Чернильные души

– Так и есть, – согласился Радик и только сейчас понял, что не предупредил Соню, что ушел сюда. Впрочем, время на это еще будет. Так ему казалось, по крайней мере.

27 глава

Радик ошибся. Иногда так случается. Ты думаешь, что у тебя всё под контролем, и время, и планы. А потом раз – и всё оказывается совсем не так. Раньше Радик думал, что такая беда случается только с подготовкой к экзаменам. Оказалось, что и в жизни такое происходит. Времени больше не было. Радик не сразу сообразил, что мягко и аккуратно, отговариваясь жестким графиком экспериментов, его отодвигают от той реальности, что осталась за окном.

«Зови просто Степаном» Резин таскал его с раннего утра в аппаратную и держал там до ночи с перерывом на обед и ужин. Радик уже привык облачаться в какие-то подобия скафандров с кучей присосок внутри, шлемы с трансляторами, которые ничего не транслировали – тоже слова Степана, и просто очки ночного видения. Что до биноклей, макро— и микроскопов всех существующих видов, то их Радик даже перестал замечать.

– Всё равно не вижу ничерта, – вздыхал Степан, после него меряя аппарат, который особо четко позволял Радику разглядеть блуждающие среди домов тени.

Снова Радик занервничал, когда ему предложили «очень быстро» посмотреть в пустой комнате. И если без приборов он лишь чувствовал, что находится в странном и неприятном месте, то в очках ночного видения он разглядел мутную белесую фигурку.

Едва заметив вошедшего Радика, тень бросилась к нему, чтобы на короткое мгновение стать почти плотной, коснувшись его. И исчезнуть. Хотя нет, тут Радик должен был признать, что своими глазами видел, как тень вдруг разорвалась на части, опадая на пол неаккуратными ошметками. А у него заныло сердце и острой болью пронзило недолеченный зуб. Оглянувшись на Резина, Радик понял, что тот ничего не видел. Даже когда тень была почти плотной – не видел, и всё!

– Ну что? – Резин поймал его взгляд. – Что видишь?

– Да нет тут никого, что я должен увидеть? – сам не зная зачем соврал Радик. Может, он бы и признался, что пошутил и потом рассказал, что видел. Но взгляд Резина стал колючим и злым, и он прошипел себе под нос:

– Всё-таки улизнула, дрянь.

Кем бы не была девушка, которая разлетелась от прикосновения к Радику, это не давало права называть её «дрянью», и Радик решил молчать.

Его телефон ему вернули, но он не ловил сеть, а на новом ноутбуке была куча игр и возможность вести записи, однако без выхода в интернет. Но окончательно всё Радик понял, когда Вика появилась с пятном на руке. Вот тогда и стало известно, что её выводили гулять по ночным улицам. И тогда же Радик понял, зачем привезли двух сестер. Двойняшек.

– Какое вы имеете право заражать кого-то! – возмутился он прямо на обеде, когда заплаканная Вика показала им руку. – Это что, для вас игрушки?

Котин оставил своих коллег и подошел к ним. Спокойно пододвинул стул и сел рядом с Викой, по-отечески потрепав её по плечу.

– Все великие открытия требовали жертв, – неторопливо произнес он и неожиданно остро глянул на Радика. – А вот почему ты утаил, что именно напротив окон твоей подружки останавливается тень, это вопрос. Возможно, эти существа более разумны, чем мы до сих пор думали. А разумные существа, способные навредить нашей человеческой популяции – это настоящий вызов для ученого.

Он сделал ударение на слове «разумные», словно рассчитывая смутить Радика, но вместо этого лишь напугал.

– Обычно ученые жертвуют собой, а не другими, – почти шепотом ответил Радик. Эта угроза, ведь угроза же? – заставила его отодвинуться от ученого. Вика продолжала плакать, размазывая слезы по пока еще чистому лицу.

– Это единицы, – отмахнулся Котин, словно не замечая, как напрягся Димка, с каким ужасом то на него, то на сестру смотрит Зоя. – Просто истории о них тиражируют. Это же так романтично, жертвовать собой ради человечества. На деле они всего лишь удачливые любители. Профессионал должен оставаться в стороне и наблюдать.

И Радик не нашелся, что ответить. Наверное, если бы он догадывался, куда его заведет этот разговор, он попытался бы сказать еще хоть что-то, но сейчас он боялся и оттого больше уделил внимания хныкающей Вике, а не разглядывающему его Котину.

Не сразу, лишь через несколько дней, но его участие в эксперименте изменилось. Началось всё с того, что от Резина он перешел обратно к Котину.

«Ты видишь тени почти со всеми аппаратами и даже немного без них, – словно извиняясь, пояснил Степан. – А нам нужно понять, что эффективнее».

Радик спорить не стал. Он тоже был за эффективность. Но того, что за этим последовало, он не ожидал.

Едва он вошел в кабинет, который ему указал Котин, как дверь за ним захлопнулась, а прямо в двух шагах от него какой-то лаборант в маске начал резать на блестящем металлическом столе котенка. Хотя «начал резать» – это было бы преувеличением – одно резкое движение скальпелем – и в руках лаборанта крошечное тельце едва успело дернуть лапой.

Ночевать Радику пришлось в этом же помещении. Он закатил безобразную истерику, попытался наброситься с кулаками на лаборанта, кричал по поводу скрывающей лицо убийцы маски… сам не ожидал, что его это заденет так. Кажется, ему что-то вкололи, а потом принесли раскладушку и утку как в больнице для лежачих.

А трупик котенка унесли и двери заперли.

Укол подействовал быстро, и Радик мог только вяло размышлять, что его оставили тут не ради продолжения мук совести или еще чего-то столь же эфемерного для этих людей, а просто из-за отсутствия в помещении окон и металлической двери.

Ходить в утку было унизительно, а спать на раскладушке неудобно, так что утром Радик не стал повторяться и встретил Котина спокойно.

Тот же словно ничего и не знал о предыдущем вечере, лишь снова просканировал его пятна, выводя на монитор сравнения с предыдущими днями.

– Сработало! – заявил он. – Пятно стало меньше.

– Разумеется, оно стало меньше, – не удержался Радик. – Это все пятнистые знают, а благодаря мне, и вы.

– Всё так, всё так, – согласился Котин. – Благодаря вам, Родион. Но наука требует фактов. Мне не очень вериться, чтобы подростки всерьез проводили исследования и определяли, что действует на их самочувствие. Да они даже размер пятна определяли на глаз!

С этим было не поспорить, и Радик снова промолчал. Он уже жалел, что не ушел отсюда, когда была возможность. Теперь же он мог посещать столовую, медблок и даже туалетную комнату в сопровождении Котина или его лаборанта. Официально это считалось «контролем за динамикой развития заболевания в новых условиях», но Радик чувствовал себя в тюрьме.

Теперь он понял, что Димка и Зоя – это контрольная группа для них с Викой. И такого отношения он простить не мог. Как и того, что им не рассказали о тех исследуемых, которых не выпускали в общую столовую. Сколько их еще было заперто тут? Таких, как та девушка. Впрочем, говорить об этом с Котиным Радик не собирался. Спорить в его положении было бесполезно – это Радик тоже вынес из фильмов и комиксов, и в этот раз был уверен, что не ошибается. Поэтому он предпочел затаиться и дождаться, когда Котину надоест следить за ним и держать взаперти.