Черно-белое знамя Земли

— Очень ловкая попытка. — Анжела усмехнулась. — Хочешь, чтобы я проболталась об истинной цели эксперимента? Спешу тебя разочаровать, Чжен, истинная цель как раз обратная. Никто не собирается делать из тебя человека-Инь. И Ян тоже. Модификация по Штейнбоку — это абсолютно другой процесс, в первую очередь по целям и задачам. Я поняла, что тебя смущает. Люди из твоих воспоминаний имеют почти такие же способности, как и ты, но, поверь, это другое.

— И ночное зрение другое, — саркастически заметил Чжен. — Абсолютно такое же, как у людей с Дао, но другое. И ультразвук другой. На целых десять герц выше. А уж насколько «другая» еда из дряни, я вообще не говорю.

— Будешь продолжать в этом же духе — изойдешь на… яд, — спокойно парировала Анжела. — Или на желчь. Успокойся, Чжен. Да, первый и второй этапы модификации сделали тебя немного похожим на людей-Инь. Но все-таки они другие, уж поверь. Совершенно другие!

— Ага, значит, все-таки нелюди?

— Спроси у Штейнбока. Мне достаточно знать о них то, что я знаю, не углубляясь.

— А вариант «Ян»? Эти люди тоже «не люди»?

— Да зачем тебе это знать? Ты собираешься писать диссертацию? Это не твоя тема!

— Для полного просветления, зачем же еще? — буркнул Чжен. — Но пока я «темный и мутный», собираюсь дойти до кухни и тупо нажраться. Так ты со мной?

— Странный ты стал. — Анжела покачала головой. — То раздражаешься по пустякам, то шутишь, как попугай-пересмешник, то замыкаешься, будто тебя не волнует вообще ничто на свете.

— Нервы, Анжела, нервы. — Чжен сощурился и пошел по коридору к лифту. — Они ведь теперь работают в два раза быстрее. Пока ты обижаешься, я уже остываю. Из меня мог бы получиться идеальный муж — «скандаль со мной, дорогая, хоть сто раз в день, к вечеру остыну и все прощу». Как тебе вариант?

— Никак, — неожиданно прозвучало за спиной. — У вас разные вкусы, и вообще вы живете в параллельных измерениях. Параллели не пересекаются.

— Скажите это Лобачевскому. — Чжен подмигнул Анжеле и обернулся. — Здравствуйте, профессор. Пришли меня проведать? А где цветы и апельсины?

— Это называется вечерний обход, — сказал Штейнбок. — Вы собрались на кухню, Чжен? Разве роботы не принесли вам ужин в комнату?

— Может, нанюхались и зависли? — Чжен пожал плечами. — Мне вернуться?

— Нет, идемте на вашу кухню, я составлю вам компанию.

— Что? — удивился Линфань. — Вы будете есть изомеры?

— Нет, — рассмеялся профессор. — Только понаблюдаю, а заодно развлеку вас беседой. Анжела, спасибо, можете идти.

Анжела молча кивнула и направилась в сторону, противоположную лифтам.

— Я выспался, так что ночью свободен, — игриво бросил ей вслед Чжен. — Приходи, куколка, потанцуем.

— У тебя новый кавалер, дорогуша, — развернувшись на ходу вполоборота, ответила Анжела и прицелилась в Чжена указательным пальцем.

Штейнбок сдержанно рассмеялся.

— С фрау Роузвел такие штучки не пройдут, мой дорогой Чжен. К ней нужен особый подход.

— Вы идеализируете женщин, профессор. — Чжен скривился. — Те же люди, только… «изомеры».

— Возможно, возможно. — Штейнбок покивал, но, скорее своим мыслям, чем утверждению Чжена. — Как ваше самочувствие?

— Нормально, если не считать голода.

— Я слышал, у вас проявились какие-то скрытые доселе таланты?

— Вы же видели дверь.

— А зрение? Свет в коридоре не слишком яркий?

— Слишком, но терпеть можно. Обнаружил в комнате инфракрасные часы. Оригинально. Насчет слуха пока не знаю… Вот ваш свисток.

Штейнбок оторопело взглянул на зажатую в пальцах у Чжена вещицу.

— Я… не собирался его применять… просто хотел вам показать… предложить… проверку.

— Ну, дуньте, если полегчает. — Чжен покачал головой. — Все у вас какие-то проверки, перепроверки. Почему, профессор? Вам в жизни никогда не встречались честные люди? Будьте со мной откровенны, говорите правду, пусть и в разумных пределах, сколько мне полагается, и я отвечу вам тем же. Да я так и делаю, а вы все проверяете. Обидно, честное слово!

— Поймите, Чжен… — Штейнбок спрятал свисток в карман так же суетливо, как это сделала до него Анжела. — Дело не в недоверии! Подтверждений требует протокол! Чистота эксперимента зависит от достоверности данных в той же мере, что и от прямых результатов.

— Это все на вашей совести. — Чжен махнул рукой. — Мне уже по тамтаму. Обратной дороги нет, верно?

— Да. Процесс необратим.

— Значит, не о чем и говорить. Надо вам проверять, проверяйте. В конце концов, это моя работа, контракт есть контракт.

Линфань ткнул в кнопку вызова лифта.

— Именно так, Чжен, контракт. — Штейнбок кивнул. — Ничего личного.

Двери лифта открылись, Чжен вошел и потеснился, чтобы освободить место для профессора, но Штейнбок в кабину входить не спешил. Вместо него в лифт втиснулись санитары. Они крепко схватили Чжена под локти и прижали к стене. При всей серьезно возросшей физической мощи, с этими ребятами Линфаню было не справиться. Да он и не собирался.

— Лифт, минус девять, — скомандовал Штейнбок.

Чжену стало любопытно. Так глубоко он пока не спускался. Настораживал конвой, но это было вторично. В конце концов, хуже, чем было, уже не будет. Убивать тоже не станут — рановато. Так что… из двух еще оставшихся у Чжена эмоций одну — страх — можно было смело исключить. Бояться нечего. Оставалось сплошное любопытство.

Когда лифт остановился на девятом уровне и раскрыл двери, Чжен понял, что с выводами поспешил. В арсенале эмоций завалялась еще одна — удивление. Санитары сильно толкнули в спину, и Чжен ввалился в почти знакомое помещение. Теперь он видел его при другом свете и в ином ракурсе, но сомнений быть не могло, Чжен попал в «аквариум», который приснился ему две ночи назад.

И в этой стеклянной камере действительно сидели люди. Пятеро мужчин и одна женщина. Все, как в том вещем сне. Только вместо бархатной темноты вокруг царил черно-белый полумрак. Лица людей при таком освещении выглядели немного «размытыми», но в целом видимость была нормальной, Чжен видел все помещение, вплоть до самых темных закутков. С непривычки восприятию остро не хватало цвета, и страдала оценка перспективы — комната казалась меньше, чем была на самом деле, зато никто из обитателей «аквариума» не мог подкрасться к Чжену незамеченным.