Чернильное сердце

– Ах да! Чуть не забыл! Конечно же, у всех, кто живёт в этой проклятой деревне, дурной глаз, даже у женщин.

– Дурной глаз? – удивилась Мегги.

– О да. Взглянет один раз – и ты смертельно болен. А через три дня мертвехонек.

– И кто же этому верит? – пробормотала Мегги.

– Только дураки этому верят. – Элинор снова нажала на тормоз.

Автомобиль скользил по щебёнке. Перед ними был мост, о котором предупреждал Сажерук. Серые камни тускло мерцали в свете фар, и провал впереди казался бездонным.

– Дальше, дальше! – поторапливал Сажерук. – Мост прочный, хоть с виду и не таков.

– Его как будто ещё древние римляне строили, – буркнула Элинор. – Причём для ослов, а не для автомобилей.

Но тем не менее она поехала дальше. Мегги зажмурилась и открыла глаза, лишь когда вновь услышала хруст щебня под колёсами.

– Каприкорн очень ценит этот мост, – тихо сказал Сажерук. – Достаточно одного вооружённого человека, чтобы по нему нельзя было проехать. Но, к счастью, часовой не каждую ночь здесь дежурит.

– Сажерук… – Мегги в нерешительности обернулась к нему, пока машина Элинор с трудом взбиралась на последний холм. – Что мы скажем, если нас спросят, как мы нашли деревню? Наверняка тебе не поздоровится, если Каприкорн узнает, что именно ты показал нам дорогу. Или нет?

– Ты права, – пробормотал Сажерук, не глядя на Мегги. – Но, в конце концов, мы везём ему книгу.

Он поймал Гвина, который вскарабкался на спинку заднего сиденья, схватил его так, чтобы зверёк не мог его цапнуть, и кусочком хлеба заманил в рюкзак. С тех пор как стало темно, куница забеспокоилась. Ей хотелось на охоту.

Они въехали на гребень холма. Мир вокруг них исчез, поглощённый ночью, однако невдалеке в темноте обозначились бледные прямоугольники домов, освещённые окна.

– Вот она, – сказал Сажерук. – Деревня Каприкорна. Или, если вам так больше нравится, деревня дьявола. – Он тихо засмеялся.

Элинор в раздражении обернулась к нему.

– Да перестаньте вы! – гаркнула она. – Кажется, эти сказки доставляют вам удовольствие. Кто знает, может быть, вы сами их выдумали, а этот Каприкорн – всего лишь чудаковатый коллекционер книг.

На это Сажерук ничего не ответил. Он только выглянул в окно, улыбаясь своею странной улыбкой, которую Мегги так хотелось стереть с его губ. И на этот раз она словно говорила: «Какие же вы дурочки!»

Элинор заглушила мотор, и сразу же вокруг установилась такая гробовая тишина, что Мегги едва осмеливалась дышать. Она смотрела вниз на дома. Ей всегда казалось, что освещённые окна в ночи манят к себе, но эти были ещё более устрашающими, чем окрестная тьма.

– А нормальные жители в этой деревне есть? – спросила Элинор. – Безобидные старушки, дети, мужчины, не имеющие отношения к Каприкорну?..

– Нет. Там живёт только Каприкорн со своими подручными, – едва слышно ответил Сажерук, – да ещё женщины, которые им готовят, стирают… или что там ещё им потребуется.

– Что там ещё потребуется… Нет, поразительно! – Элинор с отвращением фыркнула. – Этот Каприкорн мне всё более симпатичен. Ну хорошо, давайте закончим дело. Я хочу поскорее домой, к моим книгам, к приличному освещению и чашке кофе.

– В самом деле? Я-то думал, вы малость стосковались по приключениям.

«Если бы Гвин умел говорить, – подумала Мегги, – у него был бы такой же голос, как у Сажерука».

– Мне больше нравятся приключения при свете солнца, – грубо ответила Элинор. – Господи, как же я ненавижу эти потёмки! А если мы проторчим здесь до зари, то мои книги покроются плесенью, прежде чем Мортимер сможет о них позаботиться. Мегги, сходи и принеси пакет. Ты знаешь, где он.

Мегги кивнула и хотела открыть свою дверь, как вдруг её ослепил яркий свет. Кто-то, чьё лицо разглядеть было невозможно, стоял перед дверцей водителя и светил фонариком внутрь машины. Потом он грубо постучал в стекло.

Элинор от испуга вздрогнула так, что ударилась коленом о руль, но быстро вновь взяла себя в руки. Чертыхнувшись, она потёрла ушибленную ногу и открыла окно.

– Что это значит? – накинулась она на незнакомца. – Вы хотите испугать нас до смерти? Если шастать тут впотьмах, можно запросто угодить под колёса.

В ответ незнакомец просунул в открытое окно ружейный ствол.

– Здесь частное владение! – сказал он. (Кажется, Мегги узнала шершавый голос, который командовал в библиотеке Элинор в ту роковую ночь.) – И если разъезжать впотьмах по частному владению, можно запросто угодить под пулю!

– Сейчас я всё объясню! – Сажерук перегнулся через плечо Элинор.

– А-а, надо же! Сажерук! – Незнакомец убрал ружьё. – Что это ты заявился сюда среди ночи?

Элинор обернулась и бросила на Сажерука крайне недоверчивый взгляд.

– Вот уж не думала, что вы на короткой ноге с этими… якобы дьяволами! – заключила она.

Но Сажерук уже вылез из машины. Мегги тоже показалось странным, как доверительно он шушукался с незнакомцем. Она в точности помнила всё, что Сажерук рассказывал о молодцах Каприкорна. Как же он мог вот так разговаривать с одним из них? Из того, о чём они говорили, нельзя было разобрать ни слова. Как Мегги ни напрягала слух, она услышала, только, что Сажерук называл незнакомца Бастой.

– Это мне не нравится! – прошептала Элинор. – Посмотри-ка на них. Воркуют друг с другом так, словно наш дружок Пожиратель Спичек здесь у себя дома.

– Может быть, он знает, что с ним ничего не сделают, потому что мы привезли книгу? – тихо сказала Мегги, не спуская глаз с обоих мужчин.

С незнакомцем были две собаки-овчарки. Они обнюхивали Сажерука и, виляя хвостом, тыкались ему мордой в бок.

– Ты видишь? Даже проклятые собаки обращаются с ним как со старым знакомым. А что, если?..

Не успела она закончить, как Баста открыл дверцу водителя.

– А ну, вылезайте! – приказал он.

Элинор нехотя высунула ноги из машины. Мегги тоже вылезла и встала рядом с ней. Сердце у неё готово было выскочить из груди. Она никогда ещё не видела человека с ружьём. Только по телевизору, но не в реальности.

– Слушайте, мне не нравится ваш тон! – напустилась Элинор на Басту. – У нас позади утомительная дорога, и мы приехали в эту глухомань, чтобы кое-что передать вашему шефу, или боссу, или как там он у вас ещё зовётся. Так что ведите себя прилично.