Чёрно-белая палитра

— Прости, не хотел тебя будить.

Уилфорт уже был при параде: тёмные брюки, форменный камзол, волосы расчёсаны, на ногах — чёрные жокейские сапоги. Рубашка — светло — розовая. Интересно, я всегда считала, что розовый — это ни в коем случае не мужской цвет, но, сколь ни удивительно, этот конкретный оттенок смотрелся отлично и ни женственности, ни нелепости не добавлял.

— Впрочем, к сожалению, мне всё равно скоро пришлось бы тебя поднять, — повинился Уилфорт. — Я должен уйти в участок, а перед этим нужно всё тебе показать.

Я кивнула. События и решения вчерашнего вечера стали разом всплывать в голове. Я села, осознала, что спала совершенно обнажённой, ощутила в связи с этим чувство неловкости и натянула одеяло повыше. Стала оглядываться в поисках чего-нибудь, что могла бы на себя нацепить. Уилфорт как раз отошёл в гостиную, и я, воспользовавшись моментом, притянула собственный камзол, оставшийся лежать неподалёку, и поплотнее в него запаковалась.

Около кровати обнаружились домашние туфли, и, сунув в них ноги (чуть — чуть великоваты, но ничего страшного), я тоже вышла из спальни.

Увидев меня, Уилфорт подошёл и поцеловал меня сперва в макушку, а потом — всё-таки в губы, и отнюдь не невинно.

— Мне надо уйти, — вновь извиняющимся тоном произнёс он. — Необходимо как можно скорее разобраться с нашим делом. Чувствуй себя, как дома. Можешь пользоваться чем угодно.

— Чего-то лучше не трогать? — решила уточнить я.

Я, конечно, не ожидала, что капитан страшным голосом скажет 'Не смей заходить во — он в ту комнату, иначе я тебя съем!'. Однако его реальный ответ тоже меня удивил.

— Всё, что угодно, можешь трогать, есть, пить, читать и далее по списку. Единственное, чего делать нельзя ни в коем случае, — ура! всё-таки хоть какие-то традиции соблюдены, — так это выходить из дома. Тебя ни в коем случае не должны засечь. А кто их знает, вдруг за моим домом на всякий случай приглядывают. Так что на улицу не выходи, дверь не открывай и к окнам тоже вплотную не приближайся. Мы на втором этаже, так просто тебя через окно никто не увидит, только если подойдёшь совсем уж близко. На всякий случай лучше не рисковать.

— Хорошо, — покладисто кивнула я. — А если кто-нибудь позвонит в дверь, просто не реагировать?

— Для начала — да, не реагировать, — подтвердил Уилфорт. — На цыпочках отойди подальше от входа. А дальше — чуть не забыл, самое главное.

Он извлёк из внутреннего кармана и положил на стол эхофон.

— Это тебе. Я знаю, твой конфисковали во время ареста, и пока мы не сможем получить его назад, не вызывая подозрений. Так что пользуйся этим. Но -

Я протянула было руку к эхофону, но это 'но' заставило остановиться.

— Этот аппарат — только для связи со мной, — строго сказал Уилфорт. — Для всех ты сидишь в тюремной камере, и возможности оттуда позвонить у тебя нет. Поэтому по эхофону звони только мне. И даже в этом случае не заговаривай первая. Дождись, пока я отвечу и ты убедишься, что с той стороны — действительно я. Только тогда говори.

— И если кто-то будет стучаться, ты хочешь, чтобы я позвонила?

— На всякий случай лучше позвонить, — подтвердил он. — Мало ли кто это окажется. Но ни в коем случае не открывай. Если у меня будет такая возможность, я приду и сделаю это сам. Если буду занят, а визитёр окажется неопасным — ну что ж, как пришёл, так и уйдёт. В конце концов, ему действительно никто бы не открыл, пока я на службе.

Я хотела было спросить, как Уилфорт рассчитывает успеть принять визитёра, учитывая, что сначала ему придётся добраться сюда из участка, но потом сообразила: он же порталист.

— Давай я покажу тебе самое главное в квартире и побегу, — сказал он, видя, что ни вопросов, ни возражений по предыдущему поводу у меня нет. — Спальню ты видела, здесь гостиная, справа ванная, а вон там кухня.

В комнатах всё было аккуратно, функционально, и идеально убрано. Кухня — компактная, но не тесная, выдержана в уютных светлых тонах и оснащена магическим оборудованием, назначение части которого мне было неизвестно.

— Холодильная корзина для мясных продуктов и гарниров — здесь.

Уилфорт указал на достаточно глубокую корзину с круглой крышкой. Казалось бы, обычная такая плетёнка, но я отлично знала, что здесь поработали маги — технологи. Точнее, рыжеволосые технологи и светлые маги, специализирующиеся на погодных условиях. Такие корзины делались самых разных размеров, и температура там тоже поддерживалась самая разная.

— А вот — разогревательная пластина.

Уилфорт указал мне на очередной плод сотрудничества светлых с рыжеволосыми. Пластина напоминала ту, которую я уже видела на каминной полке, и на которой капитан держал чашку с чаем. Только, наверное, эта нагревалась до более высокой температуры. — А…э… — запнулась я, едва начала говорить, оглядываясь на идеально чистую и аккуратную кухоньку.

Молча открыла и закрыла рот, недоумевая, как же мне всё-таки обращаться теперь к хозяину дома.

Видимо, моя мимика оказалась достаточно богатой, поскольку он догадался о причине моего замешательства.

— Близкие люди зовут меня Алджи, — улыбнувшись, сообщил он. Не просияв, а сдержанно улыбнувшись, именно так, как было в его характере. — Но если тебе так комфортнее, можешь называть меня Алджернон. Только, будь уж так любезна, не капитаном Уилфортом. Боюсь, что это может слишком легко выбить меня из равновесия.

Настала моя очередь улыбнуться.

— Ты живёшь здесь один? — спросила я, решив не выбирать пока вариант обращения. И, увидев его вопросительно изогнутую бровь, уточнила: — Разве у тебя нет слуг?

Он ведь не сам драит полы, отмывает раковину и готовит еду!

— Есть одна женщина, но она здесь не живёт, приходит раз в пару дней и делает уборку, — откликнулся Алджернон. — Как раз сегодня её не будет. А других слуг я здесь не держу. Мне так удобнее. Эта квартира как раз для того, чтобы никто не мешал.

Я инстинктивно опустила глаза, почувствовав, как щекам приливает кровь. Ну да, устроился один такой, чтобы никто не мешал. Пока не притащились всякие сержанты из участка, которым, видите ли, перекантоваться больше негде…

Я ещё не закончила наслаждаться самобичеванием, додумывая эту мысль, а Уилфорт уже оказался рядом, привлёк меня к себе и в самое ухо прошептал:

— Вот только без глупостей, договорились? Ты не можешь мне помешать. Если бы я мог, приволок бы тебя сюда на второй день после вступления в должность.