.

– Он говорит, что у него есть привычка отмечать особые события, выкуривая сигару. К сожалению, кубинская у него осталась только одна и это окурок. Поэтому его он возьмёт себе. Тебе же он хочет подарить другую, целую. Это «Леон Хименес», из Доминиканской республики, тоже очень хороший табак.

Немец улыбнулся и добавил что-то ещё, на этот раз с вопросительной интонацией.

– Он спрашивает, курил ли ты раньше сигару?

Андрей кивнул.

– Когда-то. Очень давно.

– Хорошо. Тогда он хочет тебе напомнить, что курить сигару нужно совсем не так, как сигарету. Сигара – это как секс с любимой женщиной, здесь нельзя торопиться.

Ему показалось, что в глазах Кати блеснули лукавые огоньки.

Андрей взял тёмно-синий металлический цилиндр, благодарно кивнул. Майор козырнул ещё раз, после чего отвернулся и пошёл прочь, на ходу вынимая телефон из нагрудного кармана.

Катя повернулась к нему.

– Ну, как ваши дела?

– Пока нормально. Сидим, жуём, пьём воду. А твои?

– Тоже порядок. Предварительно отчиталась. Считается, что операция прошла успешно, так что вряд ли ко мне будет много вопросов.

Она легонько подтолкнула его к длинному бревну, лежащему на вкопанных в землю пеньках.

– Пошли, присядем на пару минут.

Он кивнул. После того, как они уселись рядышком, Андрей ещё раз покрутил в руках цилиндр и сунул его в карман. Вытащил вместо него привычные сигареты. Катя спросила:

– Что, думаешь – этот повод недостаточно значительный?

– Нет. Просто ты же помнишь, что он сказал по поводу спешки? Сигара, любимая женщина… Потом как-нибудь, когда суеты будет поменьше.

Он сунул сигарету в рот и полез за зажигалкой, но тут сбоку от них что-то звонко щёлкнуло. Рядом стоял пастор Майер и протягивал ему латунный Zippo с колышушемся на верхушке язычком пламени.

– Прикуривайте.

Андрей кивнул и наклонился к зажигалке. После того, как он закурил, Клаус захлопнул крышку.

– Можно, я к вам присяду? Или вы обсуждаете что-то секретное?

– Пока нет, – Катя похлопала по бревну рядом. – Как ваше настроение, пастор?

Тот покачал головой.