Чернила для мыслей, ром для души или "Дневник писателя"

– Яну сюда лучше не пускай, пожалуйста.
– Испугано попросил я.

– Оо, еще указывать будешь?
– Ехидно спросил Антон.

– Слушай, действительно спасибо тебе большое. Я чувствую себя хорошо, впервые за долгое время.
– Честно сказал я.

– Ломка есть?
– Спросил самый важный вопрос Антон.

– Пока никаких ощущений нет. С твоих слов прошло уже три недели, я думаю меня успело отпустить.
– Понадеялся я.

– Ты проведешь в этой койке еще не меньше двух месяцев. Я не отпущу тебя, пока не буду убежден, что ты не вернешься на иглу.
– Жестко произнес мой друг.

– Согласен.
– Просто согласился я.

– Серьезно?
– Оторопел он от моей сговорчивости.

– Да, больше никаких глупостей. Я хочу измениться, после всего пережитого, уж поверь. К тому же теперь проблем с деньгами у меня нет, могу позволить себе отпуск.
– С улыбкой ответил я.

– Ну вот и отлично. Поверь, ты действительно всех очень напугал. Мы едва вытащили тебя с того света. Если это повториться, ты можешь не пережить.
– Тихо сказал Антон.

– Что ты сказал родителям и Яне? Все как есть?
– Спросил я.

– Да, к сожалению, скрыть ничего бы не вышло. Понимаю, что ты не помнишь, но ты периодически был в сознании. Если это можно так назвать. Ты бредил все время, никого не узнавал, часто пытался говорить по выключенному телефону с какой-то Аней и бился в жутких болях от ломки и болезни. Мне едва хватило сил отмазать тебя от полиции.
– Устало сказал Антон.

– Я понимаю, ничего, они должны знать правду. Мне надоело что-то скрывать.
– Так же устало ответил я, чувствую легкую слабость в организме.

– Я рад, если ты и вправду думаешь так. Тогда мы сможем пойти на поправку. А сейчас, тебе и вправду нужно отдохнуть, скоро все сбегутся, чтобы высказать свое негодование. Наберись сил.
– Посоветовал мне Антон, покидая палату.

– Уверен, мне они понадобятся.
– Стараясь улечься поудобнее, сказал я.

Далее была целая череда из неравнодушных посетителей. Каждый желал высказать все, что у него накипело за то время, пока я вел себя как эгоистичный говнюк.

Больше всех кричала Яна. Поначалу стараясь держать себя в руках, она разговаривала нормально. Но вскоре, не выдержав, она едва не пришибла меня. Откуда только в миниатюрной, сорока трех килограммовой девушке столько сил?

Я не сопротивлялся и честно во всем сознавался, понимая, что их переживания искренни и возникли не на пустом месте. Мне было стыдно. Опуститься до такого, абсолютно не думая об окружающих меня людях, которым я небезразличен - абсолютная подлость. Не уверен, что с этих пор они смогут смотреть на меня как на полноценного человека, как раньше. Я бы и сам не стал. Но теперь у меня хотя бы будет шанс исправить это.

Пришли даже те, кого я слабо знал или видел редко. Например, Софа и журналистка, с которой у нас так и не вышло встретиться снова. Оказалось, по дороге домой, будучи практически без сознания, я не нашел ничего лучше, чем позвонить ей и попросить помощи, надеясь, что перед ней мне будет не так стыдно, как перед близкими. И она действительно приехала помочь. Теперь я должен ей полноценное интервью. Что ж, заслуженно.

Когда наконец вереница друзей закончилась, зашли мои родители. Тут уж мне было хуже всего. Мало того, что я пропустил похороны деда, так я еще и себя чуть в могилу не загнал.

Мама плакала, отец орал. Но я был даже немного рад этому. Я так давно не видел и не общался хоть как-то с ними, что был не против выслушать и большее. В итоге мы все дружно помирились, договорившись, что я наконец стану взрослее. Обняв их на прощание, я почувствовал, что остался совершенно без сил. Хотелось только спать. И я был несказанно рад этому желанию, было великолепно чувствовать себя свободным от вечного желания принять дозу.

Практически уснув, я услышал звонок своего телефона. Это был смутно знакомый номер, но в контактах у меня его не было. Странно, откуда тогда я его знаю?

– Слушаю.
– Решил я все же взять трубку.

– Привет, это Аня, узнал?
– Донеслось из телефона.

– Да, конечно узнал, Ань.
– Радостно ответил я.

– Понимаю, что мы давно не общались и, ты, наверное, уже давно забыл про меня, но София мне рассказала про беду, которая с тобой приключилась. В общем, хочу поздравить тебя с выздоровлением.
– Выпалила она.

– Подожди, как это давно не общались?
– Удивился я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз с ней говорил.

– Ну, после того, как ты взял мой телефон, ты ни разу не написал и не позвонил. Я не глупая, понимаю, что не понравилась тебе.
– Растерянно сказала Аня.

С испугом еще раз посмотрев на номер, меня осенило. Черт возьми, да он всего в одну цифру отличается от того, что записан у меня. Теперь понятно, почему она не отвечала, но с кем же я тогда общался, когда принимал наркотики. Это все была галлюцинация?

– Ань, как бы глупо это сейчас не звучало, но ты мне нравишься, можешь приехать ко мне в больницу завтра? Я тебе попробую объяснить, что к чему.
– После небольшой паузы затараторил я.

– Нуу... Я постараюсь, не знаю получиться ли завтра, но на днях скорее всего.
– Еще больше растерялась она.

– Вот и отлично, я тебя жду.
– Сказал я.

– Хорошо, тогда до скорого.
– Попрощалась она.

Тут же позвонив по номеру, который был записан у меня, я обнаружил, что абонент недоступен, как и всегда, до начала приема наркотиков. Какой же я идиот.

19. Время моего вынужденного отдыха подошло к концу. Наконец-то я снова мог дышать свободно и чувствовал себя великолепно, полон сил и возможностей. К счастью в клинике был спорт зал и хорошо кормили, так что я даже успел немного привести себя в форму. Все события стали понемногу забываться, отношения налаживаться, а мои мозги работать в трезвом формате.

У меня была уйма свободного времени на то, чтобы переосмыслить свое творчество и подход к нему. Я решил вернуться к тому, с чего начинал. Более социальные и важные вещи, нежели тот психоделический и вычурный бред, который выдавал в последние месяцы. Это требовало гораздо больше времени, сил, анализа и кропотливой работы, но приносило настоящую пользу. Испугавшись один раз цензуры, я тут же вскинул лапки к верху, сейчас же я намерен был рвать и метать.

Так же я был несказанно рад тому, что с Аней у нас все наладилось и шло к более-менее серьезным отношениям. Она сильно смеялась, когда я показал ей однобокую переписку, где я чуть ли не каждый день пытался достучаться в чей-то уже давно заблокированный номер.

Единственное незаконченное дело, которое продолжало меня грызть, так же наконец-то сделано.

Я закончил свой мысленный монолог, хорошенько раскурил две сигареты, положив одну на надгробье дедушкиной могилы, постоял немного, словно покурив с ним, развернулся и пошел в сторону машины, которую на днях себя приобрел. Старик курил до самой смерти. Наконец-то я полноценно попрощался с ним.